– Чего молчишь? Что-то случилось? Я сейчас буду! – обрубил он возражения и повесил трубку.
Она схватилась за голову, вытаращившись на изображенное ее же рукой существо: крупные черные бездонные глаза, пронзающие душу, голова округлой формы, вытянутый подбородок. Рта не было вовсе. Нос состоял из хрящей, а в том месте, где обычно у людей располагаются ноздри, виднелись крохотные дырочки. Голова держалась на тонкой шее с множеством грубых сечений, напоминавших рыбьи жабры. Такие же разрезы имели и худые плечи.
Кася перевернула листок, стараясь восстановить сбившееся дыхание. «Как такое возможно? Это мое больное воображение?» Страх вновь липнул к ней и проникал в самое сердце, не позволяя приблизиться к истине. Если бы она только могла заглянуть в свою душу! Если бы могла увидеть себя с другого ракурса! Но она смотрела на жизнь под определенным углом. Правда, с недавнего времени его радиус существенно расширился, однако девушка ощущала, что этого недостаточно и что она упускает нечто важное. «Я увижу! – решительно стукнула она кулаком по столу. – Обязательно увижу!»
Трясущимися пальцами она спрятала листок в ящик стола, не осмеливаясь вновь взглянуть на него. Отворив окно, впустила в комнату свежий воздух. «Хватит с меня на сегодня экспериментов». Ветерок развевал черные густые волосы, и она щурилась, радуясь его прикосновениям. Раньше в суете дней Кася не замечала окружавшего ее волшебства природы.
Шпала трусцой подбежал к калитке и постучался. Заметив друга, она улыбнулась. «Так мило, что он переживает». Кася пригласила Витю в дом, в свою комнату, где они удобно расположились на ковре. В позе по-турецки высокий парень походил на кузнечика с оттопыренными ножками.
– Расскажешь? – нарушил он молчание, доверительно заглядывая ей в глаза.
Девушка привычно взглянула на юношу – лучший друг, «свободные уши», советчик, защитник. Но что-то в нем изменилось. «Когда мы успели стать совершенно другими людьми?» – наивно вопрошала она, наблюдая за золотыми всполохами, мерцавшими на уровне его сердца.
Сосредоточившись, Кася разглядела три огонька, сросшихся у основания, их жар добирался до ее рук и лица, согревая теплом. Она невольно провела параллель с черным комком Алены. «Я вижу сердца. Интересно. Витино прямо пылает!» Она не хотела рассказывать другу о переменах, которые с ней происходили. Он бы мог принять ее за сумасшедшую или того хуже – доложить обо всем родителям, поэтому девушка бесцеремонно солгала ему, свалив все на события, случившиеся на вечеринке.
Шпала подполз поближе к подруге и обнял ее. Кася обожала его пряный, с нотками апельсина, парфюм. Уткнувшись носом ему в шею, она слушала биение разгоряченного сердца. Пламя плясало, подпрыгивая, и лицо девушки раскраснелось. Она не понимала, что с ней творится. «Мы дружим с самого детства, но меня раньше никогда так к нему не тянуло».
Витя наклонился, осторожно коснулся губами ее губ и проник языком в рот. Жар накатил с новой силой, внутренности горели, внизу живота потяжелело. Казалось, сама страсть мешала дышать полной грудью. С очередным прерывистым вдохом она прижалась к парню теснее, ощущая его желание. Мир померк. Сейчас для нее не существовало ничего, кроме его губ, настойчивых рук и обжигающего сердца. Он повалил ее на ковер, ухватил за бедро, жадно целовал шею и декольте. Кася стонала, ерзала, грубый ворс ковра царапал ей поясницу. Она желала парня до безумия, но даже сама себе не смогла бы объяснить этого всепоглощающего чувства. Перебирая пальцами его светлые жидкие волосы, девушка позволила ему стянуть с себя джинсы. Опасливо Витя опустился ниже, покрывая поцелуями живот и внутреннюю сторону бедра. «Продолжай. Пожалуйста, продолжай», – мысленно умоляла она, но парень вдруг остановился и будто окаменел.
Неприятная дрожь пробежалась по спине, подбираясь к затылку. Возбуждение лопнуло, словно мыльный пузырь. Шпала отодвинулся, поднимая на нее глаза, – синие с серебряными вкраплениями, лишенные зрачков, потусторонние. Она взвизгнула, отползая к кровати. Лицо друга было непроницаемым. Сердце девушки сжалось от ужаса.
