Спустя несколько секунд ожидания, окно приоткрылось, словно от сквозняка, а затем раздался недовольный голос духа:

– Снова вы, молодой говорящий, что на этот раз?

– Ты каково хрена не сказал мне, что ведьма погибнем, как только ее кровь коснется гримуара? – зло прошипел я, сразу взяв быка за рога и не став попусту расшаркиваться.

– Вы меня об этом не спрашивали, – как само собой разумеющееся произнес он, полностью подтвердив слова домового.

– Ты должен был предупредить меня! – воскликнул я, яростно пыхтя. От моего дыхания разлетались мелкие камешки, лежащие на подоконнике.

– С чего бы это? – изумился дух. – Откуда я мог знать, что для вас это важно?

– Умерла девушка!

– И что из этого? Люди умирают каждый день, – хмыкнул книжник.

– Ты… ты…– заикаясь, выдавил я, задыхаясь от возмущения. – Я уничтожу тебя! Я теперь способен на это!

– Поздравляю, – обронил дух без тени страха.

– Ты что не слышал меня? Я изгоню тебя обратно в ту клоаку, из которой ты выполз! – ярился я, скрежеща зубами, будто пытался что-то перегрызть.

– Не сейчас. Может быть, через полгода или год, но не сейчас, – спокойно сказал книжник.

– Ох, ты просто не знаешь, что было в гримуаре, – хищно осклабился я.

– Да, я не ведаю этого. Но даже Гильгамеш ничего не сумел почувствовать.

– Гильгамеш? – удивился я, приподняв брови.

– Да. Он приходил ко мне с этой книгой. Спрашивал, как ее открыть и какая информация может быть внутри нее, – неожиданно сообщил дух, приоткрыв чуть шире окно.

Я тут же понял, что Петр на какое-то время давал шаману гримуар, дабы потенциальный клиент оценил его. А мне, собака, не предложил такой вариант. Я мгновенно преобразился, жадно вывалив:

– И что ты ему ответил?

– Мне нужна плата за эти сведения.

– Что ты хочешь? – прорычал я, кривя лицо.

– Вы оставите свои мысли о мести мне. Я же сообщу вам все, что сказал Гильгамешу, и сохраню в тайне то, что успел узнать об этом гримуаре и забуду, кому он сейчас принадлежит, – предложил книжник, в голосе которого мелькнуло какое-то странное уважение.

– Уговорил, – нехотя бросил я, ощущая, как дрожат от напряжения пальцы. Скоро они разожмутся, и я окажусь на земле.

– Я сказал Гильгамешу, что он не сумеет открыть эту книгу. Также поведал ему, что ничего не знаю о ее содержимом, – канцелярским тоном произнес дух. – И я ни в чем ему не соврал, а просто жонглировал словами. На самом деле я сразу узнал этот гримуар. Он принадлежал Агнес Окко. Той самой, которая канула во тьму. Она была говорящая с духами. Этот гримуар очень опасен и только такие, как вы, могут справиться с его силой. Поэтому я ввел Гильгамеша в заблуждение. Он вряд ли бы совладал с искушением, которое таит эта книга.

– А почему же ты решил помочь мне? – засомневался я в правдивости его слов. – И почему ты не попробовал как-то уничтожить гримуар, если он так опасен?

– Гримуар неуничтожим. И его все равно бы рано или поздно кто-нибудь открыл. Такие книги просто так не исчезают. Пусть уж лучше этим человеком будете вы, чем кто-то другой подобный Гильгамешу. Я вижу в вас задатки достойного мужчины, – рассудительно проговорил книжник и, помедлив, глухо добавил: – Надеюсь, я в вас не ошибся.

– А кто такая Агнес Окко? – хмуро поинтересовался я, поверив ему.

– Это вы должны узнать сами. Я не имею права раскрывать подробности ее жизни. На этом, позвольте, прервать наш разговор. Всего вам хорошо, молодой говорящий, и помните свое обещание, – сухо произнес книжник и захлопнул окно.

– Тьфу, – раздосадовано сплюнул я и разжал пальцы, мягко приземлившись на землю.

