Мы были объединены как одно целое, даже наши ноги были прижаты друг к другу. Обе наши правые ноги были вытянуты относительно вперед по матрасу, в то время как наши левые ноги повернулись назад, так что моя правая нога лежала над ее левой. Когда я проснулся, энергия заиграла по моим венам, когда мои конечности прижали DJ еще крепче ко мне, обхватив ее ногу своей и прижав мой член немного сильнее к расщелине ее ягодиц. Чувствуя свежесть январского воздуха на своей обнаженной щеке, я еще глубже прижался к одеялу, которое доходило почти до моего уха и прикрывало передо мной половину головы DJ. В таком коконе мы были идеальны, и я никогда не хотел его покидать.

К счастью или к несчастью, в зависимости от того, как вы относитесь к тому, что произошло дальше, мой шаг крепче обнять DJ также разбудил ее. Ее голова сместилась на подушку, сняв тяжесть с моего левого предплечья и посылая эти электроны с безумным криком вниз и назад по моим нервам, поджигая их. Ее дыхание резко обострилось, хотя в остальном она не двигалась около минуты. Но в конце концов она развернулась у меня в руках, ее небесно-голубые радужки были большими и красивыми, когда она повернулась, чтобы посмотреть на меня.

«Привет», — тихо сказал я, глядя ей в глаза.

«Привет», — ответила она, щелкая глазами влево и вправо, пока она искала мой взгляд. Мгновение спустя она поднесла левую руку к моей щеке, нежно погладила ее, закусила губу и посмотрела на меня извиняющимся взглядом. «Мне жаль».

«За что?»

«За… за это».

«Гладить меня по щеке? Не нужно извиняться. Мне это скорее нравится».

«Нет, за «нас». Это все моя вина».

Это был знакомый рефрен. На прошлой неделе DJ винила себя в том, что не оставила ребенка, не была готова стать матерью и в целом подвела меня. Она пообещала себе, что будет всем, на что я надеялся, и даже больше, женой и матерью, но когда наступил момент, она отказалась от этой конкретной проблемы.

Как всегда, я попытался снять с ней вину. «Это не твоя вина. Никто не виноват. Так случилось. Ты все еще со мной, и это для меня самое главное».

«Я люблю тебя».

«Я знаю», — ответил я с улыбкой, погладив ее по щеке.

Она улыбнулась и наклонилась ко мне, чтобы поцеловать. Ночью я непроизвольно напрягся, мои утренний стояк радостно прижался к ее ягодицам, пока мы лежали вместе. Его жесткость не уменьшилась, и теперь она почувствовала это у себя на животе. Новая улыбка сорвала ее губы с моих, и она потерлась об меня носом, прежде чем убрать руку с моей щеки, провести ею по моей груди, а затем просунуть ее под пояс моих пижамных штанов.

Ее крепкая, но гибкая рука обвела мою обнаженную эрекцию, поглаживая вверх и вниз почти экспериментально. Я наблюдал за ее глазами, когда они смотрели вниз и пытались заглянуть между нашими телами, что было нелегко с этими DD сиськами на пути. Но она привыкла, что такие предметы закрывают ей обзор, и она выгибала туловище, чтобы смотреть сквозь них. Мгновение спустя она снова взглянула на меня, ее радужные оболочки теперь наполнились весельем, которого я не видел от нее, казалось, целую вечность.

Я был твёрдым для неё, и, хотя в этом не было ничего необычного, я уже неделю не испытывал для нее такой твёрдости. Даже когда вчера утром она пыталась разбудить меня минетом, я не был таким жестким, и все это было связано с ЕЕ настроением. Вчера я видел, что она заставляла себя это делать. Этим утром она ХОТЕЛА.

Есть разница. И эта разница была разницей в моей твердости. НАКОНЕЦ, мы свернули за угол, и, когда мы оба это осознали, внезапно ни один из нас не мог держать руки подальше друг от друга.

Она набросилась на меня первой, перевернув меня на спину и засунув свой язык мне в горло, одновременно переключая хватку на моём члене с левой руки на правую. Своими новыми захватами она начала серьезно гладить меня и одновременно дёргать меня за пояс, при этом изо всех сил стараясь облизать мои миндалины.

