Но ответить Марина не успела: снова зазвонил телефон. И снова Вероника. На этот раз Роман не стал выходить из-за стола:

– Да, Вероника, слушаю! Что случилось?

– Рома, мне сейчас Коля все рассказал. Вы в полиции с Мариной встретились, и это она организовала нападение на вас! – девушка говорила взволнованно. Роман невольно бросил беглый взгляд на свою спутницу. Та, конечно, не могла слышать слов Вероники.

– Об этом не стоит беспокоиться, все под контролем.

– А что если она снова попытается…

– Нет. Это исключено. Не переживай, я скоро приеду. Я же обещал!

– Ром, а вдруг она что-нибудь в еду тебе подсыплет, пока ты отвернешься? – Ника не сдавалась.

– Ну, теперь ты меня предупредила, и я буду начеку. Договорились?

Девушка, нехотя, согласилась. Роман убрал телефон в карман и вернулся к перерванному разговору:

– Так зачем тебе понадобился дом именно в Турции?

26.

– Понимаешь, Ром. – впервые Марина заговорила нормально: без шуточек и отговорок. У неё даже взгляд потеплел. – После нашего расставания я некоторое время жила у своей мамы. Решила съездить на недельку в отпуск в Турцию. Познакомилась там с местным мачо, закрутился курортный роман. Перед моим отъездом он позвал меня жить вместе. Я сначала, конечно, отказалась. Но после моего возвращения в Россию мы продолжили общаться через Интернет. В-общем, после всех тягот последнего времени нашей с тобой семейной жизни и расставания… такой легкий флирт, комплименты, обещания, радужные перспективы жизни в тёплых краях…

Роман не сдержал саркастической улыбки и невольно угадал дальнейшее развитие событий:

– И ты поверила обещаниям и прилетела на ПМЖ в Турцию.

– Да, оформила все документы, и прилетела в Турцию. И поначалу, между прочим, все было идеально: солнце, море, любовь, романтика. Но постепенно все это приелось, начался быт…

– Ну, не зря же говорят: «Хорошо там, где нас нет». – напомнил народную мудрость мужчина.

– Спустя примерно год узнала, что беременна. Замуж Гюрхан не звал, он знал, что я официально замужем, но жили мы в его доме. С другими его родственниками, правда. Но ко мне все нормально относились, доброжелательно.

Ребёнка я побоялась рожать там, всё-таки чужой язык, другие традиции… и поехала в Россию, а здесь новорождённого официально записали твоим сыном. Даже вопросов не задали.

Роман ухмыльнулся:

– Очень удобно, правда?

Марина опустила глаза:

– Ты не настоял на разводе, мне это тоже не было принципиально, только лишняя морока.

Роман «вспомнил», что и сам прятался за своим семейным положением от нежелательных разговоров и отношений.

– Мне и сыну пришлось оформить прописку у моей мамы. Первые полгода там и жили. Естественно, на алименты я не подавала: ты легко оспоришь отцовство, а Гюрхан вроде как и не при делах получился.

– Можно было сделать ДНК-тест.

– Ром, это международное право. Там хороший юрист нужен. Да и палка о двух концах. Если докажу, что ребёнок от турка, боюсь, как бы при малейшей нашей ссоре сына не отобрали, сколько таких случаев! Заберёт себе ребёнка, а меня выгонит. И что я буду делать?

– Да, это аргумент, – согласился Роман.

– Через полгода Гюрхан меня снова к себе позвал. Вроде как малыш уже окреп, выдержит переезд. Я согласилась. Все-таки, здесь у меня ни работы, ни жилья своего, а там… ну, в-общем, отец ребёнка меня всем необходимым обеспечивает, не могу на него пожаловаться. Он сына любит: играет, учит всему, одежду покупает… Приехала опять в Турцию, стали снова вместе жить.

А тут родственники Гюрхана начали настаивать, чтобы он женился. По местным обычаям, на турчанке какой-нибудь. Стали сватов приглашать. Те приходят, фотографии потенциальных невест приносят, рассказывают, какое приданое дают за ту или иную девицу. И все это прямо на моих глазах, – пожаловалась Марина.

