Сначала хотели встретиться на нейтральной территории – в каком-нибудь кафе. Но встал вопрос «Кто будет платить?» и «Удобно ли заплатить за все родителям, или стоит разделить чек пополам? А если и делить, то почему пополам, ведь кавалер – один, а Ника с родителями – уже трое…»

Зайдя в тупик с такими рассуждениями, решили по-старинке встречать гостя дома. Накрыли праздничный стол. Хотя Ника предлагала просто «тихо посидеть – попить чайку».

Родители Вероники были лишь ненамного старше профессора, и как они к этому отнесутся, можно было лишь догадываться. Девушка об этом не упоминала. Она не хотела заранее настраивать родителей негативно против Романа из-за разницы в возрасте, но ожидала, что вопросы возникнут в любом случае. «По крайней мере, они будут видеть конкретного человека перед собой, а не абстрактное число, обозначающее возраст».

На все вопросы Ника с замиранием сердца отмахивалась: «Сами все увидите».

В назначенный день Роман пришёл с двумя букетами цветов – для Вероники и ее мамы – и с подарочными пакетами. Набор ароматного чая и конфеты для мамы, коробка элитного коньяка с фужерами – для папы девушки.

Его довольно приветливо встретили и проводили к накрытому столу в гостиную.

Мама Вероники постаралась: было много закусок, салатов, запечённое мясо, рыба и овощи гриль – словом, Романа ждали.

Вероника представила избранника:

– Роман Алексеевич, профессор, преподаватель математики в нашем универе.

И родителей:

– Это мои мама и папа, Ольга Анатольевна и Александр Петрович.

Гость и хозяева дома расселись за столом. Родители с нескрываемым интересом разглядывали знакомого дочери, стараясь говорить приветливо, но чувствовалась сильная напряжённость.

Давно уже профессор не чувствовал себя сдающим экзамен. Обычно он выступал в противоположной роли.

От родителей Вероники поступали самые каверзные вопросы:

– был ли женат, есть ли дети

– не рановато ли стал профессором

– наличие жилплощади

– планы на будущее

– зарплата

– чем занимается в свободное время

– ездит ли в отпуск, куда

– планируется ли свадьба, когда

Но все же за столом соблюдались правила приличия, никакого негатива высказано не было, все ответы принимались с улыбкой и, на вид, доброжелательно.

Но Вероника-то знала, что доброжелательность напускная, она не помнила, чтобы родители таким образом себя вели с кем-то.

Веронике не приходилось видеть родителей в таком состоянии . Мама с усердием следователя выведывала все подробности жизни Романа.

Когда потребовалось сменить блюда на столе, мама попросила Веронику помочь ей. Они обе оказались на кухне. Ольга Анатольевна, убедившись, что дверь плотно закрыта, сделала «страшные глаза»:

– Ника, это вообще – кто? Зачем ты его сюда привела?

– Это… мой молодой человек! – Ника заняла оборонительную позицию.

– Ты сама себя слышишь? Этот человек уже не молодой. И то, что он «твой» – это большой вопрос! Я правильно поняла, что он женат? – Мама едко выделила последнее слово.

– Мам, все вовсе не так плохо. А придраться и отыскать недостатки можно у каждого. У нас с Романом все серьезно, мы любим друг друга, хорошо понимаем друг друга и настроены решительно. Я, в конце концов, совершеннолетний человек и не нуждаюсь в вашем одобрении. – запальчиво прокричала шёпотом Вероника. – Но все же было бы здорово, если бы вы с Романом поладили, – примирительно добавила девушка.

Ольга Анатольевна только покачала головой. Было не время и не место выяснять отношения, да и вряд ли это имело смысл и дало бы желаемый результат. Она подхватила блюдо с пирогом и понесла его на стол.

Вероника осталась заваривать чай.

После чаепития отец девушки предложил Роману «выйти покурить», хотя ни один из них не курил, и было понятно, что ожидает непростой разговор.

Мужчины – почти ровесники по годам, и все же отец Вероники старше – вышли во двор, накинув на себя куртки, но «позабыв» про головные уборы.

Черный Рендж Ровер профессора стоял прямо перед подъездом. Выглядел он мощно и выигрышно перед другими авто во дворе.

