— Возможно, ты знаешь больше, но сама об этом не подозреваешь.

Джой покачала головой, ее губы дернулись, в глазах снова заблестели слезы: она явно находилась на грани нервного срыва и с трудом себя сдерживала.

— Ты хоть понимаешь, что из-за этих видений я больше не могу работать, как сенсор? — Джой говорила так, словно каждое слово давалось ей с болью. — Никто не будет заказывать у меня тонкие эмоции, для которых я была создана, потому что я не способна отделить их от горя, ужаса и страха. Они стали основой моего существования, и кроме них я больше ничего не чувствую. Но такие эмоции не востребованы среди имморталов. Сам знаешь: им подавай только радость, веселье, сплошные оргазмы, в редком случае — светлую грусть или меланхолию. Никто не будет платить за душевную боль, которую я испытываю. — Джой замолчала, горько ухмыльнувшись. — В конечном итоге, чтобы хоть как-то протянуть, сегодня утром при пришлось взять один нелепый заказ. «Просто жить» — вот, чего хотел иммортал.

Картер медленно выдохнул, подбирая в голове слова: все, что он собирался сказать дальше, могло оттолкнуть от него Джой — либо же сблизить.

Он посмотрел в окно: странно, но на небе светило солнце. Редкость в Трокар-Сити. Картер перевел взгляд на Джой: сжавшись, словно напуганный до смерти птенец, она сидела на кровати, ожидая его ответа.

— Мне жаль, что так получилось. Мне жаль, что ты видишь эти кошмары, — сказал Картер. — Но именно поэтому мы должны в них разобраться. Для тебя это единственный способ вернуть контроль над своими чувствами. И еще… Я уверен, что только с твоей помощью мы можем спасти Фейт.

Последний довод, кажется, окончательно убедил Джой. Она проговорила срывающимся голосом:

— На ее месте могла быть я.

Картер кивнул. Затем подошел к кровати и, опустившись на одно колено, заглянул в глаза сенсорки.

— Джой, в твоих снах скрыто гораздо больше, чем мы видим сейчас, — тихо сказал он. — Я знаю: ты боишься мне доверять. Поэтому я доверюсь тебе.

Он привез ее к старой заброшенной церкви на северной окраине города, в районе Хибертон. Джой вышла из электрокара, ощущая, как ласковые лучи солнца коснулись кожи. Долго ли продлится ясная погода? Джой посмотрела на запад: на небе сгущались тучи, предвещая ненастье. Ничего удивительного: дождь, ветер и сырость составляли темную суть Трокар-Сити.

Картер направился по заросшей дорожке к никому не нужной, давно забытой всеми церкви, окруженной низкими деревцами и кустарником: от некогда нарядного здания остались только обшарпанные стены с выбитыми окнами и крыша с прохудившейся черепицей.

— Люди больше не ходят в церкви, — сказал Картер, когда Джой догнала его. — Какой смысл верить в Бога, если мы сами превратились в богов.

— Зачем ты меня сюда привез? — перебила его Джой.

Картер остановился в нескольких метрах от входа в церковь. Он замер на месте с напряженным лицом, словно каждый следующий шаг пробуждал в нем воспоминания, о которых он предпочел бы забыть навсегда.

— Пять лет назад в этой заброшенной церкви нашли тело моей жены. — Слова срывались с губ Картера, будто камни, падавшие с обрыва. — За семь дней до того, как обнаружили труп, она пропала без вести: вероятно, кто-то ее похитил. Экспертиза установила, что моя жена умерла не в церкви, а в другом месте. Ее задушили.

Джой не знала, что сказать: откровение Картера застало ее врасплох. Она наблюдала, как агент БПК медленно направился ко входу в церковь. Застыв на мгновение на пороге, он все же прошел внутрь, и Джой последовала за ним.

Казалось, запах ладана навеки въелся в облупленные стены. Джой потребовались секунды, чтобы понять: у нее просто разыгралось воображение, и на самом деле внутри пахнет сгнившим деревом. Под ногами хрустел мелкий мусор, а в воздухе, в лучах солнца, проникавших в разбитые высокие окна, парили пылинки.

Картер замер в двух шагах от амвона с прогнившими ступенями. Джой встала за его спиной. Здесь, в забытой всеми церкви, ей открылась тайна, которую хранил Картер.

