Спустя, чуть менее чем полчаса, он услышал крики и улюлюканье. Д’Энуре вышел на балкончик второго этажа и чуть вдали увидел пять лодок, рассекающих барханы. Они подкатили ко входу и сложили паруса. На парусах было изображение сокола, что держал в клюве черную розу, или, как ее еще называли, розу пустыни.

Работники сарая помогли им затащить свои лодки во внутрь. Лодки были по пять шагов длиной и полтора шага в ширину. Дно лодок было плоским, почти без бортов, а внутри они были набиты всяким хламом, распределенным по всей длине. Сами же ловцы были укутаны в мешковатые одежды серых и коричневых оттенков. Одежда не была сделана искусно и больше напоминала набор тряпок, повешенный на манекен. Ни лиц, ни очертаний тел видно не было.

Они поговорили с хозяином сарая и оставили свои лодки рядом с верблюдами из каравана Д’Энуре. Группа ловцов поднялась на второй этаж и расположилась на противоположенной от Арчибальда стороне.

– Господин Бальд! – проводник обращался к нему. Он часто путешествовал под разными именами, чтобы не плодить вокруг себя лишний официоз.

– Господин Бальд! Ловцы сказали, что с юго-запада идет еще одна буря и доберется сюда как раз к вечеру.

– Хочешь остаться здесь на ночь?

– Так будет безопасней. Купцы вашего каравана подумали так же.

– Хорошо. Раз все так решили, то пусть так и будет.

Ему не хотелось терять ночь. Прохладная погода и понятные ориентиры звездного неба, делали ночь самым удобным временем суток для путешествий. Так что большая часть караванов передвигалась именно ночью. Песчаная буря делала передвижение ночью невозможным: звезд не было видно. Он вздохнул и поплелся спать. Хоть поначалу спать и не хотелось, но усталость от жары оказалась сильнее, и он моментально уснул.

Проснулся он уже к закату. Ветер стал порывистым и резким: явный признак надвигающейся бури. Д’Энуре спустился к своему верблюду и проверил свой багаж. Он случайно спиной толкнул проходящего мимо человека и рефлекторно извинился на имперском языке. Когда он обернулся, то увидел перед собой одного из ловцов, полностью закутанного в одежду. Ловец еле доставал ростом до плеча Д’Энуре, хотя большая часть населения Зултаната не была низкорослой.

Арчибальд попытался вспомнить, как будет звучать на зулти извинения, но ловец просто сказал:

– Не стоит извинений – голос был женским.

Девушка говорила на имперском с сильным акцентом, но вполне понятно.

– Удивлены – она угадала настроение Д’Энуре, по его лицу.

– Немного.

– Думали, что мы тут как дикари, других языков не знаем?

– Нет. Просто я не ожидал услышать здесь имперскую речь. Даже владелец сарая не говорит на нем, а тут вы…

Она опустила маску, прикрывавшую ее глаза и всмотрелась в него. Ее глаза были темно-карими, с огоньком внутри.

– Я, Бальд – Д’Энуре протянул ей руку.

Она осмотрела ее, и Арчибальд вспомнил, что не во всех племенах можно подавать руки. Он уже хотел было убрать, но она сняла перчатку и пожала ему ладонь.

– Зефирия.

Кожа на ее ладони была темного цвета. Сама рука была небольшой, можно даже сказать миниатюрной. Д’Энуре часто видел, что у женщин, работающих руками ладони часто были грубыми и мозолистыми, но это было точно не про нее.

– Может, отпустишь? – вопрос вывел его из размышлений.

– Ах, да, извини – он отпустил ее руку, и она снова надела перчатку.

– А ты забавный.

– Я слышал много эпитетов, но так меня еще точно никто не называл.

Она повернула к нему голову, и он увидел улыбку в ее глазах.

– Отличная лодка – решил перевести тему Д’Энуре.

– Мы не называем его так, для нас это и надежный друг, и родной дом.

– Прости. Теперь буду знать.

– Ты слишком часто извиняешься.

– Просто мне очень интересны ловцы.

В ее глазах читалось не поддельное удивление.

– Почему? То есть, зачем? – она пыталась подобрать правильный вопрос на имперском, но делало это коряво.

– Я сам заклинатель и кое-что из магии воздуха мне доступно. Я путешествую по миру и исследую разные магические техники и приемы. О ловцах ветра я много чего слышал, но вижу вас впервые.

– Понятно – ее глаза просветлели. На секунду она замялась и в ее глазах появилась заинтересованность, но тут же погасла.

