Но из спальни, обернувшись простынёй ниже пояса, вышел высокий, улыбающийся «качок», как две капли воды похожий на Вовку, но заметно посвежевший. Не успел я и слова сказать, как он раскинул в стороны огромные ручищи и с криком «А-а-а!!!» понёсся ко мне обниматься.

– Ну ты, блин, умеешь удивлять! – сквозь его радостные крики выдохнул я. – Ты чё не звонил-то, гад?

– Да визитку твою где-то посеял в первый же день, представляешь? Пытался найти тебя по справочникам, даже в столицу эту долбанyю мотался, искал… Но там этих студий! А как твоя называется – забыл! – Он пожал плечами. – Не, ну ты тоже хорош! Когда приехать обещал?

Только сейчас я обратил внимание на Вовкины зубы – улыбка была «голливудской».

– Обещал… – крыть было нечем. – Дела навалились. То дела, то проблемы… Долго рассказывать.

Блондинка к тому времени переоделась в свою одежду, которая, впрочем, скрывала девичьи прелести не больше, чем Вовкина рубашка. Попрощавшись с нами в той же манере, в которой минуту назад поздоровалась, она выпорхнула из квартиры и оставила после себя только тонкий аромат модных духов.

Я сидел в новеньком кожаном кресле и разглядывал роскошь преобразившегося жилья. Вовка на кухне гремел посудой, жарил ароматную «яичницу по-грузински». И тут мне в голову пришла догадка. Я поначалу даже отбросил её в самый дальний уголок сознания, чтобы не подтверждалась. Но она была настолько очевидной, что пришлось к ней вернуться и, несмотря на некую бестактность, задать другу вопрос напрямую.

– Неплохо ты устроился, старик! – крикнул я погромче, чтобы мой голос был слышен на фоне шкварчания сковороды. – Откуда это?

Вовка показался в проёме двери. В фартуке и с кухонной лопаткой. Он улыбался.

– Что? Нравится? Это тебе не шубу в трусы заправлять! Дизайнера нанимал! Чтобы всё по фэн-шую!

– Нравится. Но как?

– Терпенье и труд, Сергей Владимирович, как говорится, всё… перекур! – Он сам понял, что меня такой ответ не устроит, поэтому попытался схитрить иначе. Скорчил серьёзную физиономию и официальным тоном произнёс: – Взялся за голову. Обмозговал одно дельце, оно выгорело… Знаешь ведь, как бывает. Ничего нового…

Сказав это, он подмигнул мне и вернулся на кухню. Но я сдаваться не собирался и пошёл за ним следом. Слишком уж невероятным выглядело это его преображение, слишком неестественным. Деньги… Большие деньги зарабатываются долго. Быстро они только крадутся или выигрываются в лотерею. Но второй вариант был и вовсе из области какой-то фантастики.

– Лихое дельце! Я за годы упорного труда на такую роскошь не заработал, а ты за зиму, прости, конечно, из обезьяны в человека… да ещё и в какого человека! Колись, что за дельце такое? Задом чувствую, что специально недоговариваешь чего-то.

Он переменился в лице, стал серьёзным.

– Ну чё ты донимаешь-то, а? Ну, заработал… – но тут он вдруг нахмурился и посмотрел на меня таким взглядом, будто я убивать его пришёл. – Слушай, старик! А может ты завидуешь просто?

Это выглядело откровенной провокацией. Пришлось тщательно подбирать слова, чтобы не свести разговор к банальной перепалке.

– Завидовать буду, когда узнаю, что тебе за эти бабки отвечать не придётся. Ты мне друг, между прочим, а не какой-нибудь хрен с бугра. И я уже вышел из того возраста, когда люди в сказки верят.

– Ладно, не кипятись… – Вовка заметно расслабился, но прежней улыбки на лице всё равно не появилось. Он рубил петрушку и громко сопел при этом. – Законно всё, Серый. Всё чисто, гладко, как при НЭПе.

– Если не криминал, тогда у меня всего одно объяснение остаётся…

Он удивлённо вскинул брови, но промолчал.

– Ты клад отыскал.

Вовка замер. Он отложил в сторону нож, упёрся массивными кулаками в столешницу, отвернулся, тяжело вздохнул и низким голосом проговорил:

– Нашёл, Серый. Каюсь… Сам всё нашёл. Золото там, серебро всякое, бриллианты… И гривны нашёл! Гривны тоже были, да…

Я смотрел на Вовку и не мог понять шутит он или правду говорит. Зная старого друга как облупленного, я, конечно, догадывался о возможном розыгрыше, но эта его серьёзная рожа и нахмуренные брови… Они ничем не выдавали даже намёка на веселье!

