— И не говорить о своей болезни, чем он заставил тебя поклясться? — Женщина требовательно буравила его, не терпящим возражений взглядом.

Женя облокотился спиной о кухонный шкаф, скрестив руки на широкой груди, казалось, избегал прямого контакта их глаз, пряча его в серой плитке пола.

— Самым дорогим, что у меня есть! — Он сказал это тихо, по-прежнему избегая смотреть на неё.

— Я не понимаю и чем же это? — Лена требовала ответа, она и представить себе не могла, кто этот дорогой человек в его жизни, когда он всегда один. Она не слышала ни чего о его родителях, братьях, сестрах, и не могла себе представить, что для него дорого.

Женя поднял задумчивый взгляд, мучая своим молчанием, а Лена приближаясь, вглядывалась, пытаясь найти ответ, смущаясь от мыслей, которые невольно врывались, и она отгоняла, не принимая и осознавая, что не мог он прикрываться ею от неё же. Столько лет быть рядом и ни разу себя не скомпрометировать, она даже согласилась с мыслью, что если он и испытывал к ней чувства, то давно перенаправил их на своего крестника, за эти дни она заметила их искреннюю привязанность.

Сейчас Евгений анализировал тот ли это момент раскрыть перед ней все карты, или начинающие доверительные отношения сейчас потеряют шанс на своё существование.

— Лен, не требуй от меня ответов, которые я сейчас не готов дать.

— Нет уж. Я требую немедленного ответа. Почему ты не смог сказать мне правду. Кем оправдаешь? Кем ты так дорожишь? Чего я ещё не знаю? — Подошла слишком близко, увлекаясь своими вопросами, и мужчина знал только один способ, как остановить её сейчас. Он оторвался от упора, используя момент неожиданности, притянул женщину за ворот вельветового костюма, другой рукой подавляя возможность вырваться, удержал её голову, вобрал с жадностью пухлые губы, размыкая своим давлением зубы. Он мечтал об этом моменте после их близости в гостинице, даже начал думать, что этого больше ни когда не случиться, и вот сейчас он почувствовал отдачу, чувствуя, как сам начинает сгорать и терять контроль над ситуацией. Издав стон в его губы, она резко оторвалась, влепив звонкую пощечину, на второй замах он перехватил её руки, зажимая в кольце своих рук.

— Успокойся. Как мне ещё было остановить такой поток вопросов? — Тяжело дыша, мужчина не отпускал её.

— Отпусти и больше ни когда не прикасайся. — Лена выглядела рассерженной, но растерянность в глазах вселила надежду в сердце мужчины. Она говорит одно, а её тело, поддалось, расслабилось готовое к следующему этапу ласки.

Лена испытывая долгий перерыв от мужских ласк, почувствовала, как тело возмущалось колкими иглами, что сигнализировали каждой нервной клеточкой о немедленном продолжении.

— Драться больше не будешь? — Он улыбался, продолжая крепко обнимать.

Лена вспыхнула, вспомнив о такой же крепком захвате, когда она в квартире Жени увидела маленькую дочку и её мать, думая о своей неприглядной роли.

— Пусти и убирайся к черту! — Она старалась не смотреть на мужчину лишь, пыхтела негодованием, желая скорее освободиться из крепких объятий. Собирая большим усилием в голосе твердость решения.

С большим не желанием, демонстративно вдохнув аромат её кожи у шеи, он разомкнул кольцо своих рук. Ухмыльнулся на её здоровый румянец, видя, как она неуклюже отходит от него подальше.

— Я пришел сказать тебе, что уезжаю во Владивосток. Там хотят купить франшизу на наши клубы. Я как-то предложил Жеке запатентовать название, некоторые коктейли, программы и уникальный дизайн, и только покупка франшизы может гарантировать новым бизнесменам процветание иначе банкротство от судебных издержек. Меня, возможно, не будет около месяца, может двух. И ввиду не спокойной ситуации с этим наследством, предлагаю вам с Кириллом поехать со мной, заодно ребенок подышит чистым морским воздухом.

— Ты говоришь наши клубы, когда я и мой сын не имеем к ним ни какого отношения. Так что мне до этого нет дела. И мы совсем недавно дышали морским воздухом в Италии, так что как-нибудь сам, там. — Лена продолжая тяжело дышать, хотела поскорее остаться одна, но этот мужчина не спешил уходить.

