В течение следующих нескольких минут дела идут беспокойно. Я мельком вижу, что происходит с другой стороны — Капстен подпрыгивает в воздух и обрушивает топор на руку, разрезая ее наполовину, Арон хватает атакующую руку, которая промахивается в нескольких дюймах от него, и крепко держит ее, пока Тахар берет свой боевой молот в цель. локтевой сустав. Проклятый Голем без проблем сфокусируется на нескольких нападающих одновременно, так что мы все сражаемся сами за себя. Однако у меня мало времени, чтобы беспокоиться о других. Проблема не в том, что в цель трудно попасть, а в том, что она такая большая и хорошо бронированная, что мне нужно продолжать поражать одно и то же место в надежде пробиться.
Затем Кепстан опускает его руку, а через некоторое время уходит третий, с которым мальчики имеют дело. Когда я, наконец, вонзаю свой меч в сустав и готовлюсь активировать Удар клинка, я обнаруживаю, что шатаюсь от внезапной смены направления. Лезвие тянется вниз вместе с остальной частью руки, Голем выбрасывает свои руки, когда отступает. Через несколько минут его тело раскрывается, и на его туловище появляются десятки лучевых орудий, прежде чем он снова открывает огонь.
Оказавшись в середине атаки, мы застигнуты врасплох. Capstan попадает в цель более чем половиной лучей и отбрасывается на землю, обжигая плоть и сжигая волосы. Другой Йерик вовремя поднимает свои щиты, но им приходится сгибаться, чтобы защитить себя. Что касается меня, то мне удается уйти с основной линии огня и съесть только около трети того, что он целит в меня. Плоть испаряется, кости нагреваются, и большая часть моей брони прогрызается насквозь. Я стискиваю зубы, боль пронзает мое тело, когда я катаюсь по земле, чтобы уйти.
«Джон, Нелия!» Али кричит.
Я встаю на ноги лицом к ней и вижу женщину на земле, скулящую от дыма, поднимающегося от ее тела. Пока я смотрю, другой луч целится в ее распростертое тело, намереваясь прикончить ее. Не снова!
Я вытягиваю руку, накладывая на нее Two is One и получая часть ее урона. К сожалению, если я отвлекусь посреди боя, меня тоже подстрелят. Лучи, которые сначала не попали в меня, теперь находят свою цель. Я опускаюсь на землю, боль наполняет мое существование, поскольку урон накапливается даже благодаря моему сопротивлению. Я сосредотачиваюсь, накладывая на себя Великое восстановление, чтобы выиграть нам с Нелией еще немного времени.
Выстрелы внезапно обрываются, когда раздается звериный рев и оглушительный лязг. Лязг повторяется снова и снова, и я медленно заставляю себя встать, когда Голема сбивают с ног.
«Вылечи Нелию!» Кабстан лает на меня, когда он бежит вперед, дым все еще поднимается от его тела.
Он подпрыгивает в воздух, огонь окутывает все его тело, когда он ускоряется вниз на лежащего голема. У его ног Тахар качается в косяке. Это все, что я успеваю увидеть, прежде чем моя шатающаяся дымящаяся форма достигает неподвижного тела Нелии с исцеляющим заклинанием в моей руке.
Пока заклинание окутывает тело Нелии, я втыкаю ей в шею шприц, наполненный зельем мгновенного исцеления. Ее полоска здоровья под действием обоих эффектов поднимается на несколько дюймов, и я тащу ее в коридор и выхожу из боя. В безопасности, я ввожу ей зелье регенерации здоровья, которое со временем исцелит ее, прежде чем я нырну обратно ровно настолько, чтобы увидеть, что происходит внутри.
Битва почти окончена. Кепстан наполовину входит в тело Голема, проделывая своим топором все большие и большие дыры в его туловище, все еще наполненном кипящим красным туманом. Рядом с ним присел светлый мех Арона, когда он наклоняется в открытую полость, вытаскивая шестерни и винтики голыми руками. Внизу, у ног Босса, Тахар раздробил одно колено и работает над другим. С последним пронзительным визгом Голем останавливается. Я с облегчением выдыхаю и поворачиваюсь назад, чтобы убедиться, что Нелия жива.
Боги, это было близко. Я не могу сдержать улыбку, которая прилипает к моему лицу, когда адреналин медленно спадает, и я помогаю Нелии медленно пробираться в пещеру. Нет ничего лучше борьбы за свою жизнь. Видя, как Арон стоит на теле павшего Голема и кричит о своей победе, и видя широкую ухмылку Тахара, я не могу не думать, что я не единственный. Йерик выглядит ужасно изношенным, их доспехи обожжены и порваны, плоть лишена меха, а гигантские дыры в теле демонстрируют медленно регенерирующие раны.
