– Эр, не хочешь дуть, то делай что хочешь, только нам веселье не порть, – спокойно проговорил Кватрибалис, чтобы не обидеть друга.

Эрвик ненадолго замолчал, пытаясь найти среди друзей тех, кто поддержал бы его идею, но в этой темноте сложно было разглядеть силуэты, не то что единомышленников, и юноша решил просто уйти, тихонько прикрыв за собой дверь.

– Да, – протянул Крестгко, вот до чего бабы доводят, пацаны, – лёгкий смешок пробежался по ртам подростков в полумраке, – Нехерово Мальта ему на уши присела.

– Кто, кстати, сказал, что мы не полезным делом занимаемся? – прохрипел, едва начинающим ломаться голосом, Лаврентий, – Бамбук достать не так уж и просто вообще то. Может, я контрабандистом хочу стать, – ухмыльнулся парень, втягивая густой дым «Бамбука» из горшочка.

– Балда, контрабандисты не достают, а… приносят, куда надо, – медленно пробасил Крестгко, попутно затягивая в лёгкие «Бамбук».

– А я буду доставать, – настаивал Лаврентий.

– Ну, тогда добро пожаловать на борт, пират, – Кватрибалис развёл руки в стороны, приглашая друга в свои объятия, Лаврентий же чуть не упал, споткнувшись об свою же ногу, и рухнул на грудь единственного обладателя фиолетовых глаз в этом подвале.

Вся подростковая компашка рассмеялась, разнося весёлую музыку своих ртов по темноте и паутине.

– Кажется, Лаврюше уже хватит, – улыбаясь, съязвил Кватрибалис, сажая пьяного друга на пыльные ящики.

– Да уж, сварился твой единственный матрос, капитан Сигвар, – ухмыльнулся Крестгко, указывая на развалившегося в ящиках светловолосого юношу, еле способного двигаться.

– Смейся-смейся, у меня-то команда побольше будет, – лёгкие нотки обиды на мгновение вынырнули из-под мягкого, ещё не сломавшегося голоса.

– И кто же ещё будет драить палубу корабля твоей мечты? – Крестгко передал горшочек с «Бамбуком» Идерису, – Майки и Лаффи, которые «не пойдут дуть, потому что надо помочь отцу в кузне»?

– Ид тоже со мной, – уверенно выдал Кватрибалис.

– Он же у нас лекарем будет, как его папаня.

– Ребят, вы знаете, я лучше пойду, – Быстро упало изо рта Идериса.

Юноша с болотными глазами легонько отодвинул от себя горшочек с «бамбуком» и стремительно исчез за дверью подвала, оставив друзей с кучей вопросов в головах.

Центавра немного потускнела после второго сна, теряясь в серых облаках. Холод пронзил воздух, застыв в носу свежей чистотой. Наглый ветер заплыл в каштановые волосы, распихивая их в разные стороны. Следующая волна воздуха тараном прошлась по ушам, сдув душу. Мурашки облепили тело, кончики пальцев похолодели. Первая капля дождя скользнула по пипке носа, заставив Идериса дёрнуться на месте. Ноги заспешили домой, не желая промокнуть и замёрзнуть. Голова вжалась в воротник рубашки, спина выгнулась колесом, помогая бежать в таком положении. Ледяной водопад бил прямо в лицо, не жалея своих сил. Как же холодно. Ладно, можно потерпеть, дом уже недалеко. Что это за звуки?

Среди шума воды раздавались чьи-то крики, и, кажется, удары. Это в другой стороне, на берегу. Знакомый голос.

– Всё равно сами такие, засранцы! – Грейсвильда пыталась перекричать ливень.

Трое мальчиков облепили Грейсвильду, периодически пиная и толкая девочку, пытаясь свалить её на, вконец вымокший, песок. Идерис сорвался в сторону драки, узнав белоснежные волосы сестры.

Последний удар кулаком тяжело упал над глазом, прямо в бровь, запустив ослепительную вспышку боли. Кто-то звучно плюнул в лицо, на мгновение слегка подогрев щёку от холодных объятий ливня. Ещё один пинок загорелся под коленкой яркими искрами, соблазняя согнуть ногу. Синие глаза девочки раскрылись в собирающихся слёзах, не видимых среди такого потока воды. Идерис уже стоял за спинами обидчиков.

Нога подростка со всей злобой упала на спину того, что был посередине, моментально утопив драчуна в песке. Следующий удар разгорелся в кулаке Идериса и прижёг щёку ещё одного мальчика, усадив того на землю. Третий обидчик попятился, только увидев дикий огонь в болоте глаз Идериса.

