Они исчезли так же, как и появились. Орхе сделал мне еще один коктейль.

— Он недавно возглавил полицию в департаменте и жестко взял все в свои руки, насколько это возможно в нашем безумном городе. Напускает на себя вид сумасшедшего… Но не воспринимай его, как тупицу, это совсем не так. Мой совет, будь осторожнее. Но думаю он не пойдет дальше тех рамок, которые ему указали.

Я создал переговорный купол повышенной защищенности с помощью своего нейромода.

— Твой купол никуда не годится, если в него беспрепятственно вламывается полиция, — усмехнулся я, — так что ты мне скажешь?

Орхе задумчиво замолчал, сложив две руки на груди, а другими двумя не спеша продолжал протирать белым полотенцем стакан. Закончив дело, он поставил их перед собой.

— Что с тобой произошло? — наконец ответил он вопросом на вопрос, — Давай начистоту. Ты принимал участие в самых безумных игровых блэкспатах, на тебя всегда были самые высокие ставки. И сейчас ты просишь меня подсказать того, кто проведет тебя в блэкспат!? Ты самый известный сталкер из «#rungustay_al!». Ты помнишь свою последнюю игру? Эта самая известная игра, она вошла в историю Диги Вавилона. За ее трансляцией следили миллионы. Конечно, жаль всех этих ребят… Жуткая гибель каждого из них… Но они сами выбрали свой диспарефат[1]. Я помню, весь «Polybius» замер, на последнем этапе, когда тебе осталось всего пару шагов до финиша. Но в какой-то момент она оборвалась, и ты исчез. Исчез и неизвестный квестор. И вот теперь ты появляешься из неоткуда со следственным статусом и говоришь, что ищешь модальный образ нейромашинного интерфейса. Почему именно ты остался в живых?

— Орхе, я мало что помню… Эта игра… У кого были наши критические секции кода с ником и модальным образом? Кто создавал выделенный сервер для нее?

— Ченс Баллард если ты его помнишь. Он имел выходы на космические станции. Но его, как и тебя тоже никто давно не видел после фатального сбоя игры.

Ченс Баллард… Я вспомнил этого транзлеита, он первый сообразил, что нужно делать, когда запретили использовать сервера и дата центры для блэкспатов. Нашел лазейку в пакте «О свободе и неприкосновенности интересов личности в космическом пространстве». Сервера перенесли на космические станции, которые было сложно отследить и игры продолжились. Причем ставки повысились в тысячи раз. Ченс Баллард стал настоящим нуворишем Диги Вавилона. Организатор всех игр и король букмекеров, но, впрочем, он оставался мерзким типом, его модальный образ тяготился к самым черным сторонам души разумного существа. Спатиум Балларда, город Валиптис, культурный симбиот объединивший традиции жертвоприношений древних германцев, скандинавов, кельтов, руссов, где он жил в окружении трэллов — низших существ древнегерманского и скандинавского общества, рабов. Ченс, тратил криптоны на покупку оуферов из которых и создавали этих несчастных. Устраивал изощрённые оргии и потом десятками приносил их в жертву, разыгрывая безумные кровавые преставления. Богатые репродуктивные транзлеиты могли купить тур в его спатиум и насладиться аутентичным ритуалом каннибализма предварительно купив на забой девушку рабыню. Ченс Баллард первым предложил отключать опцию своей идентичности, чтобы игрок полностью забыл, что он находится в игре, и через некоторое время такая практика стала общепринятой нормой, окончательно сделав игроков блэкспатов сталкерами «#rungustay_al!». Опция, которая спасала от гибели в самый критичный момент. Сколько бедолаг потом стали пожизненными потребителями Accipementemmeam и сколько навсегда сгинуло в дисперфатинге. Зато Ченс Баллард сказочно обогатился, став единственным организатором «#rungustay_al!».

— Да я помню этого ублюдка.

— Тогда тебе путь в проклятый Валиптис. Думаю, у тебя еще есть его инвайт?

Но он видел, что медлю с вызовом спота.

— Выкладывай, — усмехнулся Орхе.

— Ты никогда не слышал о транзлеите по имени Ri_ʞΔекарт?

Орхе удивленно вскинул брови и покачал головой.

