А Гена в это время нёсся вверх по винтовой лестнице к своей подзорной трубе. Ему срочно нужно было посмотреть, как дела в «Мастерской шоколада». Ведь та женщина, хозяйка лавки, была его дочерью Таней, и Гена очень переживал за неё и её магазинчик. Через подзорную трубу Геннадий Петрович увидел, как Таня и её муж Толик, тот самый нескладный мужчина, которому недавно она рассказывала про тень от билборда, устраняли последствия дождя. Молодая женщина убирала осколки разбитой витрины, а Толик палкой пытался приподнять козырёк лавки, провисший под грудой апельсинов. В итоге мужчина порвал тент, и его тут же засыпало оранжевыми фруктами.

Увиденное нисколько не успокоило Гену. Он выбежал из дома, сел на мопед и помчался к дочери, хотя понятия не имел, как сможет ей помочь. Ведь уже очень долго Геннадий Петрович и Таня практически не разговаривали друг с другом.

Тем временем пушистый гость наблюдал, как дворник палкой с острым наконечником собирал разбросанные повсюду апельсины, накалывая их, словно мясо для шашлыка, а затем складывал в ведро. В эти моменты дворник чувствовал себя настоящим мушкетёром со шпагой!

Но тележка с тазом, доверху наполненным апельсинами, была для зверька куда занимательнее, чем любое другое зрелище. Он быстренько забрался внутрь, попутно задев стопор колеса, и мигом очистил один из плодов. Пока зверёк наслаждался фруктом, тележка, набирая скорость, катилась по спуску вниз, к ступенькам. Завидев впереди дерево, пушистик вцепился в таз и поймал ухом поток воздуха. Так он смог немного повернуть и избежать столкновения. Не успел малыш выдохнуть с облегчением, как тележка врезалась в бордюр! Зверёк полетел вниз по склону, но ему повезло – сначала на землю плавно приземлился таз, а пушистик шлёпнулся сверху и заскользил дальше, словно на ледянке. Когда спуск кончился и ушастик чуть отдышался, его внимание привлёк скрип флюгера на смотровой башне старого дома…

Гена припарковал свой мопед на противоположной от «Мастерской шоколада» стороне улицы, чтобы его не было видно из лавки. Спрятавшись за деревом, он принялся наблюдать за магазинчиком и его владельцами.

У разбитой витрины с порванным тентом всё ещё возился Толик.

– Дурацкие апельсины… Только с утра все стёкла помыл! Нельзя было вчера разбить? – ворчал он.

– Хм… – обеспокоенно покачал головой Гена.

Внутри лавка была очень уютной. А запах шоколада, который чувствовался даже через дорогу, мог вызвать блаженную улыбку и у такого ворчливого старика, как Гена.

У кассы стоял мрачный человек в плаще. Это был Ларион – помощник директора шоколадной фабрики «Радость моя». Он с отвращением разглядывал товар и прислушивался к разговору Тани с покупателями.

– Толя, ты не забыл? У Гриши рисование через десять минут, – крикнула Таня мужу, а сама направилась в сторону странного гостя.

– Конечно, не забыл! – уверенно заявил Толик, хотя это было вовсе не так, и поспешил за сыном.

Таня вежливо обратилась к Лариону:

– Вам помочь?

– Нет, – сухо ответил он.

Тем временем Гена, завидев выбегающего из лавки Толика, подошёл поближе.

– Как у вас получается такой вкусный шоколад? – спросила девочка, которая пришла в лавку со своей мамой.

Надо сказать, Таня была лучшим шоколатье в городе. За вкусом её шоколада люди возвращались снова и снова: и местные, и туристы.

– Это секрет, – улыбнулась Таня и добавила, заметив, как расстроилась девочка: – Но для тебя я его приоткрою… Всё дело в моей волшебной книге рецептов.

Женщина достала из шкафа за прилавком большую старинную книгу. А Ларион, казалось, вытянулся в струнку, стараясь расслышать каждое слово чужого разговора.

– А можно посмотреть? – спросила девочка, указывая на книгу.

– Нет, – покачала Таня головой, – тогда ты узнаешь секретную формулу шоколада, откроешь свой магазин и совсем перестанешь ко мне заходить. – С этими словами она отдала маме девочки красиво упакованный шоколад, а малышке вручила пригласительный флаер: – До встречи на Фестивале Шоколада!

Девочка с улыбкой кивнула, и они с мамой вышли из лавки. А к Тане обратился Ларион:

– Позвольте нескромный вопрос – сколько это всё стоит?

– Весь товар? – растерялась женщина.

– Нет. Ваш магазин, – самодовольно уточнил мужчина.

Таня нахмурилась и убрала старинную книгу в шкаф.

