Юсалов упрямо промолчал.
Он похудел, рыжая щетина сухим репейником обметала скулы, побаливала контуженная нога.
Занятия в музыкальной школе продолжались.
V
Двое станичных богатеев, блестя позументами круглых низких папах, явились к Юсалову. Долго оглядывали инструмент, плакаты на стене.
— Большая голова у тебя, солдат, — осторожно заговорил ктитор, — да не по ней подушка стелена.
Ктитор вопросительно зажал в кулак острую пегую бородку. Юсалов молчал. Он помнил, как, не имея угла, где бы можно было повесить на гвоздь шинель, он четыре месяца проработал у ктитора плотником. Спесивый казак уплатил ему без обмана, но не пускал в дом дальше порога, презирая «голопупого лапотника».
— А пошёл бы ты к нам в церковный хор? — продолжал ктитор. — Не то играл бы по свадебкам. Ибо песни твои… очень они непристойную грубость имеют для уха. Власть, она, конешно, тебе родная, да про то сказать — нищие испокон века голой сумой славились. А мы бы тебе инструментик справили духовой, как в хорошем полку, ну, там… пшенички отвесили, свинку закололи бы к рождеству. Только уважь. Много нам музыка потребна.
Юсалов ответил, с трудом сдерживая себя:
— Отблагодарил бы я вас, дорогие гости, да кнута в доме не держу. Вон бог, а вон порог.
Ни слова больше не сказал ктитор, только глаза его блеснули по-волчьи, а у второго казака-богатея воловья шея стала свекольно-красной. Оба надели папахи и не стали прощаться.
VI
Учеников в школе прибавилось: валила казачья молодёжь. Она подхватила революционные песни, перенесла их на посиделки, гулянки. «Интернационалом» начинались театральные постановки в нардоме, им кончались все собрания. Юса-лова выбрали в члены исполкома, назначили жалованье.
В конце августа оркестр дал первый платный концерт. Слушать его съехались и из соседних станиц. Музыкальные номера прошли под шумные аплодисменты, выкрики: «Повторить!» Ученики исполняли народные «думки», марши, советские песни. Когда программа окончилась, на эстраду поднялся дюжий гнусавый казак в красном бешмете. В руках он держал баранью папаху, по мясистому лицу его текли слёзы.
— Дорогие товарищи! — заговорил казак тонким голосом. — Когда народился Иисус Христос, то на небесах взошла звезда вифлеемская. И кто уверовал, тот ей поклонился. Так и этот оркестр. Кто уверовал в Советскую власть, тот ему поклонится. — Казак повернулся к Юсалову, согнулся, точно складной нож. — От имени соседней вам станицы Старо-Щербиновки, где я жительствую, прошу и у нас организовать большевицких музыкантов.
VII
Воскресным утром Юсалов, бодро прихрамывая, вышел из дому. От садов, приречных камышей хорошо было видно Старо-Щербиновку, её церкви с горевшими на солнце крестами. К станице вёл гладкий шлях, подковой огибая плавни. Голубело высокое небо, и, точно надутые ветерком, плыли по нему белопарусные ладьи облаков. В воздухе ныряли жаворонки, серебряными рублями блестела рябая вода в мочажинах.
Но не отошёл Юсалов и трёх вёрст от станицы, как дальше не оказалось дороги. Из плавней вышли трое хлопцев с гнусавым казаком в красном бешмете и перерезали ему путь.
Юсалов оглянулся. На четыре стороны стлалась степь, щетинились камыши; с четырёх сторон глядели на него дула обрезов. Понял: не уйти.
— Молись богу, — сказал ему передний, рябой, в болотных сапогах, и в ожидании закурил черешневую трубочку.
— Поздно хватились, — побледневшими губами усмехнулся Юсалов. — Теперь мне помирать не страшно: вся станица поёт. А дирижёром заместо меня десяток встанет…
— Брешешь! — гнусаво оборвал его дюжий казак в красном бешмете. — Вот Антанта в Новороссийске войска высадила, танки. Дальний Восток, слышно, Япония заняла, мериканцы. Скоро вам всем, совдепщикам, конец. Ну, будешь креститься или помрёшь собачьей смертью?
Отошёл Юсалов от дороги к старому кургану, прошептал дрогнувшим голосом:
— Лягу тут, чтобы не мешать людям на быках ездить. А заместо молитвы дозвольте мне лучше, господа бандиты, сыграть песню. Помирать будет легче.
Он снял домру, висевшую за плечом, ударил по струнам, затянул ладным голосом:
Вставай, проклятьем заклеймённый…
Долго стояли хлопцы, потом переглянулись и молча пошли по вытоптанной стёжке в плавни. Вздохнуло, зачавкало болото, метёлки куги и чакана затрещали и сошлись за их спинами. Да только обернулся гнусавый казак в красном бешмете. Облачком поднялся дым, и пуля срезала песню.
Лежал солдат, крестом раскинув руки, и на губах его запеклись слова великого гимна. Высоко над курганом проплывали облака. Высоко с облаков падал ястреб. Проносился ветер, и тихо, но неумолчно пели, звенели струны домры.
Цена 10 коп.
Папка 11 м
В серии «Книга за книгой» в 1974 году вышли и выходят следующие книги:
Богданов Н. БАЗА ВЕРХОЛАЗА.
Рассказы о труде
Драбкина Е. ИСТОРИЯ ОДНОГО КАРАНДАША
Рассказы о революции, о первых годах Советской власти
Жариков Л. БОГ И ЛЕНЬКА.
Рассказ о мальчике, сыне шахтёра; события происходят в маленьком шахтёрском городке в дореволюционные годы
Миксон И. ОТЗОВИСЬ!
Рассказы о Великой Отечественной войне, о героизме советских людей.
Эти книги по мере выхода их в свет можно приобрести в магазинах Книготорга и потребительской кооперации.
Ответственный редактор Л. И. Доукша. Художественный редактор Б. А. Дехтерёв. Техничесг редакторы Н. Г. Мохова и О. В. Кудрявцева. Корректор В. К. Мирингоф.
Сдано в набор 21/П 1974 г. Подписано к печати 27/VIII 1974 г Формат 60 x 90*/ie. Бум. типогр. № Усл. печ. л. 3. Уч. — изд. л. 1,95 Тираж 750 000 (375 001–750 000) экз. Заказ № 2272 Цена 8 к. Ордена Трудового Красного Знамени издательство «Детская литература». Москва, Центр. М. Ч< касский пер… 1. Ордена Трудового Красного Знамени фабрика «Детская книга» № 1 Росгл полиграфпрома Государственного комитета Совета Министров РСФСР по делам издательств. пографин и книжной торговли. Москва. Сущевский вал. 49.