Роман участливо покачал головой, и женщина продолжила своё повествование:

– А вскоре я узнала, что опять беременна. Аборт не решилась делать. А в доме Гюрхема сейчас оказалась на птичьих правах. Не сегодня – завтра он женится, выставит меня из дома, и куда мне идти? Нет, может, и не выставит, конечно. Но кем я буду в его доме? Кем-то вроде наложницы.

Вот и вся история. А как ещё и от тебя документы на развод пришли, то просто нервы сдали.

Роман подумал, что Марина умеет попадать в переплёт не хуже Вероники. Может, все-таки, где женщина, там беда?

Но вслух сказал другое:

– Теперь ответь, пожалуйста, чего ты хочешь? Вернуться в Турцию и пытаться смириться с ролью второй жены этого своего турка? И постоянно жить, опасаясь, что детей в любой момент попросту отнимут? Или остаться в России, найти работу, устроить в сад ребёнка, и жить своей независимой жизнью?

– В такой интерпретации ответ очевиден. Только какую работу можно найти, будучи на пятом месяце беременности? Да и в сад ребёнка надо было давно на очередь поставить, а теперь он и не попадёт уже: все группы переполнены. Да и какая независимость при полном безденежье? – скептически оценила план Марина.

– Вот здесь, как раз, можно что-то придумать. Поговорить, с кем надо… И поверь, живым я тебе больше пригожусь, – мужчина улыбнулся.

Он говорил правду: все озвученные вопросы были решаемы. Сидя напротив жены и выслушивая ее историю, он проникся ее проблемами – чисто по-человечески. Но она совершенно не вызывала в нем чувств, подобно тем, что пробуждала в нем Вероника.

В Марине он сейчас видел давнюю хорошую знакомую или родственницу. Но никак не женщину, не партнёра. В этом смысле Веронике не стоило волноваться.

Желание помочь зиждилось на том ощущении долга перед бедными родственниками, приходящими за помощью от отчаяния.

Внешне Марина выглядела безупречно, но то, что творилось в ее жизни и в ее душе – можно было лишь догадываться, услышав рассказанную ею историю.

Роман сам себя в тайне спрашивал: как могла женщина, которую он когда-то любил, опуститься до того, чтобы стать приживалкой в турецкой семье. И задавался вопросом: не было ли в этом и его вины. Что он мог сделать иначе «тогда». И пытался сам себя успокоить, тем, что не мог ничего подобного предвидеть и повлиять на события.

– Ром, ты… правда поможешь устроить все это?

– Помогу. Но ты должна понимать, что отцовство я буду оспаривать в любом случае. Слишком много юридических последствий несёт такая «невинная» запись в графе «отец».

– Я понимаю. – Согласилась женщина.

– Теперь про ночной инцидент. Я согласен пойти на примирение сторон, (это смягчит наказание), но при условии, что мы как можно быстрее оформляем развод, решаем все остальные дела, и ты исчезаешь из моей жизни и больше никаким образом не пытаешься в ней участвовать.

– Ясно.

– Если будет ещё хоть одна попытка покуситься на жизнь и здоровье – мое или любого дорогого мне человека (в том числе, Вероники, слышишь?!) – грозно уточнил Роман, – договор аннулируется.

– Поняла.

Вновь встретившиеся после долгой разлуки супруги обменялись номерами телефонов. Переговоры под видом обеда подошли к концу, и Роман был вполне доволен результатом.

Он довез Марину до дома ее матери, где она жила, по возвращении из Турции.

– Не зайдёшь в гости? С сыном познакомлю. Да и теща тебе обрадуется, – Марина все же предприняла попытку заманить Романа к себе.

– Нет, не имею такого желания. – честно признался Роман. – У меня ещё есть дела.

И, спохватившись, когда женщина уже выходила из машины, достал бумажник и протянул несколько купюр со словами:

– Я так понял, что вы здесь только на мамину пенсию живете?

– Она ещё подрабатывает в магазине… Спасибо. – Марина приняла деньги без уговоров.

– Я позвоню на днях. Не пропадай. Это в твоих интересах.

27.

Роман выполнил обещание: он поднял свои связи и помог устроиться на работу Марине (несмотря на то, что она была уже на шестом месяце беременности). Помог и ребёнка устроить в детский сад.