— Первый раз слышу. Но его имя звучит, как имя какого-то оуфера.

Я не придал значения его последним словам и вызвав спот отправил инвайт на верификацию в спатиум Ченса балларда.

[1] Диспарефатинг (навсегда стереть, исчезнуть из судьбы), — слово неологизм Диги Вавилона, означающий, свободный выбор транзлеита, как ему закончить цифровую жизнь.

Улицы Валиптиса были пусты. Я остановился на центральной площади в полном недоумении. Что за черт? Жертвенные камни с черными подтеками покрылись пылью, по-видимому кровь уже давно не обагряла их поверхность. Вокруг тишина, ни души. Обычно здесь полно «людей»: воины, ведьмы, прорицательницы, эльфы, путешественники, транзлеиты принявшие образ духов, рабы, великаны. А вокруг камней, всегда блестящих от свежей крови, расхаживали несколько преданных поклонниц Ченса в образе валькирий, и после сражений или кровавых ритуалов, они раздавали павшим инавайты в Вальхалу. По обе стороны от них росли несколько старых дубов на которых постоянно висели вниз головой принесенные в жертву рабы и воины, кровь которых стекала в глиняные сосуды для гаданий и ритуалов. И здесь же крутились остальные его закадычные приятели, такие же ненормальные, как и все его окружение. Они вились вокруг него, принимая образы из древней истории, чем создавали захватывающий антураж Валиптиса, но на деле надеялись получить несколько криптонов от своего покровителя. Сейчас город опустел, даже намека не осталось на былую кипучую жизнь. От жертвенных камней начиналась биврест, мост-радуга, по которой получившие инвайт, поднимались в чертоги Вальхалы и дальше, за особые заслуги перед Ченсом Баллардом, еще выше, в Гимле, самый лучший небесный чертог Вальхалы. Раньше, у основания моста, сидели два гигантских волка-варга, беспощадные Гери и Фреки, Жадный и Прожорливый, как еще их звали, они охраняли спот на радугу. Пройти мимо них без инвайта было невозможно. Теперь ни моста, ни устрашающих волков, спот в виде обычного черного кольца.

Я прошел по улице мимо длинных пустых домов из глины, жердей и соломы и вышел к большому дому Балларда — королевская резиденция. У меня появилось чувство, что спатиум давно покинут и заброшен. Такое часто случается, когда он теряет популярность или владелец намерено, «наглухо» закрывает его для посещения, другими транзлеитами. Но он существует, и я нахожусь внутри мира Ченса Балларда значит владелец где-то здесь.

Что же произошло?

Я поднялся по лестнице и прошел в зал пиров. На столах разбросаны кубки, щиты со стен сбиты, несколько скамей перевернуто — запустение и беспорядок. И ни души. На месте, где стоял высокий резной стул, покрытый шкурами, меня ожидало неожиданное зрелище. В неестественной позе и в почерневших от засохшей крови шкурах, находился сам владелец спатиума Валиптис Ченс Баллард. Я осторожно подошел к нему. Голова запрокинута, в горле большая зияющая чернотой от свернувшейся крови рана, одна рука отведена в сторону и безвольно повисла на подлокотнике, внизу лежал меч. Другая вывернута за спину, словно он в последнем движении пытался завести ее за поясницу, отчего и возникала эта неестественная поза. А между широко разведенных ног свисали, изрядно обезвоженные внутренности из тела.

— Твою же мать…, — я не смог сдержать себя и выругался.

Несколько минут, я не находил в себе сил сдвинуться с места. Ченс Баллард мертв. Самое невероятное в том, что если транзлеит безвозвратно погибает, то по протоколу исчезает и его спатиум, что происходит крайне редко. Потому что Департамент Контроля и Правок обнаружив гибель транзлеита, проводит расследование. И если есть копия его сознания, то транзлеит восстанавливают, цена этой процедуры весьма высокая, но Баллард богатый человек. Если же копия отсутствует по каким-либо причинам и нет состава умышленного преступления или транзлеит погиб при обстоятельствах «собственного волеизъявления допускающих события собственной гибели» спатиум помечается «мусорным». Искусственный Интеллект стирает его, перенося журнал с логами в архив. Полное наследование спатиумов запрещено.