Мои собственные руки были заняты, дернув ее рубашку для сна так, что она собралась под ее подмышками. Я не был дипломатичен, не хотел отрывать свои губы от ее, чтобы сказать ей, что мне нужно. Я просто дергал и снова дергал, безуспешно дергая за ткань, пока она не уловила намек и не подняла руки. Чтобы полностью стянуть с нее ночную рубашку, мы должны были разделить наши губы, но они быстро нашли друг друга, а я с радостью наполнил свои ладони чудесной грудью.

В глубине души я знал, что у нас все еще не может быть полового акта. Как бы сильно мы ни хотели напоминать друг другу о своей любви, медицинские правила были придуманы не зря. Не стоило подвергать опасности здоровье DJ, и что ж, эта репродуктивная система снова понадобится мне в будущем. Итак, мы согласились целоваться, как возбужденные старшеклассники, на переднем сиденье машины, каждый из которых отчаянно пытался сделать хоум-ран, но один или оба боялись заходить так далеко и поэтому соглашались целоваться, как будто завтра не наступит.

И точно так же, как этот возбужденный старшеклассник, я мог предполагать, что, по крайней мере, получу хороший минет, и DJ, похоже, придерживалась того же мнения. Разделив наши губы, чтобы дать возможность дышать, она улыбнулась мне с огоньком в глазах, прежде чем приподнять край моей рубашки до груди и затем поцеловать мой живот. Я понял, что она хотела сделать, но вместо того, чтобы позволить ей, я наклонился и потянул ее за подмышки вверх по своему телу. Она удивленно хихикнула, когда я внезапно перевернул нас. А потом настала МОЯ очередь целовать ее вниз по ее животу (с пит-стопом или четырьмя у ее груди).

«Бенн…» — простонала DJ, удерживая руками мою голову, ведущую вниз. «Я хотела сделать для тебя первой».

«Но я хочу сначала сделать ТЕБЕ», — ответил я, мой тон не допускал возражений. Вот в чем действительно заключалась моя блокировка эякуляции. Я не мог позволить себе испытать такое удовлетворение раньше, чем она.

«Ты уверен, что хочешь туда спуститься? Это не… противно… тебе?»

«Ничто в твоей киске НИКОГДА не может быть противным», — твердо ответил я. «Когда-нибудь я буду смотреть, как ты проталкиваешь десятифунтовую девочку в эту дырочку, и мне это понравится еще больше».

DJ хихикнула, но поморщилась. «Это НЕ то, что нужно сказать, чтобы поднять настроение девушке».

«Извини. Позволь мне вернуть тебе настроение». А потом я лизнул ее.

"О-о-о, боже!" выдохнула она, словно шокированная тем, что я сделал. Очевидно, прошло так много времени с тех пор, как кто-то делал это с ней, что это было практически в первый раз. И я уверен, что все вы, девочки, точно помните, как здорово было, когда кто-то впервые лизнул вас.

Так что я сделал это снова. И снова. И снова. Я не остановился, пока она не вырвала мои волосы с корнем, и даже тогда я не остановился. Она кончила, потом снова кончила, а потом снова кончила. И только когда она перешла от выдергивания волос к похлопыванию по голове, я наконец отодвинулся от ее промежности, вся нижняя половина моего лица была покрыта от носа до подбородка девичьей влагой.

Обнаженная, вспотевшая и тяжело дышащая, DJ перекатилась на правый бок и свернулась в позе эмбриона. Ее глаза были закрыты, а нижняя губа дрожала. Ее дыхание было затруднено, и она выглядела так, будто только что упала в обморок после марафона, хотя она ничего не делала, только лежала и позволяла мне сводить ее с ума.

Я удовлетворенно ухмыльнулся, увидев, как хорошо я ее съел. Поставив ноги на пол, я положил грудь на матрас рядом с ней, чтобы повернуть голову и посмотреть на нее лицом к лицу. Долгое время ее веки были такими тяжелыми, что она не могла ответить на мой взгляд. Еще дольше все ее тело было так утомлено, что она даже не могла наклонить голову, чтобы посмотреть на меня.

«Устала?» — спросил я, пока ее глаза были все еще закрыты, а голова все еще склонена.

Она ответила не сразу, все еще пытаясь отдышаться. В конце концов она ответила: «Уничтожена». И только тогда ее веки наконец поднялись, хотя ее взгляд все еще был прикован к моей груди.