Мне больше здесь делать было нечего. Я двинулся домой, размышляя над тем, что книжник оказался не так-то прост. Он обвел вокруг пальца Гильгамеша и не позволил ему распознать истинную ценность гримуара. Если бы шаман узнал, что он принадлежал Агнес Окко, которая судя по всему, какая-то легендарная личность, то Гильгамеш бы точно купил его у Пети. А так он не стал тратить золото на бесполезную книгу, после чего она досталась мне. Вот тут наступил щекотливый момент – дух решил помочь мне. Я, в принципе, был согласен с ходом его мыслей. Книги такого уровня действительно редко когда насовсем уходят со сцены. Они могут пропасть на год, на два или даже на десять, но всегда возвращаются.

Дух ясно дал понять, что он верит в то, что я лучший претендент на должность нового хозяина гримуара. Интересно чем же я заслужил такое его доверие? Да хрен его знает. Я видел-то книжника сегодня всего лишь в третий раз, а он пошел мне навстречу в первый же день нашего знакомства. Видимо, что-то эдакое дух сразу же разглядел во мне.

Вот только для меня остается загадкой принцип мышление книжника. Что такого мог натворить, например, тот же Гильгамеш, если бы завладел знаниями гримуара? Почему дух решил обмануть его? Ну, пришел бы к власти шаман, убил бы сотни людей, возможно, спалил бы часть города… Ну и что? Книжник недвусмысленно намекнул, что он срать хотел на человеческую жизнь.

Есть у меня подозрение, что в гримуаре скрывается нечто, что может существенно усложнить жизнь духам, а то и вовсе превратить их в рабов. Вот именно из-за этого книжник мог выбрать меня, так как я никогда не прельщался мыслью ограничить чью-то свободу. Хм… возможно, я и прав. Точно узнаю об этом только тогда когда дочитаю гримуар до конца, а потом еще и изучу его вдоль и поперек.

Меня еще во всей этой истории смущало то, что о наличие у меня этой книге знает Петя. Парень не ведает о ее силе, но если кто-то когда-нибудь спросит у него, кому он ее продал, то Петя укажет на меня, а это может мне сильно аукнуться.

Очень жаль, что я могу заставить замолчать Петю только одним способом, но я не стану убивать его. Тут уже стиранием памяти не обойдешься. У меня просто нет такой силы, чтобы устранить из памяти парня настолько большой отрезок времени. Придется надеяться на то, что к Петру никто никогда не придет с таким вопросом.

В книжнике-то я уверен – он точно не проболтается – это не в его интересах. Да и Кос надежный друг. Он тоже будет держать рот на замке. Вот так и выходит, что слабое звено – это только Петя.

Возвращаясь домой, я прошелся по местным магазинам, обалдел от цен, которые царили в них, но все же прикупил себе серебряный нож, лампочку, небольшой мешочек высушенных цветов лаванды и великолепную бензиновую зажигалку с гравировкой в форме головы дракона. Стоило мне все это добро две золотые монеты. На такие деньги за пределами внутренней стены можно было жить целый месяц.

Итого у меня осталось всего четыре монеты. Один золотой я прежде отдал за аренду новой квартиры. Возникла мысль, что я как-то уж очень быстро трачу деньги. Пятнадцать монет уже почти испарились. Хреновый я экономист.

Покинув Золотой квартал, я снова вернулся в серый мир жалкого существования большинства жителей города. Мне отчего-то опять вспомнился Петя и гримуар. Как книга такой силы оказалась в его библиотеке? Вопрос на миллион, а ответ на него дать некому. Мда уж… жизнь иногда выписывает весьма своеобразные пируэты. Я бы не удивился, если бы гримуар Агнес Окко нашли бы в каком-нибудь мрачном склепе, но вот так в общественной библиотеке…

Неожиданно я увидел лохматую голову Ефрема. Она выглядывала из-за кучи мусора, прильнувшей к стене дома. Прямо возле кучи стояла ржавая бочка. Из ее жерла вырывались языки пламени, освещающие этот клочок темной улицы. В воздухе сильно пахло жженой пластмассой и паленой шерстью.

Немного приблизившись, я увидел, что обладатель щербатой улыбки, с ногами уместился на старом кресле, которое кто-то выкинул, сочтя его ненужным. Ефрем с аппетитом уплетал зажаренного до хруста голубя. Кости он бросал двум худющим собакам, которые сразу же сцеплялись в рычащий и визжащий ком, пытаясь отнять друг у друга подачку бродяги. Ефрем, словно король, свысока взирал на их возню, будто псы были его придворными лизоблюдами, которые не поделили очередной титул или земельный надел.