— Когда же это закончится, — отчаянно шептала я, хватаясь за сетку люльки и края топчана.

Но качка продолжалась, а вместе с нею корабль нещадно трещал по швам. Казалось, вот-вот и он развалится на части. И так и случилось. При новой, достаточно сильной волне, судно треснуло и дало течь. Вода быстро подбиралась к нам. Подхватив свои узлы, мы кое-как выбрались на палубу. Но и здесь не было спокойного места. Волна за волной накатывала на корабль, заливая палубу и смывая с него все, что было плохо прикреплено. Матросы суетились возле мачты и груза, закрепляя его, но сильные волны смывали и их и то, что они пытались сохранить. Вскоре под ветром сломалась одна мачта, затем вторая, корабль дал сильный крен и мы полетели в море. Ухнув в воду, я подобралась, и оттолкнулась в сторону. Начала работать руками и ногами. Выскочила из воды, отплевалась и оглянулась: вокруг плавали какие-то обрывки плотной материи на длинных бревнах, вероятно парусов, корзины, сундуки и бочки. Людей не видела. Ухватилась за одно бревно, увитое веревками и толстыми канатами, и прицепилась к нему. Потом заползла на него и легла животом, освобождая голову и грудь от воды, хотя и волны и дождь сверху поливали нещадно. Было страшно и холодно. Я озябла, руки и ноги окоченели.

— Господи, помоги! — обращалась я к своему богу, — Молитв не знаю, но прошу тебя, спаси. Если уж закинул сюда, в этот мир, правда не знаю, зачем и почему, то уж укроти бурю, дай возможность тут жить. Я согласна.

Еще долго бушевала непогода. Я уже прощалась с жизнью, так как почти не чувствовала своего тела, хотя и пыталась помочь магией, согреваясь изнутри. Но качка на высоких волнах, сильный ветер и изматывающие мысли о смерти, не давали возможности сосредоточиться и правильно оценить обстановку. К тому же я не видела и не слышала других людей: ни матросов, ни Ежина с матерью. Где они, спаслись ли или утонули? И где сама.

Так прошло достаточное количество времени — мне показались они вечностью. Я уже ни на что не надеялась, а просто ждала исхода. Просто смирилась.

Всё не вечно и ветер потихоньку утих, волны уже просто слегка качали, и я, уставшая и продрогшая, дремала на обломке мачты, укрывшись куском паруса.

Куда плыла, что будет со мной, я не думала, отдаваясь на волю Бога и моря.

Глава 24

ИМПЕРАТОР И СЫН.

Турон появился неожиданно. На портальной площадке засветился ореол открывающегося портала и из него вывалился человек и ничком упал на пол. Служащие и стражи, находящиеся здесь, сначала оторопели, а потом кинулись к лежавшему, и подняли его под локти. Начальник дежурившей группы схватил за волосы и приподнял голову висевшему на руках стражей мужчине. Закрытые глаза, отекшее от побоев лицо, оборванный и плохо пахнувший человек, все же показался тому знакомым, а потом, приглядевшись, он вообще ахнул и закричал.

— Лекаря сюда! Немедленно!

Приказал осторожно подхватить бессознательное тело и нести в комнату принца.

Началась несусветная суета. Пока несли бездыханное тело по коридорам, уже разнесся слух о том, что наследник вернулся. За стражами, несущему его, уже собиралась толпа из слуг, караулов, гостей империи, служащих всех мастей и лекарей. Гомон стоял стеной. Шли и впереди и сзади. Личный камердинер принца, седой поджарый мужчина, даже утирал слезы, вглядываясь в лицо своего хозяина. Открывая двери, забежал вперед, указывая, куда класть принца. Основная толпа осталась в коридорах, заглядывая в покои наследника и переговариваясь, и все же было много народу в самой спальне, когда в нее, стремительно вошел император.

Находящиеся там, согнулись в поклоне, а тот, не глядя на них, устремился к принцу.

— Сын, — простонал он, и его ноги не выдержали — колени подогнулись и он упал на них перед постелью, на которой лежал его мальчик.

Он гладил безвольную руку парня, прижимая его в губам, и плечи его вздрагивали.

