— Д-да, — опешила Лихо.
— И на правах твоего друга я хочу взять с тебя обещание, — состроив самую добродушную улыбку, на которую был способен, Джант выдохнул: — Обещай мне, что ты умрёшь только ради любви.
Лихо застыла, всматриваясь Джанту в глаза. Больше не плачет… Уже хорошо.
— Что? — пробормотала она. — Зачем?
— Просто обещай. Я хочу это услышать.
Недоумённая Лихо очень походила на Бич. Они с Бич вообще очень похожи, хоть и не взглядами. От этой мысли Джант ещё сильнее уверился: значит, и с Лихо подружиться можно.
— Хорошо, — тихо произнесла Лихо. — Обещаю.
— Обещаешь что?
— Обещаю умереть только ради любви.
Глаза её засветились. Теперь — совсем иным светом. Джанту хотелось верить, что это надежда.
После этого неловкого разговора Джант отвёл Лихо обратно к палаткам и проследил за тем, чтобы она наконец легла обратно спать. Голова его полнилась мыслями. Время подступало. Скоро Лихо вставать на дежурство.
Он обернулся к тенистому лесу, вглядываясь в тёмную пустоту. Наконец смирившись с самим собой, Джант достал кусок бересты, написал на нём всего пять слов и двинулся прочь от лагеря.
Эти пять слов были: «Я ухожу. Возвращайтесь на «Симуран».
[1] Пимы – зимняя обувь, сапоги высотой до паха, из оленьей шкуры, шкурой наружу.
Глава девятая. Тело
Приближаясь к «Фениксу», Бич ощущала, как нос наполнялся знакомыми густыми запахами олив и щекочущими ароматами сушёных трав. Масла, вина, благовония — то, чем отдавалась Вондерландия, её Родина. Пусть и давно покинутая, одной мыслью о себе она вызывала воспоминания о далёком счастливом прошлом, где семья ещё любила, а мир казался светлым и бесконечно-прекрасным местом.
Постепенно, они соскальзывали вниз по сыплющемуся песку. Амон, Мкса и Тушканочка-Нпапа шагали легко, выпрямившись. В конце концов, они выросли в пустынях, им не впервой справляться с утягивающим, а к тому же и жгучим, песком. Бич чувствовала себя жутко неловко, качаясь и едва ли не падая головой вниз, но успокаивала себя тем, что она такая не одна. Ноги долговязого Крокодила-Бусары вязли всё сильнее с каждым его шагом, отчего он напоминал корабль, пытающийся плыть против волны. Обезьян-Иназунгука же слегка косолапил, из-за чего обжигался. А по Амсу сразу не поймёшь, понимает ли он, как нужно идти, ведь он буквально таранил пески, что для него — с мощной и широкоплечей фигурой — не составляло никакого труда.
В конце концов, Амон предложил их небольшому отряду взяться за руки в порядке: Амон, Мкса, Амс, Бич, Нпапа, Иназунгука, Бусара. Получилось вполне удачно, и отряд зашагал быстрее. Бич всё больше убеждалась: где-то глубоко в душе у Амона заложены лидерские способности, в Вондерландии он явно стал бы великолепным генералом.
Так, мало-помалу, они спустились и направились к кораблю. Всё ближе и ближе — над головой возвышались стены каньона, давящие, запирающие. Бич сразу почувствовала себя смятённо, хоть и старалась не подавать виду. Заметив, как Нпапа обернула себя руками и хвостом, Бич быстро воспрянула духом, осознавая, что может занять голову помощью другим. Она тут же обняла Тушканочку за плечи, а та немедля прижалась к её груди.
Со временем корабль перестал казаться далёким ориентиром, оазисом в бесконечной пустыне. Наоборот, он стал возвышаться, точно старый заброшенный храм, разрушенный чем-то — или кем-то — огромным. Перья металлического «Феникса», точно живые, стояли торчком, нахохленные и удивительно острые, словно копья. Направлены были эти шипы в другую сторону каньона, так что Бич, Амону и та-аайскому отряду было не о чем беспокоиться.
Или они так сперва посчитали.
— Стой! Кто идёт?!
Бич тут же ошарашенно отпрянула. Амон вытянул руку, настороженно оглядываясь, за ним спрятался остальной отряд. Мкса, к удивлению Бич, вида не потеряла и смотрела на окружающее так, будто весь мир ей что-то должен.
