– Хорошая была поездка, – сказала я.

– Лучшая, – согласился он. По нашим плечам забарабанил холодный дождь, и Алекс обнял меня чуть крепче, согревая и защищая от разбушевавшейся непогоды. От него успокаивающе пахло маслом кедрового дерева, и этот запах окутал меня словно плащ.

– Я в общем-то ничего не имею против дождя, – заметила я, когда мы ступили в густую влажную ночь, наполненную жужжанием комаров и отдаленными раскатами грома, от которых вздрагивали пальмы.

– Мне нравится дождь, – сказал Алекс, убрав руку с моих плеч и прикрыв мою голову от дождя. Так мы и побежали к взятой напрокат машине – я и человек-зонт Алекс. Как только мы добрались до места, Алекс свернул в сторону, чтобы открыть мне дверь – мы решили сэкономить, так что в машине не было автоматических замков и окон – и только затем открыл водительскую дверь и прыгнул за руль.

Мотор завелся, и кондиционер с шипением обдал нашу мокрую одежду потоком ледяного воздуха. Алекс вырулил с парковки и взял курс к домику, который мы арендовали на отпуск.

– Знаешь, я только что понял, – сказал он, – мы забыли сфотографировать бар для твоего блога.

Я начала смеяться, но очень быстро поняла, что он не шутит.

– Алекс, никто не хочет смотреть на фотографии бара. Да никто даже читать про бар не хочет.

Он пожал плечами.

– По-моему, бар был не так уж и плох.

– Ты сказал, что он пахнет сальмонеллой.

– Ну, кроме этого, – Алекс включил поворотник и свернул на узкую улочку, обсаженную пальмами.

– В общем-то я за эту неделю вообще никаких приличных фотографий не смогла снять.

Алекс нахмурился и потер бровь. Машина уже медленно сворачивала на подъездную дорожку.

– Ну, кроме тех, что ты снял, – быстро добавила я. Вообще-то фотографии, которые Алекс вызвался сделать для моего блога, были воистину ужасны. Но я была так очарована тем, что он вообще захотел это сделать, что уже успела выбрать наименее кошмарный кадр и запостить его в Сеть. На этой фотографии меня сняли прямо посередине фразы, так что я корчу ужасную рожу, пока со смехом кричу что-то Алексу, а он в это время пытается весьма безуспешно мне на что-то показать. За моей спиной собираются штормовые тучи, и в целом вид у меня такой, словно я пытаюсь призвать апокалипсис на остров Санибел. Что ж, по крайней мере, по фотографии видно, что я получаю удовольствие от поездки.

Я не запомнила, что такого сказал мне Алекс и почему это вызвало на моем лице бурю эмоций, и понятия не имею, что я ему кричала в ответ. Но когда я смотрю на эту фотографию, то испытываю то же теплое чувство, с которым вспоминаю наши прошлые летние поездки.

Это мощный прилив счастья, чувство, что это-то и есть настоящая жизнь – просто приехать в какое-нибудь красивое неизведанное место с кем-то, кого ты любишь.

Я пыталась написать об этом в блоге, в комментариях к фотографии, но у меня так и не получилось ничего сформулировать.

Обычно я пишу о том, как можно недорого путешествовать и при этом получить все возможное удовольствие, и дело вот в чем: когда сотни тысяч людей внимательно следят за твоими поездками на побережье, они ожидают увидеть… ну, побережье.

За эту же неделю мы пробыли на пляже острова Санибел в общей сложности сорок минут. Все остальное время мы ошивались в барах и ресторанах, в книжных магазинчиках и антикварных лавках. Еще больше времени мы провели в потрепанном бунгало, где ели попкорн и считали сверкнувшие на небосводе молнии. Мы не смогли загореть, не увидели ни одной тропической рыбы, не поплавали на катамаране, наслаждаясь солнечными лучами, – словом, мы не делали вообще ничего. Разве что устроили киномарафон «Сумеречной зоны», растянувшись на мягкой софе, да и то постоянно проваливались в сон.

Бывают места, в которых не важно, есть солнце или нет. Удовольствие ты все равно получишь. Просто остров Санибел таким местом не был.

– Эй, – окликнул меня Алекс, паркуя машину.

– Что «эй»?

– А давай сфотографируемся вместе, – предложил он.