– Что ещё? – продолжал он исповедь. – Эти… Как их? – он покрутил указательным пальцем в воздухе. – А! Соболя! Или соболи? Как правильно? Ну, короче… Соболей нашёл тоже, да… Троих, прикинь! Старожилами оказались. На старославянском говорили… Хорошие ребята.

Вовка перевёл взгляд на меня, и мы одновременно рассмеялись.

– Серый, ну какой нафиг клад? Я за эти бабки костьми ложусь, вкалываю как проклятый! Знал бы, чего только стоило с выпивкой подвязать! – Он помолчал, явно о чём-то крепко задумавшись, и продолжил уже без того лихого запала, с которым начинал. – Когда ты в столицу уехал, я неделю не просыхал. Даже «белка» разок приходила. Врачи думали, не выживу. И ничего. Завязал, слава Богу. А когда протрезвел окончательно, за голову решил взяться. Хорошо, хоть люди добрые помогли – друзья ещё по армии – на ноги поставили, заработать дали вот…

Я видел, что мысленно он где-то очень далеко. Совсем не здесь и не сейчас. Где-то, где всё не так задорно и весело, как ему хотелось бы продемонстрировать. Но значения этому я не придал и никаких выводов не сделал. Решил, что Вовке просто неприятно вспоминать прошлое. И отчасти оказался прав, конечно. Но только отчасти.

Вовка тяжело вздохнул, обернулся ко мне и, на ходу разбивая в раскалённую сковороду яйца, спросил:

– Ну, а ты какими судьбами у нас?

– Так, я это… К тебе, типа… в гости. Как обещал. Проведать там, поддержать, из запоя, так сказать, вывести. А ты вон как. Старик, я прям горжусь тобой! Честно! Ты молоток!

В ответ он только неопределённо хмыкнул и тихо пробормотал:

– Ну да…

После плотного холостяцкого обеда Вовка вытащил из кладовки огромный камуфлированный рюкзак. На лице сияла всё та же голливудская улыбка. Её загадочность явно имела под собой какую-то почву в виде сюрприза, и сюрприз не заставил себя долго ждать. Здоровяк уселся на полу посреди шикарного мохнатого ковра и, расстёгивая застёжки рюкзака, пропел:

– Ну что, мой юный кладоискатель, готов ли ты к настоящим приключениям? – с этими словами из рюкзака были изъяты и разложены на ковре части какого-то хитроумного прибора. Я молчал и внимательно наблюдал, как Вовка лихо скручивает их между собой, присоединяя к каким-то блокам какие-то провода, а когда сборка была уже практически окончена, до меня, наконец, дошло, что он хотел мне показать.

– Это миноискатель, что ли?

Я просто глазам не верил! Почему-то раньше я был уверен, что подобная техника применяется исключительно в вооружённых силах, и вероятность раздобыть её была равносильна вероятности приобретения боевого вертолёта «МИ-28».

Но этот прибор определённо был создан для другого потребителя и предназначался для использования в мирных целях, о чём свидетельствовали яркие логотипы производителя на корпусе, и отсутствие расцветки цвета хаки.

Вовка прыснул:

– Миноискатель? Деревня ты, блин! – и он медленно, по слогам, отчеканил, тыча указательным пальцем в потолок: – Металлодетектор! Хотя можно, конечно, и мины искать, но я бы не советовал – стрёмное это занятие. Кучу бабла отвалил за него, между прочим! Самый дорогой взял. Он глубже других металлы видит, и даже под водой можно с ним плавать, но только не очень глубоко. Вещь, Серёга! У меня знакомый с таким по пляжу золото ищет. Не кучеряво, конечно, но на хлеб с колбасой имеет. Говорит, что золота народ теряет на пляжах немеряно.

– Испытывал уже?

– Пока не успел, но Колян – знакомый этот – показал, как пользоваться. Да там где-то в рюкзаке инструкция должна быть. Почитай, если хочешь. Вроде не сложно всё. Где-то здесь была…

Он принялся рыться в карманах рюкзака, но, будто вспомнив что-то, снова обратился ко мне:

– Ты вообще как? Надолго приехал?

– Ну это от тебя больше зависит, я не тороплюсь никуда.