Ты знаешь, что произошло дальше. Я бы хотел не знать. Но мы как-то приземлились.

Почти половина корабля погибла. Капитан, путевой, меч и лекарь. Самые важные на «Сфинксе»… И единственные, кто могли нас объединить. Этого не станет отрицать даже Мкса.

Осталась кучка потерянных исследователей и мы с другим мечом, раненным и молящим о помощи. Я держал его за руку и старался не смотреть на эту… вывернутую сломанную ногу и на этот отросток хвоста, бо́льшую часть которого раздавило на куски корпусом. Я… ничего не мог сделать… ничего.

Он спал и что-то бормотал во сне, а когда просыпался, слонялся вокруг корабля. Мкса тем временем пыталась придумать, что нам делать — она же помощница капитана, замена на случай, если с главным что-то случится. И случилось…

Видимо, этих демонов приманивает кровь. Иначе не могу объяснить, как в первую же ночь они обнаружили нас и атаковали. Я держался, как мог. Все стояли подо мной, дрожали, а я и сам дрожу, откуда я знаю, выживем или нет? Они кричали, молили, только эти твари едва ли понимают хотя бы обычные чувства, не то что язык.

И тогда… в общем, тогда Мкса и решила встать на защиту. Только, видно, ту, которую вы — пурины — плохо себе представляете.

Она встала, ночные светила обступили её фигуру. Правда, будто Итн их выстроила, будто сами небеса ей благоволят!.. Сама Всевышняя выбрала её! Я клянусь, я не видел больше такого, не видел никогда в жизни. И она заговорила словно не своим языком… Наверное, дух солнца появился в ней.

Она сказала, что правда жестока. Мы и так это поняли… Но дальше она заявила, что нам нужно вытолкнуть нашего друга — меча. Раненного. На последний бой.

Конечно, никто не сомневался в её словах. Так сказала шаманка — продолжение воли Итн на земле. Только я… опешил. Он же мой друг. Мы с ним пришли в Академию вместе. И он так посмотрел на меня… Такими большими звериными глазами, испуганными. Опять, опять умоляющими. И я же не мог его бросить!..

В общем, Мкса сказала вытолкнуть нас вместе. Я… Я вышел сам, взяв под руку своего друга. Мы же не раз выходили с гордо поднятой головой, и мы думали, что выйдем снова.

Но нас победили… очень быстро. Растерзали. Как рой москитов, только огромных, гигантских. Всё завертелось, я испугался, я увидел его умоляющий взгляд, опять… и я устал. И отпустил.

Они отступили после этого. Мкса сказала, что я поступил правильно. Но я… не знаю, зачем я рассказываю это тебе. Наверное, больше никто и не выслушает, никто ведь до сих пор не спросил, что я думаю… Ты не против, если я расскажу, так?

В общем, мне… почему-то стыдно. Я ведь сделал это от трусости. Трусости, которая недопустима. Мой друг не был трусом, а я… не сумел его защитить. Сбежал. Он ведь единственный, кто у меня был…

Дальше — всё как в тумане. Мкса резко изменилась. До этого она оберегала нас, но после того, как она увидела этих чудовищ, что-то в ней сломалось. Я вижу по глазам: раньше она была такой мудрой, милосердной, а теперь… в них какой-то жуткий костёр. И я уже начинаю во всём сомневаться. Или, может, я перележал с ранами, не знаю…

Что до остального корабля, то когда они потеряли обоих модераториев, им пришлось придумывать иное решение. Мкса уже наговаривала про жестокую правду, все кивали, даже учёный и механик, а они ведь из Крокодилов и Обезьян, они в Итн не верят. Но она так долго, долго, долго наговаривала, что… тут, ну, тяжело не уверовать. Я сам сомневаюсь, правду она говорит или ложь… ведь иначе почему? Я не понимаю, уже ничего не понимаю.

В общем, голем сидел в сторонке в это время, он на уговоры не поддавался. Думаю, не потому что разгадал её сложный план. Просто голем был такой… маленький. Наивный что ли. Глуповатый. Он всё спрашивал: «Почему, почему?», «Зачем ты это говоришь? Это же страшно, нехорошо». И что, наверное, спросишь и ты: «Почему вы вытолкнули меча?» Но он просто… не мог понять. Он не доходил. Не видел закономерностей.

И мешал Мкса.

