— Лена разве не догадывается, что ты не здоров?

На что тот хитро улыбнулся.

— При ней боли не такие резкие, я терплю. Ухожу типа мне надо, пью свои таблетки, и уже не так явно ощущаются боли.

— Слушай, ты просто ненормальный.

Больной друг, лишь слабо дёрнул уголками губ.

А теперь он один по просьбе друга должен разгребать все его пожелания. Вроде маленькая Софи не обделена, но её мать спит и видит квартиру в Москве и будет с помощью Эли отбивать пороги не только суда. Лене тоже достанется, она будет давить морально, он знал её методы и не мог допустить ещё большие душевные терзания для той, без которой свою жизнь больше не представлял. Судебный процесс можно затянуть на годы, и на это тоже уйдёт приличная сумма денег, нервов, которые ему не нужны. Евгения мучило данное обещание другу, сделать всё, что бы София получила приличную сумму к восемнадцати годам не раньше. Виктория была женщиной из категории, кто использует ребенка, как средство для достижения личных целей, а сама не планировала для неё будущее. Его друг хотел подстраховать свою дочь и сохранить её часть наследства до сознательного возраста. И вот сейчас что бы уберечь от ненужного давления со стороны этих двух хищниц, ему следует принять предложение одного дальневосточного магната и увезти на какое-то время Лену и Кирилла, осталось только убедить её. Полгода до вступления прав в наследство лучше провести отсюда подальше, а там он что-нибудь придумает.

Лена обнимая сынишку, раскачивалась в детской на кресле-кровати, не пряча и не контролируя поток нескончаемых слез. Сердце рвалось на части, обида на покойного мужа вместе с ними рвалась наружу. Она не понимала, как можно было не заметить его плохое состояние, неужели она настолько была увлечена сыном и даже не могла предположить, что муж серьезно болен. Но потом пришло озарение, что бы она сделала, узнай об этом раньше, чем помогла? Он хотел, что бы она до последнего его вздоха была уверенна в его неуязвимости и силе. Даже последние удары слабого сердца были в их доме, но она не была рядом, он отправил их с сыном Италию, и страшную новость сообщила домработница, как потом оказалось, это была медсестра, которая находилась всегда рядом на всякий случай, но в тот день и она не смогла помочь. Он многое продумал, но почему-то не смог отсрочить свой скоропостижный уход. Детские ручки гладили женщину по волосам, и в глазах этого малыша была осознанная печаль и сочувствие.

— Мама не пачь. — Лена покрыла сладкие щёчки своими солёными от слез губами.

— Хорошо мой сладкий. Ещё чуть-чуть и больше не буду.

— Не надо пакать. Похо пакать.

— Да мой хороший. Это плохо. Папа наругал бы меня, но он уехал от нас, бросил. — Шмыгнула носом, прижимая голову малыша к своей груди, и тут услышала от него.

— Мама, есть еще папа Женя. Два папы. — Мальчик вырвался из объятий и показывал на пальчиках цифру два.

Лена с комом в горле уставилась на сына. Он казалось совсем не грустил по ушедшему, лишь в который раз говорил о другом и радовался встречи не хуже, чем родному. «Может и хорошо, что ребенок не чувствует недостатка в отсутствии родного отца». Подумала Лена успокаиваясь.

Она отпустила няню чуть раньше обычного, разделяя время только с сыном. Они вышли в сад, где погода на удивление была уже похожа на летнею. Трава на газоне разлеглась ровным ярко зеленым ковром, чуть в стороне детская площадка с песочницей, качелями и домиком, это было любимым местом во дворе и Лена с ноутбуком в руках качалась на большой лавке качели, сын рядом на своей, отталкивался ножками не досаждая матери. Этот день они провели вдвоем, и женщине стало немного легче. Жизнь принимала прежнее спокойное русло.

