– Ты чего это? – подметила это Нана, садясь по ту сторону прямоугольного дощатого столика.

– Не пойму, я сплю или не сплю. Не выспалась, – проворчала Анфиса.

– Легла, небось, поздно? Я тебя когда загнала? М? – недовольно хмурилась гувернантка.

– Мастер Лукьян, доброе утро! – только сейчас поглядела девочка на мужчину напротив. – Уезжайте сегодня другой дорогой, а не той, что планировали, пожалуйста!

– Не понимаю, – поднял тот глаза, перестав есть.

– Она видела дурной сон, – пояснила Нана. – Что-то нехорошее привиделось.

– Там были вампиры, мертвецы, и все умерли! Они схватили архиепископа! – кричала Анфиса, активно жестикулируя.

– Кто умерли? Вампиры и мертвецы? – не понимала бабуля.

– Мы все… – оглядела девочка собравшихся за столом со страхом в глазах.

– Любопытно, ты же всё провалила. Как у тебя может быть дар предвидения? – удивлённо посматривал на неё чародей. – Тебе, наверное, просто приснилось.

– Просто… ага… Бабуль, может, уедем сегодня куда-то? Ну, не знаю, на озеро, в другой город, а? – повернулась девочка к Августе.

– Анфиса… солнышко моё… У нас же Солнцеворот, у меня каша сготовлена, холодный суп, надо людям раздать, да и хлам надо сжечь! Такой день, столько дел! Все традиции и обычаи предков с ним связаны! Как так уедем? Что ты? Тебе нехорошо? – пощупала старушка внучке лоб.

– Кетли, поставь, пожалуйста, ещё тарелку и приборы, папа сейчас придёт, – сообщила девочка.

– Кто в теремочке живёт? – постукивая о декор на пороге, открыл деревянную дверь и зашёл внутрь Альберт Крэшнер всё в той же чёрной дзимарре и белой скуфье на голове. – Ан? Мама? Где все? Только завтракаете, что ль? – прошёл он, не разуваясь, в багряных с позолотой сапогах прямо в столовую.

– Папочка! – бросилась Анфиса к живому отцу в объятия, а мастер-чародей даже есть перестал, удивлённый таким предсказанием.

– Анфиса! Как ты тут? Соскучилась? Хулиганишь, небось, каждый день? Бабушке покоя не даёшь? – посмеивался мужчина, шагая к столу вместе с дочкой в объятиях.

– Очень соскучилась, папочка! – отвечала девчушка. – У меня жуткие видения были, мы можем уехать из деревни, пожалуйста? Только все вместе, и бабуля, и Нана, и Климент, он скоро приедет, и Кетли с господином Лукьяном.

– Альберт! Приехал к празднику! – улыбалась старушка, поглядывая на сына сквозь очки. – Мы уже заканчивали трапезу после молитвы. Давай и тебе налью чего-нибудь, угощайся оладьями, пирожками с рыбой, сырными лепёшками, сделать тебе чай ромашкового сбора?

– Мама, я чай не пью, ты же знаешь. Завари мне хорошего крепкого кофе с дороги, если остался. Я весной привозил, помнишь? Да послаще, и сахару и мёду туда добавь, ты всё знаешь. – опустил он Анфису на пол и сел за стол напротив господина Лукьяна. – А вы тут как?

– Жарко, – ошарашено моргая глазами, протёр тот в задумчивости платком свой лоб от испарины. – А у девочки-то дар предвидения, похоже, – недоверчиво разглядывал он Анфису.

– Нет, это другое, – та смущённо отвернулась, не принимая такой похвалы.

– Глядите, какой фареон подарил посол, – снял Альберт с головы свою шапочку с длинной золотой кистью. – Сам из красного войлока, кисточка из шёлка, красота!

– Очень красивая, пап, ну давай куда-то уедем? – упрашивала Анфиса.

– Принцесса, смотри… Тут же ярмарка, не хочешь совсем туда? Подралась, может, с кем? – пристально глядел мужчина на дочку.

– Нет, я люблю ярмарки, там было классно, а потом с кладбища напали мертвецы! Нас убили! И архиепископа тоже! – заявила Анфиса.

– Тревожные какие-то знамения, я бы поехал и вправду отсюда подальше, – встал из-за стола Лукьян.

– Только другой дорогой! Вы знаете… Ме… Мен… Ман… Мантикора? Мелигора? Мель… Мельхиора? Какого-нибудь… – спрашивала она.

– Мантикоры – свирепые твари с юга, про остальных, право, не слышал, дитя, – отвечал тот.

– Вас схватят вампиры! – заявила ему Анфиса и тут же повернулась к оцту. – Папа, молчи про книгу!

