Сложнее выполнить на бумаге, но осуществимо. Что доказали фиаско ПМК «Строитель» и изворотливость Клипы, принявшего в лице Комитета сей долгострой на свою ответственность. Сергей Борисович в очередной раз подтвердил японскую народную мудрость, что от дождя земля только тверже, и нашел посредника, взявшего на себя все хлопоты по оформлению пакета документов взаимозачета. Не безвозмездно, конечно. За свои услуги трест «Южуралстрой» брал из суммы зачета 30 % – пусть даже материалами, но все равно существенные издержки.

Мы для них, по сути, были просто курочкой рябой, несущей золотые яйца. Хоть стройка и зашевелилась, но радости от этого было мало. Не знаю, какими путями, но Сергею Борисовичу удалось уговорить руководство треста обучить всем тонкостям и премудростям бюрократии взаимозачетов собственного специалиста Комитета. Этим специалистом стал я.

Клипа в Челябинск ездил чуть ли не каждый день – однажды прихватил и меня.

Некогда могучий трест «Южуралстрой» имел собственный многоэтажный офис на задах нового областного драмтеатра. Развал Советского Союза и смена политического курса в России внесли свои поправки в строительную индустрию и амбициозность её лидеров. Трест ныне ужался до трех кабинетов – Генерального директора (правда, с приемной), начальника отдела и отдела. Может, что-то было еще, но за время моих визитов в «Южуралстрой» ничего более не приметил – куда ни сунься, всюду какие-то фирмочки-арендаторы, обосновавшиеся в комнатушках.

К Генеральному директору «Южуралстроя» Клипа, понятно, ходил без меня.

А вот к начальнику отдела господину Бушеву ходили вместе – и я его сразу невзлюбил: ёрный мужик, противный, ругливый. Идея Сергея Борисовича проводить зачеты самостоятельно была ему явно не по душе, и Бушев выказывал это по-хамски. Не знаю, где Клипа силы брал для диалога с этим приятелем – только герои романов, по моему мнению, могут быть так хладнокровны.

Удивительная штука однако – человеческие нервы!

Я не всегда и не со всеми бываю такой отрицательный, но вот на этого злобного мужичка даже смотреть не мог без душевной досады. Голос его был вполне человеческий, но интонацией как у зверя, у которого кровь с клыков капает – так мне порой казалось. Короче, я его не выносил.

Зато натаскивал меня премудростям оформления необходимого пакета документов взаимозачета сотрудник отдела Валерий Александрович Загвоздин – деликатнейшей души человек. Я с великим удовольствием прошел весь путь на Голгофу первого, совместно с ним оформленного зачета по налогам. Он так все толково объяснил, столько принял участия в моем становлении его приемником по Увельскому району, что уже на следующий взаимозачет весь пакет документов я собирал и оформлял сам, не беспокоя его. И защищал в министерстве финансов области тоже самостоятельно…

Оформление взаимозачетов стало отныне моей основной работой.

Клипа статус мне поменял. Теперь моя должность звучит по-другому – заместитель председателя Комитета по коммерции. Еще Сергей Борисович выхлопотал мне краснокожее удостоверение личности с золотым теснением «Администрация Увельского района». Только по нему меня и пускали в министерство финансов области или офис Губернатора – иначе никак: менты на входе.

География моих разъездов и наших зачетов была широка:

– от Карабашского медеплавильного комбината на севере области до Магнитогорского металлургического комбината на юге;

– от Катав-Ивановского цементного завода на западе области до Курганского машиностроительного завода на востоке.

Впрочем, в Кургане мы не налоги закрывали, а выменивали деревообрабатывающие станки на строительные материалы.

Да, славное было время!

Многим хотелось закрыть долги перед бюджетом и всучить нам что-нибудь на строительство школы, налоговой инспекции или Центра занятости населения в поселке Увельском.

Меня на «ура!» принимали в Еманжелинском ООО «Сельхозпром», где Генеральный директор Александр Павлович Ермилко приказал кормить увельского гостя в ведомственной столовой бесплатно каждый раз по приезду.