– Ты должна повысить уровень! Быстрее! – загремел дребезжащий голос – тот самый, что она слышала в кабинете у медсестры. Она побледнела, обхватив себя за плечи и стараясь не шевелиться. – Кассиопея! – властно загрохотал голос, вырываясь изо рта друга. – Сегодня ты получила предупреждение! Гайа1 нуждается в тебе! Расширь сознание, дитя! Пока не поздно!
Синева пропала, Шпала часто моргал. Она шокировано смотрела на него, и парень стыдливо отвел глаза.
– Я тебя напугал? – прошептал он. – Прости, коза. У меня от тебя крыша едет, – вздохнул Витя огорченно.
Она не могла забыть ледяной синевы и жуткого голоса, но вновь возникшее в сердце друга пламя ее успокоило. «Он вернулся. Кто, черт его дери, меня преследует?!»
– Мне срочно нужно к подруге! – вскочила девушка.
– Кась… – осторожно коснулся Шпала ее локтя, – ты прости, а? Я ж всегда был от тебя без ума. Анька это так, замена. – Она знала, что он не лжет.
– Ты можешь взять папину машину? – сейчас о любви Кася могла думать в последнюю очередь. Шпала кивнул. – Отвези меня к подруге.
Они добежали до его дома. Он чертыхался, не поспевая за ней даже с его длинными ногами. Старенький папин «фиат» Витя водил с семнадцати лет. С того же возраста катал девчонок. Он вел осторожно, а девушка дергалась, сидя на переднем сиденье, грызла ногти. Он не стал спрашивать, что происходит, и Кася мысленно благодарила его за это.
Они пробрались в подъезд, минуя домофон. Не успели коснуться звонка, как Наталья распахнула дверь. Удача явно была на их стороне.
– Что стряслось? – обеспокоено спросила она, впуская гостей.
– Это мой… друг, – запнулась Кася. – Он посидит на кухне, ладно? – Наталья кивнула и проводила парня, велев ему чувствовать себя как дома.
Девушка плотно прикрыла дверь и заходила из угла в угол. Наталья внимательно за ней наблюдала.
– Твое сознание заметно расширилось. Практиковалась?
– Смотрела на Солнце. Писала формулу и так далее, – прикусила она язык, припомнив рисунок.
– Ясно. Так что стряслось?
– Помнишь медсестру? – целительница кивнула. – Сегодня такие же глаза были у него, – указала Кася на стену, разделявшую гостиную и кухню. Наталья выпятила губу, размышляя. – И в таком состоянии он сказал, – сглотнула девушка, – что я должна помочь какой-то Гайе… – от волнения у нее заплетался язык.
– Гайе?! – переспросила Наталья, повысив голос. Кася кивнула.
Целительница по привычке оперлась рукой о стол, цокнула языком, подняла на нее глаза и сощурилась.
– Мне еще не открыли доступ. Но ты и правда сильно меняешься. Я вижу над тобой ледяные искры. Знаешь, не думала, что скажу такое, но меня это пугает. – Девушка нахмурилась, разводя руками. – «Вот повезло!» – Были какие-то инструкции?
– Что?
– Как помочь Гайе?
– Ах, это… – выдохнула она. – Ничего особенного. Сказали, чтобы я расширила сознание и помогла Гайе. И все. Если эти существа решили меня использовать, лучше бы дали инструкции поподробнее! – поле вокруг девушки наэлектризовалось. Целительница чувствовала, как растет ее сила. – Кто она вообще такая?
– Гайа – наша планета, – устало отозвалась Наталья, указывая девушке на диван. Кася не могла унять дрожь, но все же послушно опустилась напротив собеседницы. – Гайа – сознание нашей планеты. У всего живого на Земле есть сознание. Мы рождаемся с ним. Мы живем с ним. Многие люди используют его лишь на крохотную долю. Это та невидимая часть, которая делает тебя тобой. Наша планета живая и также имеет сознание. Оно хранит воспоминания и способно эволюционировать.
– То есть планета мыслит? – недоверчиво протянула девушка.
– Да. Как и человек. Думаешь, почему нас так часто трясет? Затапливает? Смывает цунами? Уничтожает циклонами? Земля болеет.