– Забирай своих дружков, и валите отсюда, псы подзаборные! – яростно проревел юноша.

Трое мальчишек быстро пришли в себя и удалились с глаз той же дорогой, что и пришёл Идерис. Юноша, не сбавляя пыл внутри себя, мигом подскочил к сестре и толкнул её на песок.

– Сама напросилась?! – яростно кричал Идерис на Грейсвильду, – А?! Сама, да?! А я должен постоянно мелюзгу колотить, потому что ТЫ не можешь держать язык за зубами! – сжатые кулаки парня тряслись в такт стуку зубов.

– Ещё раз такая херня произойдёт, я просто мимо пройду, ты поняла, малявка? – тяжело надавил Идерис.

Грейсвильда быстро поднялась на ноги и вложилась в толчок, пытаясь уронить старшего брата, попутно пихаясь кулаками.

– Сам ты малявка, говнюк! – зло выпалила девочка.

Идерис моментально прекратил потуги сестры повалить себя на землю быстрым толчком ладони в грудь. Грейсвильда немного проскользила по промокшей поверхности берега, взрыхлив песок. Внутри что-то загорелось, расплавив глаза и губы в дрожи. Наружу вырвалась тихая протяжная музыка боли и обиды. Всё тело задёргалось под плачем, раскисло и ослабело.

– Ну и чего ты плачешь? Опять сама напросилась, – обвинительно кинул Идерис.

– Больно, – не переставая рыдать, сидя на песке, выдавила Грейсвильда.

Маленькие руки поднялись, тщетно пытаясь вытереть слёзы. Сквозь промокшую рубашку просвечивалась… картина?

– Что это такое там у тебя – Идерис ткнул на прилипший к рубашке и телу рисунок.

– Это твоего друга тут нарисовали, меня Флаффи с ребятами поэтому начал доставать, а я им сказала, что…

– Ну-ка покажи мне, – прервал Идерис рассказ сестры.

Девочка нехотя вытащила из-под рубашки намокший рисунок. На влажной бумаге был изображён Кватрибалис с подписью ниже:

«Разыскивается за связь с пиратами, живым для допроса. Награда 200 золотых корониумов».

– Вот ведь дерьмо, – ошеломлённо прошептал Идерис, проглатывая душу, – Малявка, вставай, надо быстро идти в дом, – протараторил юноша, хватая сестру за руку.

– Сам иди домой, малявка, – обиженно выдавила девочка, отказываясь вставать.

– Ты заболеть хочешь? – Идерис дёрнул сестру за руку, но та даже не шевельнулась, – Ладно, Грейси, извини, что назвал тебя малявкой, пошли, – девочка даже не подумала подняться, – Ну и сиди тут! – выпалил Идерис, резко бросив руку Грейсвильды.

Быстрые шаги унесли юношу от сестры дальше по берегу. Ливень слегка утих, перейдя в более спокойный ритм, теперь его можно было даже назвать дождём. – Тоже мне – обиделась! – загуляли мысли в голове Идериса, – Это я должен обижаться, а не она! Хотел сестру, а получил капризную забияку. Ну и пусть, пускай сидит там, хоть до самой смерти!

Сапоги резко остановились, утопив каблуки в песке. Дождь уже почти совсем закончил своё оросительное шествие, последние капли стекали с облаков, падая на потёртые носа обуви. Вспомнились могилки. Афелид, старший брат. Веркистер, младший брат, хотя для Лаксаньи он старший. И самая младшая. Совсем свежая могилка. Грейсвильда.

Идерис развернулся и со всех ног побежал обратно, встречая лицом холодный ветер и приятный, согревающий свет Центавры. Дождь уже прошёл, отогнав тёмные тучи от голубой звезды. Грейсвильда находилась всё на том же месте, сохранив своё положение на песке.

– Грейси! – Идерис упал на колени прямо перед сестрой, зарыв их в песок, – Грейси, извини меня, пожалуйста, я не хотел так грубо себя вести с тобой, – юноша прижал холодную дрожащую девочку к себе, обнял, придерживая голову сестры на затылке.

– Ты вредина и злюка, – обида прорывалась сквозь дрожащий голос Грейсвильды.

– А ты – лучшая сестра в мире, – радостно проговорил Идерис, вытирая слёзы со щёк девочки.

– Правда? – на синих глазах нарисовалось живое удивление.

– Да, – твёрдо ответил парень.

– Ты тоже, только не толкайся и не обзывайся больше, – Грейсвильда энергично прижалась к брату, обцепив его спину своими маленькими руками.