Внезапно огни загорелись — Бич следом за остальными обратила взор к кораблю. Перед ними лежала гигантская голова легендарной птицы, будто смотрящая в душу путникам, проверяющая их на прочность. Своими размерами она завораживала и даже пугала всех, в том числе и дрогнувшую Бич.
— Я спросил: «Кто идёт»!
Громогласный голос доносился будто из могучего клюва «Феникса». Однако металлическое дрожащее эхо выдало птицу-корабль с головой: внутри кто-то затаился.
— Идём мы — команда та-аайского корабля «Сфинкс»! — выступила вперёд Мкса. — Во главе с избранным Амоном!
— О, правда? Вот так поднимаются настоящие звери — из модераториев в боги!
Раздался мужской смех, и Бич не смогла не узнать знакомые баритоны. Мало того, что её внутреннее чувство нашёптывало ответ, так и память подсказывала: вондерландская команда!
— Как бы то ни было, — выйдя вперёд, Амон отодвинул рукой Мкса, — мы рады знать, что команда корабля «Феникс» в безопасности. Позвольте пройти внутрь, чтобы обсудить…
— Что нам обсуждать? Мне в Зазеркалье хватило притворных улыбок и кинжалов, утыкающих спину.
Наконец, наверху показалась фигура. Ослеплённая светом, Бич не сразу поняла, кто к ним вышел, но стоило ей сощуриться, как она поняла: перед ними — знаменитый капитан Марк.
У Бич была возможность познакомиться с ним. Да и кто не знал самого нахального и высокомерного капитана Академии? Марк прославился попыткой везде и всюду наладить свои порядки. Вежливому Совету Кровавой Клятвы приходилось либо уклоняться от ответа, либо — что ещё хуже — в качестве компромисса выполнять решения своевольного мужлана. Например, на этапе отбора капитан Марк пытался ограничить количество женщин, зверок и змеелюдок, которым предстояло отправиться в космос. И его не только выслушали, но и разрешили на его корабле ввести такое ограничение. Эта выходка надолго отложилась в памяти Бич Справедливости.
И теперь один вид этого самодовольного вондерландца вызывал у неё негодование.
— Что вы имеете в виду, капитан Марк? — раздражённо сощурилась Мкса. — Согласно протоколу Черепаховой Академии, все капитаны должны…
— К Дьяволу ваш протокол! — прервал её капитан. — Мы находимся не в той ситуации, чтобы его соблюдать. Уж лучше я поверю своему опыту, чем заведомо неудачным расчётам…
— Чем же неудачным? — искренне спросил Амон. Марк лишь вскинул на это брови: видно, оскорбился тем, что его перебили. Так ему и надо! А то вообразил из себя невесть что.
— А тем, что нас всех чуть не уничтожила гигантская тень, а теперь мы обороняемся от непонятных демонов, которые хотят нас обратить в свою армию!
Обратить… Бич покосилась на обёрнутую тканью рану Амона. Нет, не может быть, капитан Марк явно не в себе…
— Что ж, если вы нас не примете, то мы, вероятно, примкнём к их армии, — неожиданно отозвался Бусара.
Мкса так злобно покосилась на него, что даже у Бич пробежала армия мурашек по спине.
— С одной стороны, верно подмечено, — ответил капитан, усмехаясь. — С другой, если мы примем вас, как мы можем быть уверены, что вы не перебьёте всех нас и не захватите корабль силой?
Нет, он точно сошёл с ума! Внутри бурлило варево негодования, страха и злобы, и наконец Бич решила, что пора дать чувствам выход.
— Да кого ты из себя строишь?! Мы пришли к тебе с миром, а ты прогоняешь нас, как вшивых псин!
— Именно.
От его пропитанной злобой улыбки Бич не удержалась: часть её рук стала покрываться шерстью. Но её остановило неожиданное прикосновение Амона.
— Вы, глупые животные, уже пытались обмануть нас в том договоре, — напомнил капитан Марк. — Вы заключили с нашим кесарем союз, только вот обязательства свои выполнять не собирались. Я всё-ё-ё слышал. Фараон устроил вондерландцам засаду, стоило ему при помощи наших легионов захватить земли. Воспользовался тем, что легионы вдали от дома, чтобы заманить их в ловушку!
— Что за пустые обвинения?! — возмутилась Бич, едва не вырываясь из-за руки Амона. — Мы объединились в Академию, чтобы избавиться от предрассудков. И пообещали забыть своё прошлое, относиться к любому как к равному себе!