Камердинер и начальник караула быстро и решительно выпроводили всех любопытствующих, оставив только двух слуг помощников и лекаря.

— Ваше величество, — тронул он императора за плечо, — позвольте приступить к своим обязанностям. Надо осмотреть наследника лекарю и потом привести его в порядок.

— Да-да, — пробормотал тот, вытирая слезы, — Делайте что надо.

Он отошел и присел рядом в кресло, все еще не веря, что его мальчик рядом, что жив, что судьба все же отдала ему сына. Прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул.

— Теперь все будет хорошо, — думал он, глядя, как слуги снимают с тела остатки дурно пахнувшей одежды, обмывают и обряжают в чистое белье, как лекарь приступает к осмотру и лечению.

Вскоре, он уже знал, что Турон здоров, лишь легкие гематомы и истощение, а сознание к нему вернется уже к вечеру — это от сильного напряжения магических потоков после долгого сдерживания их в браслетах завязки и мощного выброса при открытии портала.

Император остался у постели принца. Он хотел, чтобы тот увидел отца первым, когда откроет глаза. Камердинер перенес ему кресло поближе к постели и вышел, передав приказ караулу удвоить стражу у дверей опочивальни и по всем постам, находящимся на половине наследника. Любопытствующим и гостям, объявили, что принц здоров, сейчас спит и находится под пристальным вниманием лекарей. Как только сможет, то выступит с обращением к народу.

Толпа, удовлетворившись услышанным, постепенно расходилась, унося с собой удивительные новости, спеша поделиться ими со всеми во дворце и вне его. Слух распространился по столице со скоростью ветра.

Кадо, услышав такое, чуть не поперхнулся. Он пил вино, когда в кабинет его с воплем: — Наследник жив и вернулся! — ворвался мальчишка-секретарь. Закашлявшись, он замахал на того руками. Секретарь растерялся: то ли помочь и похлопать по спине, то ли выйти вон. Решил, что последнее лучше и выскочил, тихо прикрыв дверь.

Кадо отдышался и рухнул в кресло.

— Каак? Как он «вернулся»? Ведь на нем и браслеты и камера и тюрьма самого жестокого самого недоверчивого правителя на планете. Уж он-то не мог спустя рукава отнестись к его заточению. Это, как обанкротиться, как проиграть войну! Что там произошло, что наследник смог вырваться? Каким образом ему это удалось?

Вопросы…вопросы…вопросы…

Они бились в голове Кадо и оставались без ответа. Сердце бухало, руки дрожали. Он задыхался. Подскочил и бросился к окну. Сняв рукой магический пузырь, быстро задышал, будто спазмы сдавили его грудную клетку. Но постепенно успокоился и налил себе полный стакан вина. Выпил залпом и налил снова. Со стаканом прошел и присел за стол. Выпив еще, отставил его в сторону и закрыл ладонями лицо.

— Так, — задумался он, — надо успокоиться. Затем предстать пред глаза императора и Турона спокойным и сдержанным. Вероятно всего, будет созван Совет, чтобы выслушать показания принца. Там-то он и узнает, что и как получилось. И только потом будет знать, что делать.

Но он просчитался.

После того, как прокатилось по столице да и по всей империи известие, что принц вернулся и что жив-здоров, как-то воспрял духом Главный Дознаватель и вернулся в свой кабинет. На радостях император не стал чинить тому препятствий и приказал не оставлять поиски виновных в кончине императрицы. Тому уже все доложили, и подозреваемые были определены — сбежавшая фрейлина Мэлли и помощник лекаря, готовивший настойку. При тщательном обыске нашли закопанный в цветочный горшок пузырек от яда. Проверив оставшиеся капли, определили, что именно это и явилось тем зельем, от которого умерла императрица. Тем более скоропостижно еще и по тому, что содержимое самого лекарства усугубило и усилило содержимое. Женщина умерла мгновенно, как только проглотила первые несколько глотков. Суд огласил приговор: фрейлину найти и повесить, а помощника лекаря, хотя он имел лишь косвенное причастие к свершившейся трагедии, лишить лицензии и сослать в дальнюю провинцию на отработку на пять лет.