У неё даже немного поднялось настроение. Она покормила кота и села пить кофе. Самочувствие стало получше. Других дел не было, и она решила прогуляться по району – всё равно надо было пройтись по магазинам, заканчивались продукты

Дождь на улице почти перестал, превратившись в изморось. Рита раскрыла ярко пурпурный зонт, взорвавший цветом серую улицу, и пошла к арке по растрескавшемуся асфальту тротуара.

Выйдя на проспект, попадаешь в другую вселенную: сигналы машин, толпа спешащих людей. Живая энергия в отличие от затхлой реальности последних дней. Рите показалось, что ей стало немного лучше. Она забежала в булочную, потом в продуктовый, купила кофе в стаканчике на вынос и медленно побрела в сторону дома. Во дворе среди пышно разросшихся кустов сирени стояла старая лавочка с облезшей краской. Рита присела насладиться латте, но недолго оставалась одна. На другой конец медленно опустилась старушка в длинном розовом свитере не по размеру. Бабушка смерила взглядом соседку и поинтересовалась:

– Это ты во вторую квартиру заселилась?

– Что?.. А, да, я заехала на днях, но ненадолго.

Обе замолчали, думая о своём.

– И как? – невзначай поинтересовалась пожилая женщина,

Рита посмотрела на неё:

– В смысле?..

– Ну как тебе живётся там?

Рита решила не рассказывать незнакомому человеку о своей паранойе:

– Нормально, а что?

Старушка хмыкнула, было видно, что её распирало желание поболтать. Она сидела, ёрзая, как на иголках.

– Вы что-то хотите рассказать? – подтолкнула Рита.

Бабушка с деланной беспечностью хмыкнула, но удержаться не смогла.

– Да там чёрте что творится, – она привстала, огляделась и подсела поближе, – то собака воет, то люди пропадают.

– Собака? Но у Антонины Семёновны нет…

Старушка прервала монолог, положив сухонькую ладошку на колени Риты, и, наклонившись, тихо произнесла:

– У этой квартиры дурная история, я не сплетница, просто предупредить тебя хочу.

Они посидели молча несколько минут. Рита не выдержала первой:

– Расскажите?

 Бабушка словно ждала сигнала.

– После революции туда сселили бывшую хозяйку дома с двумя детьми. И я считаю, ей повезло, могли бы и к стенке – в те времена это было обычным делом. Но барыня была дюже красивая, я думаю, это сыграло не последнюю роль в её судьбе. И жили бы они спокойно, только дальше начали происходить нехорошие события. К ней посватался один командировочный – инженер путей сообщения. Стали они вчетвером жить семьёй, но через полгода мужик исчез, оставив вещи. После него был врач – то же самое. А когда помер комиссар, тоже мечтавший о семейном счастье с красавицей женой, начались разборки. Закончилось всё тем, что и женщина пропала. Остались лишь дети, благо,  к тому моменту уже совершеннолетние. В войну они оставались в городе, и тоже, по слухам, там творилась какая-то чертовщина. В послевоенное время двор решили реконструировать и нашли много человеческих останков. Покойники, говорят, были относительно свежие. И сейчас, на моей памяти, две жилички Антонины куда-то сгинули без следа, – бабуля с чувством выполненного долга отстранилась и спокойно уставилась на пасмурное небо.

Рита несколько секунд сидела, как оглушённая, переваривая поток информации.

– А… а откуда вы знаете что они пропали, может, съехали? – вопросов было много, но она решила начать с этого.

– Как откуда? Милиция приходила, вещи забирали.

– Как вообще вы узнали про то, что было после революции? Вы вроде… не настолько, ну… вы ж не могли жить в то время?

– Так я и не жила, мне моя бабуля всё рассказала, – старушка поправила фиолетовые кудри.

– Ясно.

Рита обдумывала услышанное. С одной стороны, всё, что выдала старушка, походило на сплетни, обросшие мистикой, а с другой, дыма без огня не бывает. Она и сама совсем недавно столкнулась со странными явлениями, а ещё эти сны, удивительно похожие на рассказ соседки.

– А Антонина Семёновна, получается, правнучка этой хозяйки?

– Не знаю точно. Ну вроде да, одно время тут мужчина жил, тоже родственник какой-то, но потом переехал.

Рита вздохнула и, уже встав, решила задать последний вопрос:

– Вы не знаете местного дворника? Борис, кажется.