Женя не беспокоил её два дня и Лена начала думать, что он сбежал, почувствовав страх перед ответственностью перед ней и её сыном. Мужчина привык жить, так как ему удобно, не обременяя себя обязательствами. И скорее всего эта обстановка претила ему и он сбежал в столицу. Что с одной стороны радовало Лену, но в глубине души засела обида, он словно играл её стойкостью, это очень злило. В то же время, она сама себя не понимала, и отгоняла скверную тоску по нему, видимо принимая её совершенно по другому человеку. Ведь он не замена, он совершенно другой и если своего Женю она любила уверенно, не сомневаясь в его чувствах и действиях, то с этим она не могла быть уверенна ни в чем. Словно услышав её мысли, на экране телефона высветилась его фамилия.

— Слушаю тебя Жень. — Она старалась говорить равнодушно без эмоций, как если бы это был звонок от поставщика с выгодным предложением, и она должна выторговать ещё большую скидку.

— Привет Лен. Я уезжал по делам в Москву, сейчас в городе, хотел бы обсудить с тобой один момент. — Казалось, он был чем-то озадачен. И Лена решила, вероятно, проблема связана с бизнесом.

— Хорошо, заезжай, я сегодня работаю дома.

— Через часа два, удобно будет? Заеду в клуб проверю бухгалтерию и сразу к вам.

Женщина заметила, как он всегда учитывал её сына. Наверно муж был прав выбрав его крестным, любить их сына больше чем он, ни кто бы не смог. У них словно своя тайная связь, которая связывала их всех.

Странно, услышав его голос, и что он хочет увидеться неважно по какой причине, заставило её улыбнуться, однако память вернула в кабинет нотариуса и она стерла глупую улыбку со своего лица. Тем не менее, Лена испытывала хорошее настроение, пока его не решили испортить две не прошеные гостьи. Увидев на экране домофона двух дам, одна сестра по-прежнему держала траур, в черном коротком платье и Виктория в желтом брючном костюме. Женщины подъехали видимо на её машине. Лена впустила этих зазноб лишь, что бы удовлетворить свое любопытство. С какими требованиями они могли пожаловать, она даже не представляла. И как хорошая хозяйка налила женщинам кофе присаживаясь с ними за один стол, со стаканом воды.

— Леночка, мы пришли с мирным договором. Как ты понимаешь, мы тоже не хотим проходить все эти судебные инстанции. И ты как мать, должна понимать, что Софи имеет право на долю своего отца и любой суд признает права несовершеннолетнего ребенка. — Начала Эля деловитым тоном. — Дом этот ты можешь, конечно, оставить себе, но компенсировать часть маленькой девочке. Андрей кстати согласился продать квартиру и поделиться с Софи. Хороший, честный парень.

Не узнав её раньше, Лена подумала бы, что она действительно заботится о девочке. А так, скорее всего, эта недалекая Виктория готова поделиться гонораром. Не заработав самой легко распоряжаться деньгами.

От этих слов Лена испытала горечь во рту, она не понимала, как они убедили Андрея и его маму. И этот дом они с мужем с большой любовью обустраивали, как своё родовое гнездышко, которое наследует их сын. Он сам признал, что квартира отойдет Андрею, Софи он купил квартиру не далеко от Москвы, и оформлена она была на Викторию, а этот дом только их. А теперь эта звезда сидит с невинным личиком, и строит из себя обделенную мать обиженного ребенка, когда насколько успела заметить Елена на содержание их детей и так ежемесячно идет приличная сумма, если тратить не всё, можно скопить ещё крупный капитал. Но тут же осмотрела тюнинг Виктории, поняла, что это не дешевое удовольствие, зная о косметологии из первых уст, своей подруги. Вероятно, до Софии к совершеннолетию дойдет только, то, что сохранит и преувеличит Женя, и решение сделать его поверенным было правильно. Вот только не понятно, что может в таких случаях решить суд. Но Лену интересовал ещё один вопрос, и она с превеликим удовольствием задала его.

— Эля, твой интерес в этом деле случайно не подскажешь какой процент?

На что Виктория, вздернув свой широкий подбородок, ответила сама.

— Это только моё дело и тебе не стоит совать нос в чужие дела.

— Почему же, может этот процент настолько велик, что ты пока не получила свой куш, думаешь лучше получить что-то сейчас, а потом гори всё огнем. Не тебе ли знать, как эта мадам поступила с деньгами своего мужа, которого она подставила и посадила в тюрьму? Ты не боишься связываться с этой аферисткой?