Александр Петрович, отец Вероники, молча постоял, оперевшись о перила рядом со входом в подъезд.

Роман также не торопился начинать разговор.

Наконец, Александр Петрович, кивнув на автомобиль, небрежно произнёс:

– Это твой, что ли?

Получив утвердительный ответ, всем корпусом повернулся к Роману, и, глядя ему в глаза, негромко и отчетливо произнося каждое слово, выдавил:

– Слушай, я понятия не имею, зачем тебе наша Вероника. И что она в тебе нашла… Не знаю, да и не хочу знать, насколько далеко у вас все зашло.

Но я очень хочу, чтобы она была счастлива! И не стану чинить ей препятствий. Но теперь обеспечить ей это самое счастье – твоя задача! И не дай Бог тебя угораздит разочаровать ее или обидеть! Ты очень сильно пожалеешь об этом! – и, развернувшись, ушёл, не оглядываясь, и не позволяя Роману хоть слово вставить.

Оставшись один, профессор постоял ещё пару минут на улице, размышляя, и тоже вернулся в дом.

Чай пили довольно миролюбиво, и в разговорах больше не касались личных тем, а «пробежались» по тому, что делается в мире, по политике и образованию, и другим «общим» темам.

После чаепития гость засобирался домой, Вероника вызвалась проводить до машины.

Сидя рядом с профессором на переднем сиденье, Ника извиняющимся тоном сказала:

– Я даже и не знала, что расположение родителей так сложно завоевать!

Но Роман рассудил иначе:

– А по-моему, совершенно нормальная реакция. Просто они тебя очень любят, и сильно за тебя переживают.

– Разве при этом они не должны прислушиваться к тому, чего хочу я?

– О, Вероника, их опыт подсказывает, что не всегда то, чего желает ребёнок ему во благо.

– Но я-то уже не ребёнок!

– Ну, да! Иди, расскажи это людям, которые 20 лет считали тебя ребёнком! Для родителей дети – всегда дети, в любом возрасте.

– Значит, ты не обиделся на весь этот допрос за столом? – уточнила с надеждой девушка.

– Конечно, не обиделся! И ты, пожалуйста, не обижайся. А сейчас иди к ним, и проведите вместе остаток выходного дня, чтобы они почувствовали, что все ещё нужны тебе, Ника. Они, ведь, тоже боятся перемен, боятся, что потеряют тебя, или что отношения с тобой больше не будут открытыми и искренними.

– Ты домой?

– Да, нужно ещё приготовиться к занятиям и проверить дипломы.

– Завтра увидимся?

– Конечно! Созвонимся, чтобы договориться. – Нежный поцелуй отмёл все негативные мысли, настроив на позитивный лад, на то, что все обязательно будет хорошо.

16.

После знакомства Романа с родителями Вероники прошёл уже почти месяц. Дома у девушки чувствовалось напряжение, когда речь заходила о Романе, в любом контексте: когда Ника собиралась на свидание или когда почему-то упоминали его в разговоре.

Но запрета на встречи не было, в семье старались не ругаться и держать себя в руках, отпустив события развиваться своим чередом.

Хотя мама нет-нет, да и спросит, не познакомилась ли Ника с каким-нибудь мальчиком помоложе. Девушка старалась не поддаваться на провокацию, и побыстрее меняла тему.

Весна постепенно вступала в свои права: под ногами бежала вода от тающего снега, солнце все ощутимее пригревало, и настроение у прохожих было приподнято-весеннее. Некоторые слишком поспешно сменили тёплую зимнюю одежду на более лёгкую, и теперь мёрзли на остановках, стараясь не задерживаться в тени, а погреться на солнышке или забежать в помещение какого-нибудь магазина.

Вероника в это время порхала от воодушевления и ожидания чего-то прекрасного. Она частенько без предупреждения забегала в квартиру профессора, даже в его отсутствие, наводила там свой порядок, готовила что-нибудь вкусненькое, или просто ждала его с работы.

В один из таких дней, когда профессор допоздна задерживался в университете, а у Вероники оставалось много свободного времени, она пришла к Роману Алексеевичу домой. В планах у девушки было приготовить вкусный ужин – порадовать любимого.