– Ха, – старушка выразительно махнула головой, – где ж ты дворника Бориса видела в последний раз? Вон, гляди, – она указала куда-то за кусты, – Мухрад, он у нас три года работает во дворе, никаких Борисов мы в глаза не видали.

Рита поблагодарила бабулю за беседу и пошла к подъезду. Выйдя к дорожке, она и правда увидела маленького смуглого мужчину в оранжевом жилете. Он курил, облокотившись на метлу.

Уже заходя в квартиру, она твёрдо решила, что не останется тут ни на одну ночь. Сейчас соберёт вещи, позвонит хозяйке и съедет в хостел. Лучше так, чем потом лечиться от невроза.

– Мяу! – кот вывел Риту из задумчивости, напомнив о себе.

– Про тебя совсем забыла, извини, – она погладила кота, и тот благосклонно позволил повторить ласку, потираясь мордочкой о руку.  – Сейчас, вот вкусняшка.

Рита положила в миску корм и под довольное чавканье пошла курить к форточке. Устроилась поудобней на стуле и посмотрела во двор. Две таксы носились по кругу, а их хозяйки, хихикая, стояли под зонтом и разглядывали что-то в телефоне. Опять пошёл дождь. В квартире стало совсем мрачно. Ничего, скоро она отсюда уедет. Её опять клонило в сон и она незаметно для себя задремала.

***

Внутри свербело, рвало на части, это невыносимо, чудовищно.  Как избавиться от этого? А ещё голод – бесконечный, всепоглощающий. Хотелось рвать зубами плоть, ощутить горячую, солёную кровь на языке.

Сдерживалась, но ненадолго. Приступы становились всё чаще. Она научилась убивать. Первый раз вышло случайно – несчастный чудак застал её, когда она питалась крысой, в итоге он стал основным блюдом. И после она не смогла вернуться к животным.

Сын всё знал, со временем узнала и дочь. Дети помогали, приводя домой жертв, благо, в смутное время никому не было до них дела. Но аппетит усиливался. Внутри, сжигая человеческую сущность, росло нечто ненасытное.  Она испытывала одновременно ужас и эйфорию, а иногда хотелось просто покончить со всем и умереть.

***

Бам! Бам! Бам!

Рита вздрогнула. Оказывается, она спала буквально мгновенье. Сигарета всё ещё тлела в блюдце. Она взяла её и затянулась ещё раз. Жуткий сон.

Бам! Бам! Бам!

Опять глухой звук удара. Рита аж дёрнулась, пепел упал на подоконник.

Бам!

Шум поднимался откуда-то снизу, наверное, в подвале какие-то работы…

– Что за странный дом, – шёпотом произнесла Рита.

Сквозняк подхватил пепел с подоконника и уронил на пол, скользнув по голым ногам. Кот оторвался от еды, вышел в коридор, сел и уставился на что-то, глядя в одну точку, словно наблюдая. Рите стало жутко.

– Кс-кс, Гоша, эй… – кот не отреагировал. Хоть Рите и не было видно, но параллель прочерчивалась абсолютно чётко. Дверь кладовки.

У неё всё похолодело внутри. Она замерла, прислушиваясь, но ничего не происходило. Удары в подвале также прекратились. Кот встал и пошёл вглубь коридора.

Рита тихо, на цыпочках дошла до стола, взяла нож с подставки и отправилась за животным. Выглянула из-за угла. В коридоре никого, но дверь чёрной лестницы приоткрыта, небольшая щель, откуда дует сквозняк. Пушистый серый хвост вильнул и скрылся из вида.

Она подошла и осторожно приоткрыла проём, достаточно широко, чтобы видеть пространство за дверью. Серый разбойник сидел совсем близко и нервно махал хвостом. Увидев Риту, он мяукнул и поднялся.

– Иди сюда, кс-кс.

Кот не двигался, но снова мяукнул.

– Ладно, стой на месте, не убегай. Сейчас я тебя заберу.

Рита проскользнула на лестницу, тут было довольно холодно, она поёжилась. Взяла на руки кота и собралась тут же вернуться в квартиру, но дверь внезапно захлопнулась, словно от резкого удара. Кот вырвался из рук, оставив глубокие царапины, и убежал вниз по лестнице в темноту. Девушка дрожащими руками полезла в карман за телефоном, хорошо что она не оставила его в сумочке. Пальцы не слушались,  лишь с четвёртого раза она разблокировала экран. Но связи не было, она оказалась словно в каком-то бункере. Зарядка была почти полная, но если включить фонарик, быстро разрядится. Надо экономить и, как будет сигнал, позвонить кому-то.