– Ты же ненавидишь фотографироваться, – удивился я. Что, кстати говоря, всегда меня поражало, потому что внешне Алекс невероятно привлекателен.

– Знаю, – ответил он. – Но сейчас темно. И я хочу запомнить эту поездку.

– Ладно, – сказала я. – Хорошо, давай сфотографируемся.

Я потянулась было за телефоном, но Алекс уже успел достать свой. Только зачем-то вместо того, чтобы повернуть телефон дисплеем к нам – знаете, чтобы можно было видеть, что ты вообще фотографируешь, – он развернул его так, что теперь на нас смотрел объектив обычной камеры.

– Ты чего делаешь? – спросила я и потянулась за его телефоном. – Дедуль, тут вообще-то селфи-режим есть!

– Нет! – Он засмеялся, поднимая руку так, чтобы я не могла дотянуться. – Это не для твоего блога, так что нам необязательно выглядеть идеально. Пусть мы будем похожи на самих себя, ладно? Если ты настаиваешь на селфи-режиме, я лучше вообще не буду фотографироваться.

– Тебе нужно обратиться за помощью, – заметила я. – У тебя явная дисморфофобия.

– Сколько тысяч фотографий я снял для тебя, Поппи? – спросил он. – Давай сделаем хотя бы одну так, как хочу я.

– Ладно, ладно. – Я склонила голову на его грудь, прижимаясь к влажной от дождя рубашке, и Алекс слегка пригнулся, чтобы компенсировать нашу разницу в росте.

– Раз… Два… – Вспышка сверкнула до того, как он успел сказать «три».

– Ты чудовище! – возопила я. Алекс перевернул телефон, чтобы взглянуть на фото, и застонал.

– О не-ет, – протянул он. – Я действительно чудовище.

Я разглядывала получившийся кадр, задыхаясь от смеха: размытое призрачное пятно наших лиц, всклокоченные волосы Алекса торчат вверх мокрыми шипами, а мои кудри прилипли к щекам, от жары мы красные и потные, не говоря уже о том, что у меня глаза были закрыты, а Алекс на фотографии прищурился и казался опухшим.

– Как это вообще получилось? Нас почти невозможно разглядеть, но при этом выглядим мы просто отвратительно! – воскликнула я.

Все еще смеясь, Алекс откинул голову на спинку кресла.

– Ладно, сейчас удалю.

– Нет! – Я принялась с боем вырывать телефон у него из рук. Алекс вцепился в него, не желая отпускать, но я не собиралась сдаваться, так что мы просто застыли над центральной консолью.

– В этом же и был весь смысл, Алекс. Запомнить поездку такой, какой она была на самом деле, выглядеть так, как мы выглядим в реальности.

Алекс улыбнулся своей обычной слабой улыбкой.

– Поппи, ты выглядишь совсем не так, как на этой фотографии.

– Да и ты тоже, – покачала головой я. Некоторое время мы молчали, словно обоим больше было абсолютно нечего добавить.

– В следующем году поедем куда-нибудь, где холодно, – наконец сказал Алекс. – И сухо.

– Договорились, – широко улыбнулась я. – Поедем куда-нибудь, где холодно.

Этим летом

– Поппи, – произнесла Свапна, сидящая во главе уныло серого стола для переговоров. – Что у тебя?

Свапна Бакши-Хайсмит – королева империи под названием «Отдых + Покой», и при всем при этом она человек, который являет собой полную противоположность двух основополагающих принципов нашего журнала.

В прошлый раз Свапна отдыхала, наверное, года три назад – тогда она была на восьмом с половиной месяце беременности, и врачи прописали ей строгий постельный режим. Но она не сдалась даже тогда: водрузила на живот ноутбук и целыми днями напролет общалась с офисом через видеочат. В общем, непохоже, чтобы тогда она особенно отдохнула. Свапна вся состоит из резких граней, заостренных углов и неординарного ума: с макушки, увенчанной зачесанным назад элегантным каре, до самых ног, обутых в украшенные крохотными шипами туфли от «Александра Вана».

Казалось, Свапна может разрезать пополам алюминиевую банку одним только взмахом ресниц, а после – стереть ее в пыль взглядом изумрудно-зеленых глаз. И в данный момент этот взгляд был полностью сосредоточен на мне.