Это подняло мою бровь. «Эгоцентричной»?»

«Что со мной происходит сейчас? Что с нами происходит сейчас? Скажи, пожалуйста, если ты не считаешь, что сейчас подходящее время для этого разговора. Если бы обстоятельства были другими, я бы никогда не спросила тебя о статусе наших отношений, но мне казалось, что последние несколько дней я была в настолько подвешенном состоянии, что это сводит меня с ума!»

«Хм?»

Саша вздохнула, когда перекатилась на живот и скользнула предплечьями под грудь. Она приподнялась и посмотрела мне в глаза, криво нахмурилась и спросила: «Ты хочешь, чтобы я была твоей девушкой?»

Я моргнул и повторил: «Хм?»

Сардоническое выражение лица Саши стало глубже. «Это простой вопрос. Ты хочешь или нет?»

«Это не так просто».

«Я знаю, но простой ответ наверняка пригодился бы мне в эти последние пару дней. Послушай, я не собираюсь ни на секунду утверждать, что я ближе к тебе или важнее для тебя, чем кто-либо из членов семьи, даже Эвансы. Там есть история, которая восходит ко времени еще до твоего рождения; я понимаю. Но мы с Энди говорили о том, что в последние несколько дней чувствовали себя не в своей тарелке. По большей части твои родители относились к нам так же, как и к другим девушкам, и, хотя мы никогда раньше не беспокоились, будучи «просто одной из девушек», мы не могли не думать, что если бы одна из нас или даже обе были официальными подругами, то, возможно, мы могли бы остаться в понедельник вечером, вместо того, чтобы быть отправленным домой с остальными. Может быть, Энди была бы здесь прямо сейчас, а не беспокоился бы о тебе в Доме капитула».

«Энди …» — вздохнул я. «Я, наверное, должен ей позвонить».

Саша кивнула, и большими влажными глазами она захныкала и добавила: «Может, я бы не чувствовала себя такой чужой здесь, в этом доме. Твоя семья впервые встретила меня, и все это странно, потому что они не знали, относиться ли ко мне как к женщине, которую ты любишь, или как «просто к той девушке, которая живет в той спальне вон там».

Я моргнул. «Ты хочешь, чтобы я сказал своей семье, что ты моя девушка? Может, они включат тебя немного больше, и ты не будешь чувствовать себя лишним колесом?»

«Ты не возражаешь? В последние пару дней мне было так неловко, и я не хочу продолжать прикусывать язык и молча кипеть тем, что я чувствую, не пытаясь это передать».

Я приподнял бровь. «Ну, они действительно завтра уезжают, так что это не будет большой проблемой через несколько часов».

Саша вздохнула. «Наверно. Это просто… Ну, я думаю, все это заставило меня задуматься, где я сейчас нахожусь».

«Я думал, что мы договорились — до всего, что произошло — я думал, что мы договорились, что не будем официальными до окончания школы».

«Да, но это было до того, как в тебя стреляли и ты чуть не умер, и я задумалась о том, будет ли у меня когда-либо второй парень в моей жизни. Раньше это, казалось, не имело значения. Я не из тех девушек, которые беспокоятся о юбилейных свиданиях или должны прокричать миру, как долго они с парнем, как будто время само по себе как-то укрепляет отношения. Для меня было важно то, как мы относимся друг к другу, и как сильно мы хотели быть в жизни друг друга. Раньше я была довольна тем, что наши отношения развивались естественным образом, не заставляя тебя вступать в близость, к которой ты не был готов. Без ярлыков, обязательств и ожиданий».

«Но теперь тебе нужен ярлык и все эти обязательства и ожидания?»

«Я чувствую, что эти обязательства легли на МЕНЯ. Я начала спрашивать себя, почему я не делаю больше и не утверждаюсь рядом с тобой, как должна поступать девушка в подобной ситуации. Почему я не прижималась к тебе, не успокаивала тебя, что все будет хорошо, и что я все еще люблю тебя и всегда буду любить? Разве подруги не должны вот так поддерживать своего мужчину в трудную минуту? Разве подруги не должны сблизиться с его мамой и научиться заботиться о нем?»

«Я думаю, ты зациклилась на твоих отношениях с Родом и его семьей».

«Нет, я…» — запротестовала Саша, прежде чем задуматься об этом. Ее рот на мгновение приоткрылся, прежде чем она закатила глаза и призналась: «Ну… ладно, может быть. Род сломал себе предплечье, играя в футбол, и я помню, как делала все это для него в больнице. Я помню, как близко я была к его маме, и как много мы разговаривали».