— Спасибо, — бормочет мне Нелия, медленно выпрямляясь. — Что это ты бросил?
"Навык." Я улыбаюсь ей. «Он называется «Два — это один». Позвольте мне взять на себя часть ущерба.
«Можете ли вы разделить его на несколько человек?» — спрашивает Нелия, ее глаза сияют.
Я делаю паузу, размышляя об этом. "Не уверен. На самом деле я никогда не пробовал».
— Ну, если ты можешь…
Я выжидаю мгновение, прежде чем понимаю, что она забыла о том, что собиралась сказать. Я пожимаю плечами, отмахиваясь от этого, потому что меня просто не может волновать этот ход мыслей прямо сейчас.
— Так что за добыча? — спрашиваю я, когда мы наконец добираемся до остальной группы.
Али молчит, парит над Боссом и хмурится, прежде чем дернуть рукой, заставляя все тело Голема вспыхнуть. Когда вспышка гаснет, ее части светятся. Ооо, это новый трюк.
Кепстан улыбается мне, его потрясающая регенерация уже заменяет сгоревшую и поврежденную кожу и мех, когда он подходит к телу. "Давайте посмотрим."
Таскать тела големов обратно в город — адская работа. На то, чтобы схватить и перетащить все различные части и детали в парящий грузовик, уходят часы. Я получаю не один ревнивый взгляд, когда целые тела Големов падают в мое Измененное Пространство. Конечно, я до сих пор хватаю и таскаю тела, хотя ребята из Йерика обычно таскают примерно половину того, что делаю я. Чертовски впечатляюще, учитывая мой собственный показатель Силы.
Когда мы возвращаемся в Уайтхорс, мы ловим немало любопытных взглядов. Не каждый день вы видите Йерика с кучей сгоревшего меха и без большей части доспехов. Ксев сердито чирикает, когда мы приходим, глядя на гигантский беспорядок из металла и проводов, который мы бросаем во двор, прежде чем он носится вокруг кучи, что-то бормоча себе под нос. Через некоторое время смотрит на нас и приказывает уйти, обещая позже прислать полный отчет. Никто из нас особенно не хочет спорить, поэтому мы делаем, как он говорит.
После быстрого визита в магазин, чтобы разделить нашу прибыль, мы собираемся в «Самородке» на ужин и напитки. Пока меня еще не пригласили в их комплекс, но я могу с этим смириться. Наггет мне больше по скорости, даже если Йерику он покажется маловат на их вкус.
Мы почти закончили ужинать, паб был переполнен, когда начались проблемы. Пьяный охотник приближается к нам, останавливаясь на небольшом расстоянии, чтобы посмотреть на группу. Йерик игнорирует его, и я тоже.
Он кричит: «Уходи!»
Я наклоняю голову, ерзаю на стуле, рассматривая слегка плетущегося ксенофоба в пледе. Йерик продолжают игнорировать его, потягивая напитки, хотя и перестали обсуждать бегство в подземелье.
«Ты глухой и уродливый? Я сказал убирайся. Мы не хотим, чтобы вы, чертовы инопланетяне, были здесь. Это хорошее человеческое заведение, — снова кричит мужчина.
Моя рука слегка сжимается, но Кепстан только качает головой.
"Ты-"
— Ты выберешься, — говорит Лана, перебивая его голос, совершенно спокойный и тихий, но какой-то пронзительный. Глупый смотрит на нее, открывая рот, прежде чем она продолжает. — Генри, тебе здесь больше не рады.
«Лана». Глупый голос уродлив, наполнен ненавистью, когда он вступает в ее пространство. Лана не отступает, хотя ее нос морщится, когда его слюна и горячее дыхание обдувают ее лицо. «Ты назойливая сука. У тебя нет места, чтобы говорить мне, что делать.
«Вообще-то да. Я здесь хозяин, и тебе здесь не рады. А теперь иди, — снова говорит Лана, и ее взгляд становится еще холоднее.
Глупый рычит, хватая Лану за плечо, чтобы доказать свою точку зрения. Вместо физической реакции лицо Ланы слегка краснеет. Что-то меняется в мгновение ока, когда дружелюбная, представительная и красивая молодая женщина полностью исчезает. Ее волосы, кажется, темнеют, становясь кроваво-красными, что не совсем естественно. Эти фиолетовые глаза, которые почти невозможно разглядеть в этом цвете, становятся ярко-фиолетовыми по мере того, как ее кожа становится светлее и ближе к мрамору. Более того, сейчас от нее исходит ощутимое ощущение опасности. Глупец белеет, его рука отваливается, а челюсть отвисает. Позади Ланы официантка роняет поднос, а ближайшие посетители откидываются на свои места.