Всякий раз, когда приезжал в Челябинск на электричке или автобусе, звонил Генеральному директору ООО «Сантехлит», и Виктор Анатольевич Чернов отправлял за мной на вокзал машину. Ему хотелось быть в курсе всех, проводимых мною зачетов, и он сам предложил к услугам свой авто, который после его конторы отвозил меня к месту следования. Он даже пытался направлять меня в нужную ему сторону. Поскольку не делали из зачетов коммерческой тайны, в консультациях с ним по вопросам этим не было должностного преступления.

Я много (как и мне) чего мог предложить к зачету, но окончательное решение всегда оставалось за председателем Комитета. Так что, не перетягивая на себя одеяло, скажу: во всей этой зачетной кутерьме оставался лишь винтиком – добросовестным и исполнительным.

Впрочем, есть в чем покаяться – как же без этого? Ведь условились – на тот свет с чистой совестью!

Привозит как-то меня черновская машина в черновский офис. И Виктор Анатольевич выкладывает передо мной два счета на формовочный песок Кичигинского горно-обогатительного комбината. Один – за продукцию, приобретенную им напрямую, другой – за ту же продукцию, приобретенную взаимозачетом через наш Комитет. Наша цена дороже.

– Как это понимать?

– Разберусь, – говорю. – Снимите копии.

Копии мне сняли, но пообещали на разность цен в процентном отношении увеличить свои на отпускаемую нам сантехнику.

Вернувшись в Комитет, позвонил в Кичигинский ГОК.

Мне отвечают:

– Этот вопрос в компетенции главного бухгалтера, но она сейчас в Хургаде.

– Когда вернется?

– Дней через двадцать.

Сделал пометку в календаре. Спустя три недели снова звоню.

Бодрый голос отдохнувшей в субтропиках женщины:

– Да вы что?! Приезжайте, посмотрим…

Выпросил машину, поехал в ГОК. Посмотрев копии счетов, главный бухгалтер согласилась:

– Да, действительно, непорядок.

И приказала переписать документ, уравняв цены. Соответственно, наша бухгалтерия переписала счет на песок ООО «Сантехлиту» без всяких накруток. Еду к Чернову, предъявляю свою работу. И знаете, что он мне ответил?

– Увы, Анатолий, поезд ушел. Продукция отпущена, поставлена, осметчена, сактирована даже… Заказчик в лице областного бюджета принял и оплатил. К чему теперь ворошить дела минувших дней?

– Но мы-то вам счет переписали? И вы теперь в выигрыше.

– А кто в проигрыше?

Действительно – кто? Ну, перепишет сейчас ООО «Сантехлит» цены на свою продукцию. Останется разницей сумма, которую можно считать чистой прибылью Комитета. Хотя, наверное, если согласовывать дальше, то и нам надо переписывать сметы. Тогда положительное сальдо отойдет в областной бюджет. Кому это надо? Когда это я стал областным патриотом? Или даже районным… Не они ли раздели мое ЧП?

И Комитету ничего не достанется, если не переписывать сметы и акты принятых работ. Вся его, даже нечаянная, прибыль уходит в яму долгов…

Прав Чернов – никому это не надо: одни пустые хлопоты. Вот был бы наш Комитет акционерной кампанией, да имей я в ней парочку собственных акций… Ну, тогда совсем другой коленкор! Тогда был бы другой подход к делу. А так… Этот инцидент с перепиской счетов не ложился свинцовой тяжестью мне на душу – ну, было и было. Было да сплыло. Своей тени, как говорится, не догонишь!

Вообщем, махнул я рукой и Клипе ничего не сказал. Пусть порадуется Чернов – не плохой ведь человек: вон какую фирму раскрутил…

Мне Виктор Анатольевич рассказал на досуге, что вырос из стройотрядовского движения. Даже в Увельском районе поработал на строительстве коровников в колхозе имени Калинина. Хорошо знает моего дальнего родственника Алябьева Василия Ивановича.

Потом друзья-товарищи организовали официальную строительную фирму и так много заработали, что целый год потом судились – поделить не могли. Чернов двенадцать месяцев лежал на диване, переживая о рухнувшей дружбе и уплывающих миллионах. Жена работала и кормила его. А когда суд вынес окончательный вердикт, Виктор Анатольевич поднялся с дивана и учредил ООО «Сантехлит». Взял девизом – никаких друзей-знакомых-родственников, только профессионалы с оплатою по результату – и дела новой коммерческой фирмы пошли в гору.