– Какую книгу? – изумился Лукьян.

– Всё! Провал… теперь вы о ней знаете, я нас всех погубила! – разревелась Анфиса.

– Альберт, сынок, ты привёз сюда какую-то книгу? – спрашивала Августа, пока нунций обнимал плачущую дочь.

– Вообще-то да… – замялся тот.

– Хватит! Не говори им! Никому не говори! Им нужна книга! Они придут за ней! В деревню, сюда, бежим скорей! – подняла Анфиса взгляд на отца.

– Принцесса, я прибыл не просто на ярмарку, у меня тут важные дела, важная встреча, приезжает мой и наш всеобщий архиепископ Магнус! – отвечал Альберт.

– И его тоже схватят, будут пытать… Как же… Почему вы не верите? – вскочила Анфиса.

– Вот твой кофе, Альберт, – подала Августа сыну небольшую чашечку ароматного таскарского кофе и длинную палочку корицы, которой он принялся размешивать мёд и сахар, а также достал небольшую коробочку душистых специй.

– Выпей, принцесса, – предложил нунций дочке. – И накапайте сюда валерьянки, что ли.

– Буба! Буба! Бубастис! – запричитала старушка, когда чёрная кошка запрыгнула на лавочку у ароматной кадки. – Ну, куда? Ну, куда ты! Помянешь валерьянку, она уже тут! Я в кади масло взбивала из молока, а она уже нос суёт. Лучше б мышей ловила, хоть бы раз принесла, ленивая туша!

– Так налей ей в блюдце, – просил Альберт.

– В сенях вещи ненужные собрала, побитые горшки, корзинки с дырой или сломанной ручкой, старые изношенные лапти, тряпьё и всё прочее. Отнесёшь сжечь в очищающий костёр на ярмарку, – велела старушка сыну.

– Отнесу, мам, что вы все сегодня какие-то странные! Успокойтесь! – призывал Альберт.

– Ты совсем мне не веришь? – разочаровано всхлипывала Анфиса.

– Я перепрячу книгу. Никто не будет знать. Ты останешься дома, раз так хочешь, но мне придётся пойти на ярмарку. Запритесь, читайте молитвы, облейте порог святой водой, сегодня все самые сильные обряды от нечисти проводятся же! – восклицал нунций.

– Они не работают против зомби… Там некромант, Мельхиор! Ты тоже его не знаешь? С усами такой… В шляпе! – показала его дочь руками широкие поля.

– О, подозревать бы всех, кто в шляпе и с усами, – покачал головой Альберт.

– Точно! Они же среди толпы… Они, наверное, сначала напали на церковь, забрали рясы и прятали свои вампирские головы под капюшонами! – предполагала Анфиса.

– Я возьму какое-нибудь оружие и господина чародея, если вы не против, – глянул Альберт на Лукьяна. – Или вы собрались уехать? Без Анфисы?! Не говорите мне…

– Он не берёт меня, папа, – опустила глаза девочка. – Я слабачка, у меня проблема с дыхалкой, я ничего не умею. Разбираюсь лишь в сортах сыра и бестиарии. Мне надо в сыромятню при музее животных, – придумала она себе профессию.

– На сыромятне изделия из кожи делают, на сыроварню тебе тогда уж, – качала головой Нана, и было видно, как в конце она уже собиралась добавить своё любимое «Балда!», но при Альберте всё же не стала.

– Всегда думала, это одно и то же… Понятно, чего учитель по письму придирался к этим словам, а я думала, он просто ненавидит меня… – фыркнула Анфиса.

– Не берёте её? – удивлённо и раздосадовано поглядел на чародея Альберт.

– Увы, не могу… – скромно ответил тот, даже не подняв глаза. – Я с утра уже собрал сундуки с вещами. Попросите какого-нибудь самоучку. Понимаете, от её магии никакого толку. Империи нужны те, кто разгонят или призовут дождь, угомонят мертвецов, сожгут вражеские катапульты огнём или молниями. Сейчас друидам-то пристроиться некуда. А…

– А я – ни рыба ни мясо, – закончила за него девочка самостоятельно. – Тупо овощ.

– Анфиса! – недовольно нахмурился нунций, но, разумеется, не за то, что она провалила экзамены в ученицы магу, пусть даже шестому по счёту.

– Ну, а что? Придумай, кем мне ещё быть. Этот дар – пустышка! – показала она синие огоньки на кончиках пальцев. – Могу делать холодный огонь и какие-то спиральки цветастые. Давай я в театр устроюсь в столице, представления дополнять различными сияниями? Может, там пригожусь, и театр я люблю! Только уедем, пожалуйста!