«Я не Род. И моя мама не миссис Ванденберг».

«Я знаю, я знаю. И я не пытаюсь сравнивать. Это просто… Это тяжело для меня. Когда в тебя стреляли, и я увидела тебя, всего бледного и забинтованного на больничной койке…» Саша закрыла глаза и уткнулась лицом в матрас, что немного заглушало ее следующие слова, хотя я все еще мог их разобрать. «Я пытаюсь рассуждать об этом рационально».

«Конечно».

Она подняла голову и закончила: «Это эмоциональное время для меня, и я возвращаюсь к чему-то знакомому, к моему единственному опыту с подобными вещами. Мне очень жаль».

«Не нужно извиняться. Саша, ты не делаешь ничего плохого. Я в порядке. У меня немного болит голова, но швы держатся, и, если не считать нового боевого шрама, я скоро буду как новенький, хорошо? Мне не нужно, чтобы ты была супер девушкой, не то, чтобы я сомневался, что ты могла бы быть такой. В том, чтобы быть со мной, было много вещей, которые радикально отличаются от твоих предыдущих отношений, и не в последнюю очередь то, что ты не являешься — и, к сожалению, никогда не будешь — единственной женщиной в моей жизни. У меня нет младшего брата; У меня четыре сестры, пять, если считать Адриенну, и это даже не считая девочек Эванс».

«Знаю, знаю. Просто…» Саша поморщилась. «Хорошо, знаешь что? Может быть, дело НЕ только в том, чтобы иметь титул перед семьей. Все это является симптомом, но не основной проблемой».

Я нахмурился. «Тогда, что ГЛАВНОЕ?»

«Я думаю …» Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула. «Больше, чем просто не быть твоей девушкой по имени, я беспокоюсь, что я не твоя девушка по духу. Эмоционально, не говоря уже о названии».

Мои брови нахмурились. «Значит, ты ТОЛКАЕШЬ меня к близости, к которой я не готов».

«Нет… я имею в виду… ну…» Она была такой милой, когда волновалась. «Хорошо, может быть. Мне очень жаль. Я не пытаюсь, но…»

Я усмехнулся и провел кончиками пальцев по ее щеке. «Все в порядке. На самом деле, это совершенно понятно. Одна минута, мы оба чувствуем, что нет спешки, у нас есть время, и мы разберемся с этим по ходу дела. В следующую минуту я просыпаюсь в больнице и в твоём доме внезапно появляются одиннадцать человек, которые ведут себя так, как будто они владеют этим домом».

«Одиннадцать человек, двенадцать включая Адриенну, которые, по-видимому, намного ближе к тебе, чем я. Поэтому мне не повезло — я тринадцатая».

«Тебе не повезло, и они моя семья».

Саша хмуро вздохнул. «А я нет».

«Это хорошо».

«Разве? Ты прав, меня внезапно окружили двенадцать членов твоей семьи, и я не чувствовала себя принадлежащей к ней. Они все знали тебя так долго, даже Адриенна, а я чувствую, как будто я узнала настоящего тебя только в прошлом году».

«Я так же».

«Я не настолько близка к тебе, как они».

«И ты не должна такой быть. Они моя семья. Меня не волнует, что они обо мне думают, я не трачу время на беспокойство о том, как я выгляжу перед ними, и я, конечно, не пытаюсь произвести на них впечатление. Я не пытаюсь быть бесчувственным, и, возможно, у тебя никогда не было такой семьи — уж точно не такой большой — но ты должна понимать, что это здорово, что я не отношу тебя к ним».

«Что ты говоришь, ты не хочешь быть таким близким со мной?»

«Когда-нибудь, в конце концов, но не сейчас. Знакомиться друг с другом, развивать эту близость — самое интересное. Я уже знаю всё, что нужно знать о моей семье, и в этом нет никакой тайны. Ты, с другой стороны, все еще возбуждаешь меня. Хотя мы уже давно знакомы и живем вместе с января, я все еще чувствую, что узнаю что-то новое о тебе почти каждый день, и этот процесс знакомства с тобой делает эти отношения достойными продолжения. Я забочусь о том, как я выгляжу перед тобой. Я стараюсь не пукать перед тобой. Я выбираю свои лучшие рубашки и упорно работаю, чтобы красиво одеться, когда я знаю, что я увижу тебя. Ты понимаешь?»