– Если не станешь орать, я отпущу руку, – прохрипел Кларк, выдыхая мне в лицо отвратительный "аромат" алкоголя.

Его губы накрыли мой рот, а руки блуждали по голым ногам, впиваясь в тонкую кожу и оставляя на ней царапины и синяки. Рванув трусики, Кларк расстегнул ширинку и вошел в сухую плоть. Было больно и противно. Раньше мне казалось, что лучше этого парня нет никого. Да и девственницей я давно не была. Но то, что происходило сейчас, заставило меня захлебываться собственными слезами.

Сжав руками мою шею, подонок продолжал врезаться в мое тело и стонать. Сволочь!

Когда тело Кларка содрогнулось в сладкой конвульсии, я уже не реагировала. Просто лежала, не двигаясь, и смотрела в потолок.

Парень встал, натянул брюки и, скривив лицо, шлепнул ладонью по внутренней стороне моего бедра.

– Теперь ты понимаешь, кто ты? Ты вещь, Мэдисон. Обычная вещь, которой я буду пользоваться тогда, когда захочу. Заметь, все это время комната была открыта, и никто не вошел. Потому что я попросил нас не тревожить, – мерзко хохотал Кларк. – И так будет всегда. Хочешь жить в общаге? На здоровье. Но каждый раз, когда я захочу тебя, ты будешь ехать ко мне, словно собака. Потому что ты давно принадлежишь мне. Ты дешевка. Моя личная шлюха.

Вскочив с кровати, я запахнула халат и ударила его в сломанный нос.

– Пошел вон! – выкрикнула я. – Однажды ты дорого за это заплатишь, Майерс. И никакой папочка тебе не поможет. Запомни этот день и то, что только что произошло.

Вытолкнув его за дверь, я села на пол. На улице запели сверчки. В комнате стало душно. Надев джинсы и футболку Саймона, я вдохнула запах одеколона Олд Спайс и тихо заплакала. В комнату вошел отец.

– Здравствуй, милая. Почему глаза на мокром месте? Что происходит? – отец с опаской заглянул в мои заплаканные глаза. – Кларк выбежал из дома, словно укушенный. Говорит, что из-за тебя подрался с каким-то парнем. Мэдисон, расскажи мне.

Отец всегда был добр ко мне. Но деньги он любил гораздо сильнее, чем меня и маму. Именно потому, мать постоянно изменяла ему. То с садовником, то с курьером, то с водителем. Более того, она пристрастилась к спиртному. И вина за ее испорченную жизнь лежала на ее родителях. Ее выдали замуж за моего отца, хотя она любила другого парня. Но, увы. У него не было денег, и их разлучили, отправив маму в США из Лондона. Вот такая замечательная история у знаменитой семейки Харперов.

Стараясь скрыть синяки на бедрах, я села рядом с отцом. На кровати лежали порванные трусики. Увидев их, отец вздрогнул и отвел взгляд.

– Что такое? Не видел нижнего белья? – голос дрожал.

Я схватила порванное кружево с кровати и бросила в отца.

– Посмотри. Это всего лишь вещь. Порванная руками милейшего Кларка, которого ты так любишь, – слезы брызнули из глаз. – Папа, ты понимаешь, что сделал меня такой же вещью, как эти чертовы трусы? Знаешь, сколько стоит комплект белья? Около трех тысяч долларов. Вот, так же и я. Дорогая, красивая и разодранная в клочья вещь. Я не хочу закончить свою жизнь так же, как мама.

Отец опустил глаза в пол.

– Прости, Мэдисон. Ты права. Я не буду настаивать на браке с Кларком. Мальчишка, действительно, перешел все дозволенные границы. Твоя комната в общежитии будет готова к утру. С тобой будут жить еще две девушки.

– И ты, конечно же, успел проверить их личные дела. Чтобы не курили, не водили парней в комнату и вели образ жизни серых мышей. Иди к черту. Плевать мне на тебя, Кларка и на то, что комната будет готова утром. Я ухожу.

Схватив три увесистых чемодана и сумку с ноутбуком, я вышла на улицу. Отец выбежал следом.

– И где ты будешь спать? – ехидно спросил он.

– Не твое дело! – крикнула я отцу и, показав ему средний палец, загрузила чемоданы в свою красную Мазду.

Доехав до кампуса, увидела ночной магазин и, купив бутылку шампанского, села во дворе университета.

– С новой жизнью тебя, Мэдисон Харпер! И пусть она станет яркой и незабываемой! – крикнула в пустоту и отпила из горлышка искристую жидкость.

