Впервые в жизни, он не испытывал уверенности в завтрашнем дне, он боялся, что завтра вообще может стать для него последним днём, когда они рядом с ним в одной квартире. По своей несдержанности допустил непростительную оплошность. Амбиции! Будь они прокляты! Женя вышел на балкон в диком желании закурить сигарету. Отсутствие их, заставили его, отправится в круглосуточный магазин.

Лена не спала, и конечно услышала, как хлопнула входная дверь. Она резко подскочила в кровати. Куда он ушел? Оставил их. Посчитал, что так лучше!? Это она идиотка со своими слезами, а он? Ему то, как? Все эти года наблюдал за своим сыном со стороны, сдержанно не вмешиваясь, молчал. Он поклялся другу, что не раскроет этой тайны. Удивительный факт. Она мать, это точная информация, а вот с отцом запуталась и не поняла, чей ребенок. Или не хотела признавать очевидный факт. Голубоглазый брюнет, он же маленькая копия Жени. Все кто видел их вместе, мог догадаться, только не она. Лена с самого начала отгоняла эти мысли. Она взяла телефон, набрала ему, но услышала мелодию в гостиной. Осторожно поднялась с кровати, что бы ни разбудить сына, вошла в пустую комнату, тишина, давящая на виски. Его не хватало. Холод пробрался под одежду. Стало страшно от чувства опустошенности. Хотелось выть в голос. Но она лишь закусив губу, вышла на открытый балкон. Глубоко вдыхая свежий воздух с примесью морской соли. Вдали темного моря виднелись корабли и яхты, у самого берега раскидали свои крюки огромные краны. Чужой город, но такой манящий и притягательный воздух, хотелось дышать полной грудью. Лена ухватилась за балконные поручни, перегнулась, вдыхая ароматы, доносящие с моря. Какой же здесь воздух. Раскинула руки в стороны, улыбнулась. Что-то определённо изменилось и она бессовестно счастлива. Только страшно отдаться во власть тем чувствам, что застали врасплох. Сильные руки обхватили её за талию, затаскивая внутрь.

— Не смей дурёха! Я исчезну из вашей жизни. Даже напоминать больше не буду. — Он говорил, что уйдет, исчезнет, но сам целовал её волосы, глаза, щеки. — Люблю так сильно, что исчезну, что бы тебя больше не тревожить.

— О чём ты говоришь, глупый, что подумал? — Лена развернулась к нему лицом, обняла мужчину, срываясь на смех, осознавая суть происходящего. Её переполняли эмоции, то, что сейчас происходило, казалось, происходит во сне. Настолько нереальны были и сильны их чувства выдержанные годами. — Я испугалась, что ты ушёл, бросил нас тут одних. Мне стало страшно, хотела крикнуть с высоты, но потом подумала, что испугаю людей.

Мужчина крепко прижимал к себе по-прежнему хрупкую взрослую женщину, его женщину!

— А я дурак испугался, что ты хочешь прыгнуть! — Он взял её лицо в свои руки, мучительно долго, как ей показалось, пытался найти хоть чуточку сомнений.

— Я? Ты что! Ни когда в жизни я не лишу себя жизни. У меня двое сыновей, я им нужна, пусть даже один считает себя слишком взрослым. С чего такие мысли?

Женя прильнул жарким поцелуем к зовущим губам, что говорили о жизни и кажется, она тоже испугалась, за него. Он хотел слышать, то, что она ни когда не говорила, но чувствовала, он нестерпимо жаждал услышать эти заветные слова, именно из уст этой женщины. Хотелось быть частью большой и дружной семьи, не ценой жизни друга конечно, но так сложились обстоятельства и теперь он не отпустит их. Да, он устал от суеты большого города, от одиноких ночей на большой пустой кровати. В его жизни были женщины, но не с одной он не видел будущего. Уходили, бросая в него туфли, проклиная. Но что он мог сделать, когда жил чужой жизнью, наблюдая за чужим счастьем.

— Скажи мне, что ты чувствуешь ко мне? — Он по-прежнему не выпускал её лица, искал в глазах сомнения, испуг, смятение, что угодно. Но там появилась обволакивающая душу нежность, словно мягкое и теплое одеяло накрывало их двоих.