Когда демоны снова пришли за мной, Мкса и остальные вытолкнули голема. Демоны распотрошили его тело так, что кровь была повсюду… Мкса приказала измазаться в крови. Меня тоже измазали… Я старался представить, что эта кровь — моя. Что она до сих пор вытекала. Но нет. Тухлый запах до сих пор мерещится.

Тогда пришли вы. И увидели всё.

— Но подожди… Я так и не поняла, ты сам-то веришь Мкса? Веришь тому, что она говорит?

— Я… Понимаешь…

— Не понимаю.

— Я не могу не верить. Иначе умру.

— П-постой! Я не дам тебе погибнуть. Мы не отдадим тебя демонам!..

— Да нет, ты не понимаешь. Я умру изнутри.

***

Они шли без остановки. Местное дневное светило — Игнис, солнце, как бы его ни звали — уже успело пройти, казалось бы, непомерный путь от одной линии горизонта до другой. Обволакивающее тепло заманчиво зазывало прилечь, сомкнуть глаза хоть на минутку, но Бич знала, что это могло стоить ей жизни, поэтому не позволяла себе даже остановиться. Хотя однозначно хотелось.

Однако Мкса считала иначе. Чем быстрее они дойдут — тем лучше. Самочувствие подчинённых её не волновало: она смотрела только на Амона, на его озарённую светом фигуру, будто окружённую священным ореолом. Носорог прав: когда видишь подобное, не поверить сложно. Но Бич знала: кем бы Амон ни был лично для неё, в реальности он — обычный зверолюд.

Только вот что руководило им, обычным зверолюдом, сейчас, что заставляло его светиться — она не знала.

В конце концов, они всё-таки сделали остановку. К ночи — когда сумерки уже опустились над, казалось, бесконечной пустыней — они разбили лагерь. В этот раз их укрыл магией Носорог-щит: отчего-то спать ему не хотелось, поэтому он решил пободрствовать.

Зато решила передохнуть Мкса. Только сейчас Бич заметила под затягивающей тенью её глаз большие дутые мешки. Сколько Мкса не спала? Сколько сил потратила, чтобы поддерживать этот бессмысленный культ? И сколько надежд возложила на Амона?

Бич совершенно не хотелось верить в то, что надежды Мкса могут оправдаться.

В прохладной тишине тьмы, озаряемой лишь звёздами-стекляшками, Бич села, сложившись пополам и глядя в слабо танцующий огонь. Учёный «Сфинкса» развёл его при помощи трутов, которые, благо, на корабле ещё остались. Он же — вместе с остальными членами экипажа — видимо, невольно расположились около Мкса, прикрывшейся хвостом с кисточкой. Амон стоял невдалеке, вглядывался в пустоту ночи.

Рядом остался только Носорог, тоже бездумно смотрящий в огонь, давящий ткущей аурой. Почему-то видя грозные плечи этого великана, Бич начинала наконец понимать, как работает магия «людов» — совсем других, далёких от пуринов существ.

— Спасибо, что выслушала. Это привело мои мысли в порядок, — грузно кивнул Носорог, от его тона веяло сонливостью.

— Я рада, что мне удалось тебе помочь.

Бич улыбнулась. Искренне. Та-аайцу. Осознав, она уткнулась носом в колени.

— Из меня выходит ужасный герой.

— А я бы так не сказал. Для меня ты совершила очень хороший поступок, — слабо улыбнулся Носорог.

От его улыбки Бич становилось только больнее. Хотя видела она только краем глаза.

— Прекрати, — буркнула она. — Я не заслуживаю твоей жалости. И я не хочу, чтобы меня жалели.

— Но ведь это правда, — недоумённо отозвался щит. — Ты помогла мне. И я это ценю.

— Я ничего не сделала, — откидываясь, брезгливо бросила Бич. — Я просто помолчала!

— Иногда выслушать и сказать доброе слово — тоже поступок, Бич Справедливости.

Она в непонимании взглянула на большой силуэт Носорога. Огонь слаб, танцуя бликами на его серой сморщенной коже. Но, кажется, он гораздо сильнее светился изнутри.

— Разговариваете?

Знакомый голос заставил Бич вздрогнуть и перевести взор. Амон. Встал над ними, его тёмные глаза — в отличие от глубин Мкса — сияли переливами звёзд. И Бич не могла это не признать, хоть вид Амона и вызывал в ней гнев.

— Что-то имеешь против? Ты же с Мкса разговариваешь постоянно, вот и я решила…