Одной бутылки оказалось мало. Я купила еще две и, когда допила вторую, услышала шаги и знакомый голос парня, что отдал мне футболку.

– Пьешь в одиночестве? Почему не идешь в свою комнату?

Оглядев затуманенным взглядом парнишку, отметила, что он славный. Можно сказать, красавчик. Светлые волосы беспорядочно растрепаны. Квадратный подбородок. Пухлые чувственные губы. А глаза! Голубые, словно воды океана!

– И тебе доброй ночи, Саймон. Сегодня я ночую здесь, – указала на траву. – А утром заселюсь в свою комнату.

– А нажралась чего? Есть повод?

– А нужен повод? Салливан! – я истерически засмеялась. – Не будь занудой. Бери бутылку и выпей со мной. Это весело.

– Нет, Мэдисон, – парень стиснул челюсти. – Пьющая женщина – самое худшее, что я видел.

Выхватив из моих рук бутылку, он вылил на траву ее содержимое и, схватив мои вещи, потащил в сторону симпатичного здания.

– Вставай, пьянь! – прикрикнул он. – Утром ты об этом пожалеешь. Идем. Поспишь в моей комнате. Завтра выходной, могла бы приехать к понедельнику.

Я встала и, шатаясь, поплелась следом за парнем, чья футболка сейчас была одета на мое тело.

В комнате было две кровати. Письменный стол и ноутбук. Полы натерты до блеска. Даже окно вымыто. Я сняла балетки у входа и вошла.

– Уютно у тебя. Кто навел порядки? Твоя девушка?

– У меня нет девушки и, надеюсь, не будет.

– Почему?

– Я не создан для отношений, – парень бросил мне чистое полотенце. – Вот, держи. Шампунь и мыло в душевой, – он вырвал лист тетради и написал на нем номер телефона. – Чувствуй себя как дома. Если что-нибудь понадобится, позвони. Я буду в соседней комнате у ребят. Комната твоя на все выходные.

Схватив белую ветровку, Салливан подошел к двери. Стало одиноко и грустно.

– Ты мог бы остаться со мной? – тихо прошептала, теребя края полотенца.

Парень вопросительно приподнял красивые брови.

– Не люблю оставаться одна, – улыбнулась я ему.

– Ладно, – пожал плечами Саймон. – Только не приставай. Я этого не люблю. Иди помойся, кукла. От тебя за километр разит спиртным.

Он странно скривился и, сев за стол, включил ноутбук. По экрану мелькали фотографии. МОИ ФОТОГРАФИИ! Да ладно! Он рассматривал мой аккаунт на сайте знакомств?

Схватив полотенце, я хихикнула и вошла в душ. Теплая вода стекала по коже обжигающими каплями. Все тело было покрыто уродливыми отметками, что оставили пальцы Кларка. Вспомнив то, что произошло в моей комнате, я громко закричала и ударила руками о кафельную стену. Дверь душевой распахнулась, и я увидела бледное лицо Саймона.

– Эй, ненормальная! Ты чего ревешь-то?

– Отвернись, пожалуйста, – тихо прошептала я, и схватила полотенце.

Саймон сложил руки на груди и с интересом принялся рассматривать меня. Цепкий взгляд парня, медленно скользил по моему обнаженному телу. Я чувствовала, что сейчас пьянее, чем была до того, как вошла в душ. Глаза Саймона опустились к бедрам. Он прищурился и тяжело сглотнул.

– Мэдисон, откуда эти синяки?

– Ты спросил, есть ли повод напиться? Так, вот. Да, черт возьми! Он есть. Изнасилование – лучший повод для праздника.

– Кто? – тихо спросил парень, сжимая кулаки.

– Кларк. Сегодня, у меня дома.

Лицо Саймона исказила болезненная гримаса. Я не могла понять, какое ему дело, до того, что происходит в моей жизни.

Выйдя из душа, я снова натянула его футболку и легла на уже расправленную кровать. Саймон сел рядом и накрыл меня тонким лоскутным одеялом.

– Однажды, я сломаю ему пальцы, а потом сверну шею, – прошептал парень и, поджав ноги, откинулся на стену.

– Обещай, что никому не расскажешь. И сам забудь.

– Как скажешь, Мэдисон. Спокойной, ночи.

– Мэди.

– Что?

– Друзья зовут меня Мэди.

Парень хмыкнул и прикрыл глаза.

Саймон