На пересечениях линий многогранника и ставили пирамиды. Пирамиды существуют по всему миру, не только в Египте. Они стоят на всех континентах, сохранились и на некоторых островах, на дне океанов, под толщами болот и песков пустынь. Они составляли единый энергетический контур, выполнявший определённую задачу. Можно ещё сказать так: наша планета напоминала некую монтажную плату наподобие тех, что сейчас есть в любом электронном устройстве. Отсюда и различная функциональность пирамид: от источника питания до процессора. Пусть аналогия не совсем уместна, но важно понять принцип.

Семнадцать кристаллов, о которых идёт речь, составляли «процессор» этой схемы. В пирамиде они располагались, если опять же брать схему пирамиды Хеопса, в камере царя. Они несли основную функциональную нагрузку. Различались по цвету, структуре, массе, а вот размеры были идентичными. Я видел такие кристаллы. В высоту – не могу поручиться за точность – примерно сантиметров пятьдесят, в ширину – тридцать. Каждый такой кристалл в пирамиде удерживался специальным устройством, оно закрывало края, потому и не уверен.

Самый верхний кристалл был очень тонкого голубого цвета. Он предназначался для соединения с самыми высокими вибрациями, потоками энергии и их проведения ниже. Самый нижний был, скажем так, «всечастотником»: он умел настраивать и фокусировать все частоты физического мира. Был кристалл, накапливающий знания, – «библиотекарь», кристалл времени, погоды и другие. Я же занимал место как раз посередине и был кристаллом пространства.

Все кристаллы умели не только передавать и принимать частоты, но и влиять на те потоки энергии, в которые были включены, в том числе созидать и разрушать их. Комплекс пирамид, в котором мы находились, обслуживало множество учёных, понятно, ветки «Знание». Были здесь и «малые чины», и иерархи очень высокого уровня. Одни руководили, ставили задачи, другие были «программистами», третьи выполняли простые задачи по обслуживанию устройств. Хм, везде надо вытирать пыль.

Все «сотрудники» пирамиды имели специальную подготовку. Любой кристалл обладает сильным структурированным сознанием и неизбежно влияет на каждого, кто оказывается в непосредственной близости от него, а тем более на тех, кто с ним взаимодействует. Те, кто общается с кристаллом, должны быть не только сильными энергетически, но также уметь чётко, внятно, последовательно мыслить. Мышление должно быть построено по алгоритмам, с видением конечной задачи, последовательного пути решения. Также это умение мыслить законченными формами. Человек, видя треугольник, будет рассуждать, какой это треугольник, пытаться определить размеры, возможно, вспомнит слова «катет» и «гипотенуза», подумает о цвете треугольника, потом о чём-нибудь своём, личном… Этот список можно долго продолжать и множить вариациями. Кристалл сразу «видит» треугольник и все его параметры, определяет его значение для существующей задачи и принимает оптимальное решение об использовании – всё.

Если человек с хаосом в голове входит в осознанный или неосознанный контакт с кристаллом, то последний начнёт структурировать беспорядок. При этом он, в силу необходимости, для наведения порядка подчинит себе сознание человека. У кристаллов нет злого умысла, как нет его у дождя: вы обязательно промокнете, если не примете необходимых мер.

Неудивительно, что кристаллы издревле занимают особое место в жизни человека, они по структуре сознания очень близки, стоят лишь на ступень ниже. Им не хватает самой малости: отсутствует качество, позволяющее делать выбор. Структурное мышление не оставляет места воображению. Это исключает творчество и поиск, которые обеспечивает иррациональная составляющая человека.

Если брать животный мир, который кажется ближе к человеку, нежели кристаллы, то будет несколько другая картина: в наличии органическая телесная оболочка, но отсутствует мышление. Схожесть человека с животными только в одном – инстинкты и телесные потребности. У каждого млекопитающего есть психическая оболочка, потому есть некая «личность», характер, а также очень сходное стремление занять соответствующее природным качествам место в иерархии своего вида или в стае.

