— А Клубы? Кому? — Провела пальцем по Андрею и Елене. — Им недвижимость, а мне только содержание!

На неё устремились взгляды всех присутствующих, только Женя, приподняв брови, и как бы, не понимая претензий, подметил с ухмылкой на лице.

— А клубы он мне продал полгода назад.

— Чтоооо??? — Вика, казалось, сейчас взорвется, её щеки пылали ярко алой краской.

Сестра Жени встала, уперев руки о стол склонилась над гордо восседающем нотариусом.

— Вы что тут, создали преступную группировку и решили вдвоем с этим, — она негодуя смотрела на нотариуса и не глядя махнула рукой в сторону восседающего на диване скрестив ноги мужчину. — Обобрать маленьких детей, а вы в курсе, что он сидел за мошенничество. Думаете, вам это сойдёт с рук? Меня, зачем вызвали? — Она деловито положила одну руку на пояс.

Нотариус, спохватившись, покопался в бумагах на столе, нашел конверт, прочитал:

— Эльвире, моей сестре. Я так понимаю, это вы. — Протянул.

Девушка непонимающе посмотрела на него, всё же взяла в руки конверт.

— Письмо? — Она нервно разорвала конверт. Пробежалась по нему глазами, истерично засмеявшись. — Мой брат был не дееспособен, это письмо я приложу в суде.

Евгений сужая взгляд, неприязненно заметил:

— Всех с кем ты не согласна можно отнести к людям не в своем уме, ни чего не поменялось, ты по-прежнему эгоистична.

Та сверкнула полной желчью взглядом.

— Мой родной, единокровный брат пишет, что сделал тебе подарок в виде меня. Я, по его мнению, вещь? — Она близко подошла к Жене, склоняясь так низко, что хороших размеров грудь чуть ли не коснулась его головы, которую он вовремя отвел назад, равнодушно глядя сквозь неё. — Я тебе дорогой муженёк ни чего не должна, а вот ты оказывается, не бедствуешь. — Она выпрямилась и походкой победительницы вышла из кабинета.

Нотариус развел руки в стороны.

— Что ж после оглашения завещания редко кто доволен.

Татьяна поцеловала сына.

— Сынок, папка у тебя настоящий мужчина, ты весь в него. Оставил наследство тебе, не обделил. Спасибо вам. — Она пожала руку нотариусу, с превеликим удовольствием и радостью. Посмотрела на озадаченную информацией Лену и спокойного Евгения. — Вам всего хорошего Елена. Кирюше здоровья. Я не прощаюсь, может жизнь ещё сведет.

— Лен, я могу заехать к брату сегодня? — Андрей, скромно стоял рядом с матерью.

— Да конечно. Можем вместе доехать. — Лена встала с диванчика, но её остановил Евгений.

— Лен, Степан Афанасьевич, хочет с тобой переговорить, задержись.

Лена вопросительно посмотрела на мужчину в очках.

— Хорошо, Татьяна, Андрей, можете подождать меня? Я скоро.

Мать с сыном вышли из кабинета, а Женя остался сидеть на диване, только теперь расставил широко ноги, сцепив пальцы, положив руки на колени, посмотрел с нежностью в глазах на красоту стоящую с прямой спиной, и аппетитными формами, восхищаясь этой маленькой ведьмочкой.

— Лен присядь.

Женщина осталась стоять.

— Елена Александровна, у меня для вас есть документ, который по условиям покойного, я должен передать вам именно в такой скорбный для вас период. — И нотариус протянул Лене запечатанный конверт.

Ни чего не понимая, Лена покрутила его в руках.

— Я не понимаю, что это? Что за почта?

— Я поклялся Евгению, что именно в этот день передам вам. — Степан Афанасьевич сочувственно посмотрел на женщину.

Лена почувствовала слабость в коленках, вспомнила о жутких шпильках, которые хотелось скинуть и немедленно. Рядом со столом стоял стул, она несмотря села на него, пребывая в полном шоке.

— Он знал что умирает! — От вникания в происходящее сегодня, из глаз вновь прокатились слезы.

Для Жени было большим испытанием наблюдать терзания души любимой женщины, и здесь он совершенно бессилен. Оставалось только выжидать.

Лена открыла конверт, пробежалась невидящим взглядом по строчкам. Она злилась на мужа, как он посмел ни чего ей не сказать? Он умирал и держал в себе это знание, но тут до неё кое-что дошло, она смахнула с лица слезы, повернулась к Жене, он сидел с опущенной головой.

— Ты всё знал! Знал! Ты должен был мне сказать. Ненавижу тебя! — Лена встала со стула, обмахнулась пару раз бумагой, молча вышла из кабинета. В коридоре её перехватила Татьяна и обеспокоенный Андрей.

