– В жеребьевке?

– Ну да. Я думаю, что на собрании будут выбирать девушку дл того чудовища из замка. Или кто там живет…

– И ты так спокойно об этом говоришь? – возмутился незаметно подошедший Ганс.

Девушки подпрыгнули от неожиданности.

– А что изменится от того, что я буду паниковать? – огрызнулась Меридит, наклонившись за упавшим пирогом.

– Элиза, я не пущу тебя на это дурацкое собрание! – решительно сказал подошедший вслед за Гансом Эрик.

– Да что же вы как призраки сегодня появляетесь! – не выдержала Камилла.

Друзья засмеялись. Обстановка немного разрядилась, и компания решила выйти на улицу – проветрить головы и узнать последние новости. Камилла быстро собрала малышей и отправилась следом за друзьями.

Весть о вечернем собрании разлетелась по деревне с быстротой ветра – парни насупленно молчали, не отходя от возлюбленных, девушки боялись встретиться друг с другом взглядами – каждая надеялась, что выбор падет не на нее.

Работать в этот день никому не хотелось, все валилось из рук. Вечер наступил быстро. В шесть часов Фриц созвал всех жительниц Бриады, достигших двадцатилетнего возраста, в свой дом. Камиллу, Эрика, Николу и других «лишних» туда не пустили. Но и отходить далеко от дома старосты, где сейчас решались судьбы близких, ни у кого не хватило духу. Потянулись долгие минуты ожидания, казавшиеся бесконечностью. Камилла нервно ходила по саду старосты, обрывая засохшие, но еще душистые цветки сирени. Ганс пинал маленькое экзотическое деревце, название которого никогда не мог запомнить, Эрик неподвижно стоял у двери, сжав кулаки. Никола был рядом с ним, стараясь поддержать бедного парня хотя бы разговором. Иногда возле дома старосты появлялись небольшими группами другие жители Бриады. Мрачно глядя на зашторенные окна, они уходили, не выдерживая томительного ожидания. Наконец, тяжелые двери распахнулись, и оттуда хлынули девушки. Камилла и Эрик подскочили к толпе, высматривая Элизу, но ее не было. Из дома донеслись рыдания.

– О нет, – прошептала похолодевшая Камилла и рванулась внутрь.

Там, на диванчике, сидела Элиза. Регина судорожно прижимала ее к себе, сотрясаясь от рыданий. Фриц нервно ходил по комнате и что-то бормотал. Подойдя поближе, Камилла услышала:

– Нет, это невозможно, невозможно, невозможно… Нет! Я не поведу свою дочь в этот чертов замок, это же просто сказки, этого не может быть!

Камилла и Эрик подбежали к Элизе и ее матери.

– Только не говорите, что… – дрожащим голосом произнес Эрик.

Элиза подняла мокрое от слез лицо. Парень рухнул на колени, прижимая к себе любимую.

– Я не пущу тебя, не пущу!

– Господи, да как же так… Столько девушек в Бриаде, и этот жребий выпал именно тебе… Как, Элиза, как? – Камилла пыталась взять себя в руки, но не могла.

Представить себе потерю подруги, практически сестры, оказалось невозможным. Теперь она понимала Лерка.

– Просто мне не повезло, – Элиза постаралась улыбнуться сквозь слезы. – Короткая щепка попалась именно мне. Наверно, так надо…

Не, выдержав, она разрыдалась.

– Милая моя, – Камилла прижалась к подруге, закрыла глаза и тихонько заплакала.

Весь вечер Регина, Фриц, Элиза, Эрик, Камилла, Ганс, Нонна и Веллер просидели в доме старосты. За младшими согласилась присмотреть Меридит, сейчас было не до них. Женщины плакали, Эрик сходил с ума от горя, повторяя: «Не пущу, не пущу!». Но выполнить этот непонятный приказ было необходимо – старожилы рассказали безутешной семье о том, каким страшным бывает гнев хозяина замка. Поэтому, как ни сопротивлялся Фриц, он не мог отказать. Сначала у него возникла мысль уехать ночью вместе с семьей – ведь они не были коренными жителями Бриады, они могли сбежать, им необязательно было оставаться. Но Элиза твердо сказала:

– Ты действительно хочешь, чтобы мы такую память после себя оставили? Ведь мы больше никогда не сможем сюда вернуться. И вместо меня в замок придется пойти какой-нибудь другой несчастной!

– Да пусть кто угодно идет, мне без разницы! Главное, чтобы ты осталась! – с надрывом воскликнул Фриц.

