Несколько мгновений он вглядывался в мое скрытое полумраком лицо, а затем его ладонь расслабилась, и его теплые жесткие пальцы наконец перестали нервно сжиматься.

Так я и сидела, держа его руку в своей, и сейчас это почему-то приводило меня в трепет. Девяносто пять процентов времени я воспринимаю Алекса Нильсена исключительно платонически и полагаю, он не воспринимает меня как сексуальный объект вообще. Но остается еще пять процентов… Пять процентов, которые говорят: «А что, если…»

Эта мысль никогда не задерживалась у меня надолго. Просто отвлеченная идея, рожденная в переплетении наших пальцев. Что, если я его поцелую? Каково это будет? Как ощущаются его прикосновения? Такой же Алекс на вкус, как и на запах? Никто лучше не заботится о гигиене рта, чем Алекс. Это, может, и не самая сексуальная вещь на свете, но это определенно лучше, чем если бы ситуация была противоположной, верно?

И на этом мои мысли зашли в тупик. Что вообще-то замечательно, потому что Алекс нравится мне слишком сильно, чтобы с ним встречаться. К тому же мы абсолютно несовместимы.

Самолет снова начал мелко трястись в воздушных потоках, и Алекс стиснул мою ладонь.

– Время паниковать? – уточнил он.

– Пока нет, – ответила я. – Попробуй поспать.

– Потому что встречаться со Смертью стоит отдохнувшим.

– Нет, тебе нужно отдохнуть, потому что, когда я выбьюсь из сил в ботаническом саду в Ванкувере, тебе придется нести меня весь остаток пути.

– Я знал, что ты не просто так позвала меня с собой.

– Я не позвала тебя в качестве верховой лошади! – возмутилась я. – Я позвала тебя для того, чтобы ты устроил саботаж, пока я буду бегать от стола к столу в обеденном зале гостиницы «Императрица» и воровать крошечные бутербродики и бесценные браслеты у ничего не подозревающих гостей.

Алекс мягко сжал мою руку:

– Полагаю, тогда мне правда лучше отдохнуть.

Я сжала его руку в ответ:

– Именно так.

– Разбуди меня, когда настанет время паниковать.

– Обязательно.

Он положил голову на мое плечо и притворился, что спит.

Я была уверена, что, когда мы приземлимся, у Алекса будет жутко болеть шея, а у меня занемеет плечо от долгого сидения в неудобной позе, но сейчас я ничего против этого не имела. Впереди у меня пять великолепных дней путешествия с моим лучшим другом, и глубоко внутри я знала: ничего плохого с нами случиться не может.

Время паниковать еще не пришло.

Этим летом

– Ты уже арендовала машину? – спросил Алекс, когда мы вышли из аэропорта навстречу зимнему горячему ветру и жаре.

– Нечто вроде. – Я прикусила губу, выуживая из сумки телефон – нужно было заказать такси. – Взяла напрокат напрямую через группу в соцсетях.

Глаза Алекса округлились. Его волосы трепали порывы ветра от взлетавших самолетов.

– Я ни единого слова не понял.

– Ты не помнишь? Мы уже так делали. В самую нашу первую поездку в Ванкувер. Мы тогда были слишком молоды, чтобы легально взять машину напрокат.

Он молча на меня уставился.

– Ну, помнишь, – не сдавалась я, – та онлайн-группа о путешествиях, в которой я уже лет пятнадцать состою? Там еще люди предлагают свои квартиры для съема в аренду? И можно взять у кого-нибудь напрокат машину? Вспомнил? В тот раз нам пришлось ехать на автобусе до загородной парковки, а потом еще восемь километров идти пешком с багажом наперевес.

– Я помню, – сказал он. – Просто до этого момента я ни разу не задумывался, зачем кому-нибудь может понадобиться сдавать свою машину напрокат полнейшему незнакомцу.

– Потому что многим людям в Нью-Йорке нравится уезжать куда-нибудь на зиму, а людям в Лос-Анджелесе – наоборот, уезжать куда-нибудь летом, – пожала плечами я. – Девушка, которая сдает эту машину, еще с месяц не вернется в город, так что я без проблем арендовала ее на неделю всего за семьдесят баксов. Нужно только поймать такси, чтобы добраться до места.

– Здорово, – только и сказал Алекс.

– Ага.