— Лена что случилось?

Женщина, невидящим глазами посмотрела на впереди спасительную дверь.

— Вы извините, но я сегодня не смогу принять гостей. — Поспешила к выходу.

В след услышала.

— Может, помощь наша нужна, Лена? — Андрей всегда был участлив.

— Нет. — Ответила, скрываясь за дверью.

Следом вышел Евгений, его Татьяна схватила за руку.

— Что там случилось, говори немедленно Жень!

Он только посмотрел на руку Тани с пренебрежением, и вернулся на её серое и морщинистое лицо. Эту женщину он когда-то уступил другу, компания из трех друзей. Таня тянулась к нему, но друг похотливо мечтал завладеть её телом и Женя уступил не испытывая к ней сексуального желания, хотя в молодости она была довольно хороша. Сейчас Татьяна приверженица естественного старения. Она была старше его друга на три года и сейчас практически ровесница Жени. Фигурой она была интересней, чем лицом, отметил мужчина про себя. Заметив его жёсткий взгляд, Таня убрала руку.

— Мне надо идти. Захочет сама вам расскажет.

На этом мужчина быстро вышел на улицу, пробежавшись взглядом по парковке, взволновано начал набирать её контакт, улыбнулся его названию "Моя врединка", раньше было только "Врединка", после похорон друга переименовал. В трубке отзывались пустые гудки. Мужчина, испытывая злость на обстоятельства, зажал в руке телефон. Прошёл к своей машине, прячась от внешнего мира, за тонированными стёклами. Он так и не смог дозвониться до Лены. Устремив далеко взгляд, погрузился в воспоминания на полгода назад. Его друг пригласил на встречу, и сначала потребовал поклясться самым дорогим, что есть в жизни. И Женя, увидев друга в измученном состоянии не смог отказать в помощи.

— Всё кончено друг! Мои часики скоро остановятся и без твоей помощи мне не обойтись. Только ты сможешь разрулить тут после. — Они сидели в Московском офисе у Жени друга. И тот непонимающе с выпученными глазами смотрел на всё ещё лучшего друга.

— Вы что с Ленкой повздорили? — Он далеко не радовался, наоборот понимал, что друг без неё не сможет, а он уже привык.

— Не дождёшься! — Криво улыбнулся, понимая, что друг не посмеет нарушить семейную идиллию, потому что есть любовь к ней и дружеская привязанность к нему. — Я умираю Жень. Сердце. У меня порок. Стремительно развивающийся, осталось не много, врачи предлагают воспользоваться донорством, но я как представлю у себя в груди чужое сердце, мне становится не по себе. Да и жить опять с несбыточной надеждой, когда впереди в очереди есть куда моложе, чем я.

Друг не принимая услышанное за правду, нахмурил брови.

— Послушай, если есть шанс, почему ты его отвергаешь?

— Я боюсь Жень! Так я ещё поживу какое-то время, и там шансы, — он покачал ладонь в стороны, — конечно, есть, да возраст у меня, не мальчик уже.

— Ты сейчас всерьёз? Сидишь и рассуждаешь, лучше стопроцентно умереть, чем иметь хотя бы на половину шанс? Друг я тебя не узнаю!

— Тебе не понять! — Произнес мужчина, убитым голосом опуская голову.

— Давай разъясни мне, что бы я понял. — Друг наоборот, принял боевую позицию.

— Жень я не для того тебе всё рассказал. Вот и представь, как я Лене скажу. Как мне жить оставшееся время и видеть в её глазах сочувствие или наблюдать попытки спасти меня. Жить, думая только о том, как она переживает, и как будут рушиться её надежды на моё спасение. Я не хочу.

— Возможно, ты и прав. Но давай всё-таки мы с тобой поборемся. Вдвоём. От моей поддержки не откажешься?

Женя видел, как друг облегчённо вздохнул. Нельзя хранить в себе такой груз, нужно не бояться поговорить с тем, кто окажет сильную моральную поддержку, подумал тогда друг. А потом он нашёл ему донора. У одного знакомого женщина попала в серьёзную аварию, так сложилось в тот момент он оказался просто в нужном месте, и выяснив, что спасать уже нет смысла, убедил родственников отдать её сердце во благо спасения жизни друга и те согласились. Но этот упрямый глупец увидел в больнице, в соседней палате молодого юношу перекинулся с ним парой фраз, подарил предназначенное ему сердце. После Женя понял, что дни друга сочтены. Одно было не понятно, как он скрывал своё недомогание от Лены. И решился спросить.