– Зефирь! – грубый мужской голос окликнул ее. Позади них стоял еще один ловец. Он не уступал Арчибальду в росте и был крепче физически. Сейчас он общался с девушкой на одном из диалектов зулти и, судя по тону, был очень недоволен. Д’Энуре не знал о традициях ловцов ничего и боялся, что мог нарушить какую-нибудь традицию. Девушка пообщалась со своим спутником, периодически указывая на Д’Энуре пальцем. Мужчина скрестил руки на груди, поднял голову и что-то произнес, явно относившееся к Арчибальду.

– Он говорит, что все стоит денег. Помоги нам золотом, и я расскажу тебе о нас.

– У меня только Имперские монеты.

– Они из золота?

– Да.

– Золото есть золото. Неважно как выглядит.

Д’Энуре извлек свой мешочек и отсчитал пять золотых монет. Мужчина принял их, повертел, подбросил в руке пару раз, удовлетворенно кивнул, сунул их под свой кафтан, развернулся и ушел.

– Можешь спрашивать – разрешила Зефирия.

Следующий час их разговор больше напоминал допрос. Арчибальд спрашивал обо всем, что мог спросить: сколько людей в племени, где их стоянки, и так далее. Девушка отвечала то искренне, то уклончиво. Сколько их, где их стоянки и границы каждого племени, на эти вопросы они не дала четкого ответа.

Он смог узнать, что она «ткач ветра» – так среди ловцов называли заклинателей, владеющих магией воздуха. Различия в применении магии были не существенны. По сути разница была лишь в одном: магия, что знал Д’Энуре была направленна в основном на бой, и поэтому наносила один тяжелый удар. Магия ловцов была более деликатной: чаще всего они сражались в ближнем бою, поэтому магия воздуха использовалась только для передвижения.

Д’Энуре старался все записать, вытащив книгу из своего багажа. Девушку заинтересовали книги Арчибальда, и она выпросила одну для прочтения. Читала она отвратительно, только по слогам и Д’Энуре взял на себя обязанность чуть подучить ее. Они сели рядом, и Арчибальд указывал ей, где она ошибается. На секунду он почувствовал себя снова в Академии и чуть взгрустнул. Это не ускользнуло от девушки.

– Что-то не так?

– Нет. До путешествия я был учителем, в одной из магических гильдий. И сейчас вот опять вспомнил своих учеников.

– Скучаешь по ним?

– Да, немного.

– Ты хорошо учить. Им повезло с тобой.

Д’Энуре лишь пожал плечами. Девушка тронула его за плечо:

– Слушай, а научи меня какой-нибудь магии. А я тебя за это на парусе прокачу, идет?

– А тебе можно уходить?

– Конечно. Мы свободный народ, сами вольны выбирать свой путь. А племя – это лишь условности. Я вообще, например, с одного из городов родом.

– Как же тебя сюда-то занесло?

– Я сирота. Ловцы предложили мне семью, и я согласилась. Тот парень, Саидилла, кому ты золото дал, стал мне как брат. Он меня все время опекает. Но если я захочу уйти, мешать не станет. Мы ловцы ветра, мы живем свободой.

– А буря нас не застигнет врасплох?

– И что? Я же ловец ветра, не забыл.

Он помог ей скинуть с лодки багаж, и они понесли ее к выходу. У самых врат стоял Саидилла и грозно заговорил с ней. Зефирь опять указывала на Д’Энуре и что-то говорила, иногда повышая голос. Мужчина видимо сдался, тяжело вздохнул, махнул рукой и ушел.

Он сел в лодку, надел отданную девушкой маску с маленькими прорезями для глаз и взялся за канаты, что были внутри самой лодки как своеобразный такелаж. Зефирия подняла парус, и лодка медленно набрала ход. Под конец она уже летела и у Д’Энуре захватывало дух. Он перевел взгляд на девушку. Под всей кучей одежды не было видно ее лица, но он был готов поспорить, что она улыбается.

Подпрыгнув на одном из барханов, лодка подлетела и Арчибальд не совсем удачно приземлился на пятую точку, чем вызвал у нее смех. Он услышал его впервые, и тот сразу запал ему в душу. Звонкий и задорный, смех выветрил из его души все печали, тревогу и усталость от длинной и трудной поездки. Лодка, под ее чутким руководством, врезалась в барханы и рассекала песчаные дюны, будто сама чувствовала, что нужно делать именно в этот момент. То, с какой филигранностью, маленькая девушка лавировала в потоках воздуха, восхищало Арчибальда.