— Твоя жена была сенсоркой генерации QX-11.03. — Теперь Джой понимала, почему Картер так странно смотрел на нее с первых минут их знакомства.

Он обернулся, и свет из окна полоснул по его лицу, заставив сузиться зрачки. Тени под глазами казались еще более глубокими.

— Ее звали Грейс. — Картер едва заметно кивнул, изучая взглядом Джой, словно перед ним сейчас стояла вовсе не она, а его погибшая жена. — Она была твоей точной копией.

Тон, которым он произнес эти слова, заставил Джой поежиться. Она осторожно поднялась по скрипучим ступеням на амвон. Он оказался разрушенным: в двух метрах от края, по центру, словно пасть, зиял широкий провал. В его темной глубине можно было разглядеть горы мусора и камней, из которых торчали острые обломки огромного, потемневшего от времени и сырости креста. Интересно, кто его поломал и бросил в дыру?

— Мне было тридцать лет, когда мы познакомились, — прозвучал за спиной сдавленный голос Картера.

Джой обернулась: агент БПК сидел на старой покосившейся скамье, которая, казалось, готова была рухнуть под его весом. Джой встала напротив, засунув руки в карманы куртки: в церкви было холодно, но еще холоднее становилось в глубине души от рассказа Картера.

— Я как раз собирался начать Терапию, чтобы стать имморталом, но знакомство с Грейс все изменило. Заставило посмотреть на мир другими глазами. Открыло мне чувства, о существовании которых я даже не подозревал.

— Как вы познакомились? — Джой села на ступеньки амвона, оказавшись напротив Картера.

— Она проходила свидетельницей по одному пустяковому делу, которое я расследовал. Так, обычная ерунда: распространение энхансеров в ночном клубе, куда она случайно попала, выполняя заказ иммортала.

— Ты решил отказаться от Терапии ради чувств к Грейс? — догадалась Джой.

Картер кивнул с горькой улыбкой:

— Эмоции, которые я испытывал по отношению к Грейс, были невероятно сильными, чистыми и… правильными. Я боялся лишиться того, что чувствовал к ней, если бы начал принимать Терапию.

— А что Грейс?

— Она продолжала работать сенсором. — Взгляд Картера, скользнув по Джой, остановился позади нее: он смотрел на разрушенный алтарь, словно на его фоне, как будто на сцене, разворачивались картины из прошлого. — Грейс принимала заказы от имморталов. По правде говоря, это сильно меня огорчало. Я не хотел делить ее чувства ко мне с какими-то богатыми уродами, решившими, что за большие деньги они могут покупать любые эмоции.

— Ты хотел, чтобы ваши чувства принадлежали только вам.

Картер снова грустно улыбнулся, подтверждая догадку Джой:

— Однажды мы поссорились на эту тему. Грейс кричала, что она — сенсор, и получать эмоции для людей — ее призвание и обязанность. То, ради чего она была создана.

Джой горько ухмыльнулась:

— Знакомые слова. Служить имморталам, добывая для них нужные эмоции, — это то, чему нас учат с детства на фермах. Буквально промывают мозги.

— «Я создана для этого, и больше ничего не умею делать» — говорила мне Грейс. — Картер пристально посмотрел на Джой, словно изучая ее реакцию. — Тоже звучит знакомо, да?

Джой поняла, на что он намекал. Она опустила взгляд, ощутив противную ноющую боль где-то в области солнечного сплетения. Картер прав: как и другие сенсоры, она действительно слепо верила словам, которые наставники с детства внушали им на ферме. Мысль о том, что сенсоры не способны делать ничего, кроме как служить интересам имморталов, была для нее непреложной истиной.

— Я просил Грейс бросить все, — продолжал Картер. — Просил ее быть только со мной — и жить своими эмоциями.

Он замолчал, и в этой паузе таилось много смыслов.

— Наверное, теперь ты понимаешь, почему отношения людей и сенсоров являются плохой идеей, — сказала Джой. — Слишком разные убеждения и установки. Трудно найти общий язык.

— Тогда мне казалось, что мы сможем вместе преодолеть все различия между нами. — Взгляд Картера вернулся к алтарю. — Грейс сказала, что ей нужно обо всем подумать и решить, как поступить. Уходя из нашей квартиры, она остановилась на пороге и добавила: «Возможно, я знаю, как найти выход из этой ситуации». Эти слова — последнее, что я услышал от Грейс прежде, чем она ушла.