Пока Гена через разбитую витрину тайком наблюдал за Таней, которая что-то серьёзно объясняла Лариону, к нему подошли Толик с Гришей.

– Это самое, Петрович… Ну ты чего тут? – прошептал Толя.

Вместо ответа Гена присел и обнял внука:

– Гришка! Привет, как поживаешь?

Мальчик только пожал плечами.

Геннадий Петрович посмотрел на зятя:

– Так и молчит?

– Как рыба. Врачи говорят, надо ждать… – вздохнул Толя. – А сколько ещё ждать?.. Давай отойдём, – он протянул Гене руку. – Ты же знаешь – если Танька тебя увидит, нам обоим влетит. Она сейчас злющая из-за этих конкурентов, – мужчина кивнул на огромный билборд «Радость моя». – Ещё и витрину цитрусом разбило… – Толик осёкся, увидев, что Таня вышла из лавки и сердито уставилась на них. – Ну всё…

Гена смущённо отвёл взгляд. Толик отпустил его руку, а Таня молча ушла обратно.

– Тань! – крикнул Толя ей вслед, в потом с грустью спросил Гену: – Вы когда-нибудь помиритесь? Или мне всю жизнь между молотом и наковальней?

«Как будто я не пытался», – подумал Геннадий Петрович, хмыкнув. Он уже сел на свой мопед, собираясь уехать, когда его зять принял волевое решение:

– А приходи завтра в гости! Может, хоть на дне рождения Гришки поговорите.

Гену одновременно обрадовало и напугало это предложение.

– Завтра? Точно! – воскликнул Геннадий Петрович и обратился к Грише: – Тебе сколько лет стукнет? – Мальчик невозмутимо показал деду пять пальцев. – Пять? Это же юбилей! – продолжал Гена. – Что тебе подарить?

Гриша пожал плечами.

– Главное, не апельсины, – пошутил Толик. – Ладно, пошёл, мне от Таньки получать пора и всё такое.

Гена похлопал Толю по плечу и завёл мопед.

– Удачи! До завтра! – воодушевлённо сказал он Толику и уехал.

Отец и сын поспешили в лавку, откуда как раз вышел Ларион. Он развернул только что купленную в магазинчике Тани шоколадку и откусил кусочек. На мгновение его вечно недовольная физиономия преобразилась. Он даже почти улыбнулся, но затем снова принял обычный мрачный вид и отправился по своим делам, пройдя мимо витрины, за которой Толик старательно извинялся перед женой.

Ушастый зверёк со скрипом приоткрыл незапертую дверь и вошёл в дом. С любопытством разглядывая всё вокруг, пушистик проследовал в мастерскую, где увидел… самый большой апельсин на свете, висящий под потолком на стене! Ушастик решил во что бы то ни стало до него добраться. Он начал перелезать с полки на полку, цепляясь и роняя инструменты, так старательно развешанные Геной. Наконец, забравшись на самый верх, малыш влез на стоящую там старую вазу. Неуклюже балансируя, пушистик схватил было апельсин, но тут лапа провалилась в вазу и застряла. Ушастик остался висеть, ухватившись за козырёк оранжевой каски – именно она и показалась ему апельсином. Гвоздь, на котором висела каска, готов был вот-вот выскочить…

В это время Гена сурово осматривал свою любимую клумбу в дендрарии. Она была испорчена ушастым силуэтом ровно посередине. В сторону вели маленькие следы.

– Хм-м-м… – озадаченно протянул Геннадий Петрович, но, услышав ненавистный скрип тележки мороженщицы, решил, что с него на сегодня хватит, и отправился домой.

Каким-то чудом вернув вазу на место, довольный ушастик сидел в каске, как в люльке, и раскручивался, отталкиваясь ухом от полки. Это явно доставляло малышу удовольствие. Вот только от головокружения никто не застрахован, даже диковинные зверушки. Пушистик вылез из каски и, пошатываясь, опёрся на… кнопку запуска наждака! Инструмент включился и ужасно напугал зверька. От страха тот отскочил, запнулся о свой бывший «гамак», отлетел и ударился затылком о хлипкий деревянный стеллаж. С верхней полки посыпались гайки, шурупы и прочая мелочь. Шарик для подшипника скатился с полки и полетел вниз на другой стеллаж, попал в какую-то изогнутую трубку, прокатился по спирали и врезался в бутылку-распылитель, первую в ряду. Она запустила принцип домино: последняя бутыль, упав с полки, ударила по колену лампы. Светильник согнулся вперёд и стукнул плафоном по висящим гаечным ключам. Самый большой ключ ударил по малым – раздался красивый звон. Ушастик, улыбаясь, наблюдал за происходящим.