А вот и первое наше неловкое молчание. И не важно, что мы всю прошлую неделю без остановки переписывались – а может, это только усугубило ситуацию. В голове у меня было постыдно пусто, и все, что я могла делать, – это тупо пялиться в экран телефона, наблюдая за приближающейся иконкой автомобиля на карте.

– Вот и наше такси, – наконец сказала я, кивая в сторону только что подъехавшего минивэна.

– Здорово, – повторил Алекс.

Водитель помог нам занести багаж, и мы забрались в минивэн, очутившись в компании еще двоих людей, с которыми нам предстояло разделить эту поездку. Это была женатая парочка среднего возраста. То, что они женаты, я определила по тому, что на обоих были кепки, и на первой, ярко-розовой, большими буквами было написано: «ЖЕНУШКА», а на второй, ядовито-зеленой: «МУЖЕНЕК». На них были одинаковые футболки с фламинго, а кожа у них была настолько загорелой, что по цвету приближалась к оттенку ботинок Алекса. Муженек был брит налысо, а волосы Женушки были выкрашены в ярко-красный цвет.

– Приветики! – радостно сказала Женушка, когда мы с Алексом заняли сиденья посередине.

– Здравствуйте. – Алекс обернулся и состроил почти что убедительную улыбку.

– У нас медовый месяц, – объявила Женушка, широким жестом указывая на Муженька. – А вы тут какими судьбами?

– О, – выдавил Алекс. – Хм.

– И у нас! – Я схватила его под локоть и ослепительно улыбнулась.

– О-о-о! – взвизгнула Женушка. – Ты слышал, Боб? У нас тут прямо любовное гнездышко!

Муженек Боб кивнул.

– Поздравляю, ребята.

– Как вы познакомились? – захотела непременно узнать Женушка.

Я бросила на Алекса взгляд. На его лице сейчас отражались две эмоции: 1) ужас; 2) живая заинтересованность. Раньше мы часто играли в эту игру, и хоть сейчас мне было очень неловко вот так вот обнимать его за руку, было в этом что-то привычно-успокаивающее. То, что мы все еще можем притвориться кем-то другим и просто развлекаться.

– Диснейленд, – объявил Алекс и развернулся всем корпусом, чтобы лучше видеть сидящую на заднем сиденье парочку.

Глаза Женушки восхищенно расширились.

– Просто волшебно!

– Было и правда волшебно! – Я бросила на Алекса влюбленный взгляд и легонько ткнула его в нос пальцем свободной руки. – Он тогда работал в РЧ. Рвоточерпатели, так мы их называем. Знаете эти новомодные аттракционы типа виртуальных американских горок? Так вот, именно РЧ потом убирают за старичками, которым не повезло страдать от морской болезни.

– А Поппи изображала Майка Вазовски, – сухо бросил Алекс, повышая ставку.

– Майка Вазовски? – не понял Муженек Боб.

– Это из «Корпорации монстров», – объяснила Женушка. – Он там один из главных монстров!

– Который? – уточнил Муженек.

– Который низенький, – сказал Алекс. Затем он снова повернулся ко мне с самым что ни на есть глупым выражением лица, полным тупого обожания. – Это была любовь с первого взгляда.

– О-о-о! – умильно пропищала Женушка, прижав руку к сердцу.

– Но ведь она была в костюме? – нахмурился Муженек. Под его оценивающим взглядом лицо Алекса медленно начало приобретать пунцовый цвет.

– Просто у меня обалденные ноги, – вмешалась я.

В конце концов нас высадили на месте. Мы очутились на улице Хайленд-парк, в окружении зарослей жасмина и украшенных лепниной домов. Стейси и Боб помахали нам на прощание, и минивэн уехал, оставив нас стоять в одиночестве на раскаленном асфальте.

Как только машина скрылась из виду, Алекс освободился от моей крепкой хватки, а я принялась оглядываться, всматриваясь в номера домов. Наконец я нашла нужный: обнесенный красным, пятнистым от времени забором.

– Вот этот наш, – сказала я, кивнув в его сторону.

Алекс открыл ворота, и мы вошли на внутренний двор. Там нас ждал белый хетчбэк квадратного вида: старый, ржавый и слегка побитый жизнью.

– Итак, – произнес Алекс, внимательно разглядывая наш новый автомобиль. – Семьдесят баксов.