Одним словом, общение с кристаллами без специальных навыков и подготовки лучше не начинать. Впрочем, это касается и камней, как простых, так и самоцветов.

Подготовленный специальным образом «персонал», разумеется, сразу заметил изменение в сознании кристаллов. Сначала его просто наблюдали – пока было неясно, что именно происходит. На тот момент энергетическая нагрузка на кристаллы была очень интенсивной: велась работа по обратному резонансу. Пытались чистить поле, поднимать его частоту, менять структуру и прочее. Иногда это помогало, но в целом борьба была безуспешной.

Вдруг кристаллы принялись светиться собственным светом. Вначале этот свет был едва заметен, после его интенсивность стала возрастать. Через некоторое время обнаружилось, что кристаллы начали самостоятельно ставить себе задачи и решать их. При этом их решения были, скажем так, разумнее, нежели решения тех сущностей, что обычно этим занимались. Более того, кристаллы начали самостоятельно распоряжаться поступающей к ним энергией, и опять же, их решения были разумнее: они оптимизировали расход энергии и за счёт этого повысили собственную эффективность.

В пирамиды были приглашены высшие иерархи. Те обнаружили вокруг кристаллов характерное для разумных сущностей свечение. Было решено продолжить наблюдение. В происходящее пока никто не решался верить, доселе такое казалось невозможным, но после стало совершенно очевидно: кристаллы стали осознающими себя сущностями. Данная новость взволновала сначала научное сообщество, а после и остальных. В этом виделось хорошее предзнаменование, это радовало, вдохновляло. Возможности кристаллов уникальны, и часть из них недоступна другим сущностям, а с волей и выбором – качествами осознанного существа – такие возможности станут могуществом. Это открывало новые горизонты в борьбе с обратным резонансом.

Так казалось всем. Только Итсулу думал иначе, и впоследствии он оказался прав. Старик был главным смотрителем кристаллов, он лучше всех в них разбирался и знал о них больше, чем кто бы то ни было. Но он всего лишь смотритель, отнюдь не самый высокий чин – никто не стал спрашивать его мнения. Итсулу умел думать, как кристалл, я всегда это очень ценил. С ним мне было легко – так бывает тогда, когда тебя понимают.

Перед Итсулу семнадцать кристаллов. Работы много, она сложна. Необходимо извлечь сознания кристаллов из существующей физической оболочки. Она может разрушить сознание, поскольку стремится вернуть его в прежнее качество. Так ведёт себя любой физический предмет – сопротивляется любому воздействию и изменению. Далее сознание необходимо подготовить, довести его до уровня сущностного. А вот уже после подготовить новые сущности к возможности облечь их в алатарскую телесную оболочку.

Я помню некоторые фрагменты. Помню общую комнату, где мы лежали на специальных постаментах. Помню и ту комнату, в которой шла работа с моим сознанием. Но об этом уже в следующей главе.

При любой смене оболочки память предыдущей исчезает. Человек рождается в физическом мире – исчезает память тонкого мира. Рождается в тонком мире – исчезает память физического. Надо понимать, что исчезает память именно оболочки, но никак не того, что в ней содержится. Прорастающее семя не помнит, что не так давно было в центре плода, лист не помнит оков коры, цветок не знает, что будет плодом, а семя боится умереть, не ведая, что время спустя быть ему деревом.

Я не помню себя кристаллом. Вообще ничего, лишь несколько мутных фрагментов. Но вот моменты пробуждения остались в памяти.

Ощущаю себя облачком света, цвет светимости белый или серебристый. Трудно сказать «вижу», но каким-то образом это происходит. Постамент в центре комнаты, я над ним, под потолком. Серые каменные блоки, из которых здесь сделано всё: и стены, и потолок, и пол. Вижу свою прежнюю оболочку, её берёт в руки старик, смотрит на меня, кивает, разворачивается, выходит. Снова забытьё.