— Люблю тебя! Всё, то время, что знала тебя, хотела забыть, пыталась, и мне казалось что прошло, но только видела тебя, так замирало сердце. Я становилась ватной и наивной, слабой и одновременно могущественной. Мне было страшно испытывать такие сильные эмоции и сейчас страшно! Я уже не в том возрасте так любить!

— А Жеку? — Он сам не понимал, как этот вопрос сорвался с губ.

— И его любила, но с ним было спокойно, он был для меня более понятен. А ты вечная загадка.

— Какая загадка, неужели ты не видела, как меня мандраж бил при виде тебя.

Его глаза наполнились безграничной любовью, все сдерживающие эмоции вырвались наружу, он подхватил её на руки, унося в свою комнату, куда она даже не пыталась заглянуть, а он бесился, заполняя внутри себя тревогой, что больше не увидит огня в этих больших, как море глазах. Ох, и темные его воды, затянули взрослого мужика и потопили, словно лодку в бушующем океане.

Они нетерпеливо срывали друг с друга одежду. Стараясь вести себя тише, смеялись, когда неуклюже поворачивались на кровати, покрывая тела поцелуями, томили друг друга прелюдией, исследуя каждый сантиметр на теле, то руками, или губами. Он, казалось, вкусил её всю, только осталось одно заветное место, то самое, что могло подарить дикое наслаждение не только ему одному. Теперь он хотел быть завершающим в её любовном марафоне, остаться единственным и постараться стать лучшим из всех. Опуская голову между её раздвинутых ног, лизнул у основания врат то ли в рай то в ад, готовый даже в ад, лишь бы рядом, вместе, навсегда!

Его язык действовал не совсем умело, и Лена двигалась сама в такт тем не смелым и осторожным движениям. Она научит его позже доставлять женщине полное удовлетворение языком. Поняла, что была у него в этом плане первая. Не мучая себя и его, подняла голову к своим губам, целуя и поглощая свой вкус. Потянулась рукой к органу в полной готовности, направляя к той самой заветной пещере, встречая ковровой дорожкой из соков. И он легко проник внутрь, сжимая упругие ягодицы, погружаясь глубже, эта женщина была одной из немногих, кто полностью его поглощал. Они словно не знали друг друга до этого, всё было ново, эти странные и магнитные ощущение, потребность поглотить друг друга не только телом, но и душой. Скрещивая пальцы рук, каждый ловил нужный сердцу любимый взгляд. Выстраданная и выдержанная годами страсть вперемешку с любовью, и не важно, что было первым, главное, что они, наконец, обрели друг друга. Его движения не были резкими, наоборот плавные и размеренные, они уносили любовников на край высокой бездны, где каждый, боялся отпустить хоть на миг. Лена чувствовала, как он дразнит и медлит, и ей понравилось растягивать удовольствие. В ответ пыталась ускользнуть, и он догонял, припечатывая к себе плотнее, прижимая одной рукой за ягодицы. Больше не спешили, теперь настало их время.

— Сладкая, неповторимая, самая желанная. Я не могу, тобой насытится. — Он шептал на ушко сладкие речи, прикусывая его и всасывая мочку.

— Женя я больше не могу, хочу кончить. Пожалуйста! Не мучай. — Просила пощады изможденная женщина, раскаленная до предела, но ей не хватало неудержимой скорости и заводящего темпа.

— Умоляешь меня, женщина?

— Дааа! — Простонала, закрывая глаза в сладкой истоме.

— Ещё умоляй! — Он навис над хрупкой женщиной, полностью остановившись, ждал, когда она посмотрит в его глаза.

Лена в удивлении раскрыла глаза. Утопая в глубине тёмно синих глаз. Он опустился, прикусывая раскрытые губы. Женщина жадно поймала проникающий в её рот со сладким вкусом язык, тем временем там внизу происходило иное действие. Утопая в поцелуе, он погружался в самую глубь, словно в раскаленную лаву, когда сам горел жарким пламенем. Только сейчас, женщина задала свой темп этой гонки, до финишной прямой, прижимая его бёдра своими ножками, двигаясь навстречу.

— Я люблю тебя, люблю! — Она поняла, каких слов он ждал от неё, мучая и пытая её плоть.

И это возымело своё действие.

Женя, ускорил движения, еле сдерживая своё извержение, сначала она, а потом уже он, сил оставалось немного, но женщина под ним извивалась и стонала, приближаясь слишком медленно к пику наслаждения, когда он вот, вот, был готов.