Девушка лишь покачала головой.

Дальнейшего разговора Камилла не помнила. Она сидела возле подруги, а в голове билась только одна фраза: «Вместо меня придется пойти какой-нибудь другой несчастной! Вместо меня…». Постепенно эти мысли складывались во что-то, но во что именно, девушка пока не могла понять.

Вести жертву к замку предполагалось сразу после восхода солнца. На закате Элиза, Эрик и Ганс вышли на улицу. У крыльца их ждал Никола. Вместе они пошли по улице. К лесу приближаться никто не решался, слишком ярко выделялся на фоне вечернего неба черный замок.

– Неужели нельзя просто проигнорировать эту глупую традицию? Я не понимаю! – в очередной раз отрешенно проговорил Эрик. – Ведь там никто не живет, замок безлюден!

– Я уже спрашивал у стариков, – также в очередной раз ответил Никола. – На памяти одного дедушки так и было – решили не послушаться, оставили девушку дома. Через день на деревню налетел смерч и стер ее с лица земли, несколько человек погибло под завалами. Жителям пришлось отстраиваться заново.

– А что стало с девушкой?

– После нескольких бурь ее все-таки отвели в замок. Тогда все улеглось.

– А почему нельзя было уйти отсюда? Домов же все равно не осталось?

– Что-то вроде проклятия… Неместные сюда приезжать и отсюда уезжать могут, а вот коренные жители – нет, – сказал Никола и вздохнул. Он уже говорил это в доме старосты, да и Нонна с Веллером рассказывали. Но разве можно было упрекать в невнимательности убитых горем родителей и несчастного жениха?

Около полуночи Камилла, не выдержав душевной боли, снова пошла к Элизе. Та выглядела спокойной.

– Радость моя, обещай мне, что ты будешь присматривать за Эриком. Родители есть друг у друга, а вот он останется совсем один, он же с нами сюда приехал, у него никого больше нет. Обещаешь? – Элиза заглянула подруге в глаза.

– Да… Да, обещаю, – рассеяно ответила Камилла.

– И постарайся не расстраиваться. Все наладится. Сдружишься с Меридит…

Камилла через силу улыбнулась и еще крепче прижалась к подруге. Вскоре она ушла – надо было оставить Элизу с родителями и Эриком. На улице девушка судорожно вдохнула свежий воздух. Ночь была дивная, на небе приветливо мерцали звезды, сияла неполная луна. Ни ветерка, ни облачка, как будто и нет всего этого ужаса. Камилла еще раз глубоко вдохнула и медленно пошла к дому. Теперь она окончательно все решила, мысли, хаотично бродившие весь вечер, объединились в одно целое. Завтра перед рассветом она пойдет в замок вместо Элизы. На ее лице же возраст не написан. Скажет тому таинственному хозяину, что не хотела расстраивать родных и сама ушла с утра пораньше. Главное – туда попасть, остальное уже будет неважно. Она сумеет остаться там.

Камилла легко проснулась перед рассветом, поспав всего пару часов. Несколько минут она лежала, мысленно прощаясь с комнатой и домом, затем встала, оделась, накинула плащ, прихватила немного хлеба и воды в дорогу и пошла, кинув прощальный взгляд на родителей, Ганса и близнецов. Поцеловать их она побоялась – не передумала бы, нет, но могла расплакаться и разбудить их. Во дворе приветливо замахали хвостами собаки. Девушка машинально провела ладонью по мохнатым спинам и вышла за ворота. Мимоходом глянула на дом старосты – никакого движения не было, наверно, все еще спали.

Путь до замка оказался не близким, – когда девушка подошла к его старым стенам, уже взошло солнце. Вокруг раскинулась большая мощеная площадка, поросшая мхом и травой. За ней располагался большой запущенный сад, к которому вела еле заметная дорожка. С другой стороны кусты и деревья, когда-то, видимо, росшие в определенном порядке, объединились с лесом и стали почти непроходимой чащей. Стояла пронзительная тишина, только птицы звонко радовались новому дню.

В первый раз Камилла оказалась так близко к страшному замку. Парни, смеясь периодически звали сюда девушек, когда проверяли друг друга на храбрость, но ни одна жительница Бриады не решилась приблизиться к проклятому месту. Немного поколебавшись, Камилла поднялась по широким ступеням и постучала тяжелым молотком в огромные створки. Двери бесшумно распахнулись. «Как все просто», – подумала девушка, шагнув в темноту.