— Лен, он продал мне их формально, так что половина всё равно принадлежит Кириллу.

— На твоих словах, пока ты не родил своих детей. Так можно говорить что угодно. — Лена парировала без злобы и обиды, она просто не в состоянии была разбираться в делах и радовалась, что это и не нужно.

— Не говори глупости, какие дети. У меня только Кирилл, он мой крестный сын, ближе нет, и не будет. — С серьезным выражением на лице он не отрывая взгляд, смотрел на потирающую виски женщину. — Лен поехали со мной. Я обещаю, что не буду к тебе прикасаться и гарантирую сугубо деловую поездку. — Он говорил это только для неё, зная, что если она согласиться поехать с ним, то именно там, вдали от дома на новом месте он добьется её любви, вернет ту химию, что она прячет от себя. У неё просто нет выбора, а у него не будет ни какой другой семьи кроме этой. И пусть они не молоды и всё так же упрямы, каждый по своему. Именно эта упёртость сведет их вновь и уже навсегда. Он был честен перед другом, обещая не смотреть в её сторону и оградить любое общение, только так он согласился выделить ему роль крестного отца. И сохранить общую тайну. Но об этом позже.

— Ты считаешь, я наивная дурочка? И не знаю, когда мужчина хочет женщину? Но тут ты просчитался Евгений Андреевич, — она покачала указательным пальцем стоя на безопасном расстоянии. — Не мечтай! С кем угодно, только не с тобой!

Это был вызов, и он его принял. Только ответит на него позже. С потемневшим взглядом прошел мимо, накидывая куртку, встал у выхода. Понимая, ему сейчас лучше уйти, в доме маленький ребенок, няня, и её горячий темперамент вызывал у него в штанах вулкан. Сдерживая внутреннего зверя, накидывал ему узды, обещая утолить позже, сейчас важна только выдержка.

— Как скажешь! Тогда тебе нечего бояться, и ты спокойно можешь полететь со мной! — Он ушёл. А она осталась стоять с открытым ртом. Осмысливая его слова. Возможно, она ошиблась, и он не хочет её и может у него вообще кто-нибудь есть, и от этой мысли далеко не стало легче.

На следующий день он не позвонил и через неделю тоже. Прошли девять дней, она приготовила дома обед, пришли Марина с Вовой и всё. Скинула смс со временем и местом Жене, но он не приехал и ни чего не ответил. Вернувшись на тот же уровень общения, когда был жив её муж, не звонил и не писал, не интересовался крестником. Лене пришлось сделать свои неутешительные выводы. Считая, что Женя рисовался перед другом ради расположения доверия, ведь теперь он единоличный владелец клубов, именно он может распоряжаться счетами и даже инвестиционными, и то, что отчитываться нужно в органы опеки, скорее всего, будет чистой формальностью. Теперь стало всё понятно. Разочарование сверлило тонкую душу матери, женщины. И то письмо, что оставил её наивный и доверчивый супруг, теперь не имело ни какого значения. Она вновь одна и рассчитывать придётся только на себя.

Спустя какое-то время сидя с няней в саду, Лена услышала, как она разговаривает по телефону и невольно прислушалась, потому что говорила она об успехах Кирилла.

— Агата, с кем вы разговаривали? — Раскачиваясь на садовой качели, поинтересовалась. Избегая мыслей о нём, вспоминая только свои негативные выводы, это помогало остудить бунтующую голодную женщину. Его поцелуй затронул былые чувства, которые были сейчас не ко времени.

Агата по-доброму улыбнулась, мечтательно посмотрев в сторону, или скорее смущенно, как показалось Елене. Она мысленно сложила дважды два. С Женей они ровесники и если, так мило общаются, возможно, у них есть какие-то отношения и тут же устыдилась, что вообще спросила.

— Звонил, Евгений Андреевич, он такой заботливый крестный папа, вам очень повезло. — Спохватившись, что говорит не о том, увидев хмурый взгляд хозяйки, уже более сдержанно продолжила. — Он интересовался, здоров ли Кирилл, какие делает успехи, спросил, может, что нужно для общего развития.