Внезапно почувствовав свою наготу, DJ накинула на себя одеяло. Брук взяла рубашку DJ и поднесла ей, и я позволил своей невесте надеть ее, прежде чем она прижалась ко мне под одеялом.
«Должна ли я уйти?» — спросила Брук.
Я пожал плечами и ответил: «Может, ненадолго».
Но DJ протянула ей руку и схватила Брук за запястье, сказав: «Нет, пожалуйста. Ты мне нужна прямо сейчас».
Кивнув, Брук седа позади DJ, обняла свою лучшую подругу и выразила чувство уверенности, с которым я просто не мог сравниться. Мгновенно DJ, казалось, успокоилась, чувствуя объятия моей младшей сестры, и неизбежно мои мысли обратились к Авроре и той особой связи с ней, которую я потерял.
Что она сделает в этой ситуации? Будет ли она чувствовать себя плохо из-за своей младшей сестры, принимая такое тяжелое и потенциально травмирующее решение, подобное этому? Обрадовалась бы она, узнав, что ее соперница за мои чувства отступила?
Но я выбросил Аврору из головы. У нее был шанс, и теперь она стала частью моей истории. Аврора была моим прошлым, а DJ была моим будущим. Я крепко держался за свою будущую жену и молча поблагодарил Брук за ее присутствие. В такое время мы с DJ нуждались в любой возможной помощи, и я никогда не мог ревновать к той связи, которую разделяли Брук и DJ.
Но потом вдалеке послышался рокот ворот гаража. Родители вернулись, и, если мы собираемся продолжить хранить этот секрета, нам придется разобраться в выражении наших лиц.
* * *
Понедельник наступил раньше, чем я ожидал. Можно было подумать, что беспокойство по поводу надвигающегося аборта растягивалось бы каждый час перед важным моментом, но вместо этого я чувствовал, что тикают часы жизни моего ребенка, и эти часы двигались слишком быстро.
С другой стороны, наша тревога по поводу всего этого сделала сам акт довольно неприятным. Мы втроем пошли в клинику утром, заполнили документы, а затем сделали процедуру. Брук пришлось ждать снаружи, но они на самом деле позволили мне войти с DJ и держать ее за руку. Она плакала через тридцать секунд после того, как забралась на операционный стол, и я тоже. А потом все закончилось, и мы отправились домой.
С опухшими глазами и обезумевшими взглядами мы передали новость Джеку и Дине Эванс. В итоге я больше всего говорил, объясняя причины, как будто они НАШИ. МЫ чувствовали себя слишком молодыми для этого ребенка. МЫ чувствовали, что наша жизнь еще не устаканилась. И у НАС было то, чем мы все еще хотели заниматься, пока были молоды.
То, что Дина Эванс не полностью потеряла свой рассудок, было некоторым сюрпризом. Возможно, ее агония была смягчена уверением, что мы с DJ все еще собираемся пожениться, несмотря на то, что больше не беременны. Но на самом деле, я думаю, она была слишком шокирована, чтобы даже взбеситься. Джеку, вероятно, придется иметь дело с ее нервным срывом сегодня вечером или даже позже, тем более что мы также сказали им, что уезжаем из дома сегодня, а не на следующей неделе, когда занятия возобновятся.
Родители DJ понимали наше желание отойти от вещей и дать себе немного времени на размышления. Дина предположила, что ее дочери будет лучше при поддержке родителей в такое время, но DJ извинилась и объяснила, что меньше всего она хотела бы видеть ее каждый день, зная, что она лишила свою мать первого шанса на внука. Дина, хотя и недовольная, похоже, понимала это.
Джек действительно пожал мне руку и пожелал нам обоим всего наилучшего. Не то, чтобы мы больше их не увидим. Дина плакала и обняла нас обоих, как будто никогда не хотела отпускать. А потом мы направились в Беркли.
Вернувшись в дом, нам потребовалось около часа, чтобы распаковать вещи и прийти в себя, прежде чем позвонить моим родителям. Разговор оказался коротким, потому что выяснилось, что Дина Эванс уже позвонила моей маме и сообщила ей новости.
Мои родители были гораздо более понимающими и практичными в этой ситуации. Мама успокоила меня, сказав, что она понимает, что это, должно быть, было нелегкое решение, но она искренне считает, что мы приняли правильное решение. Я был удивлен этим, но DJ не была в настроении оставаться на линии дольше, чем должна была, поэтому мы закончили разговор вежливым прощанием.
А Дайна и Брэнди решили бросить все и приехать. Они даже оставили работу, чтобы сделать это, и через тридцать минут обе девушки уже были в гостиной и ревели с DJ, а мы с Брук наблюдали за ними.
«Я приготовлю ужин», — вызвалась DJ. Я пошел с ней. Так началась одна из самых длинных недель в моей жизни.
Примечание к части *Меня одно радует в этом. Звездюлей за то замечательный подход по отношению к родителям им в конце-концов всё же отвесят…
** Общественные организации. Соответственно Pro-Life движение против абортов, а Pro-Choice в поддержку права женщины на выбор в этом отношении.
Книга 5. Глава 12. Я позабочусь о тебе. Часть 4
Давайте поговорим на минутку о вине. Вина — это рак, болезнь, которая, если ее не остановить, может испортить даже самые лучшие отношения изнутри. Даже когда она находится под контролем, что означает, что вина не держится в секрете, а вместо этого открыто сообщается и прощается, это все равно… хорошо… позвольте мне сформулировать это так: часто даже самый лучший уход за раком не помогает.
Я знал, что никогда не смогу жить с чувством вины из-за того, что впервые изменил Меган и Кэссиди, позволив Адриенне соблазнить меня, когда мне было шестнадцать. Очиститься было единственным решением, хотя это напрямую привело к разрушению этих отношений. Вина может быть безнадежной, и единственное лекарство — это вообще никогда не иметь причины чувствовать себя виноватым.
Но иногда это не вариант. Иногда (возможно, слишком часто) причина вины уже возникла, и теперь вы застряли, пытаясь найти какое-то другое решение. Многие люди стараются не чувствовать себя виноватыми из-за того, что они сделали. Некоторые даже преуспевают и живут своей жизнью, творя дерьмо и никогда не позволяя своей совести беспокоить их.
Я НЕ такой социопат, как и DJ. В общем, это хорошо. К сожалению, это была тяжелая неделя для нас обоих.
Это началось во вторник утром. Что-то пощекотало мне яйца, и я резко проснулся и обнаружил, что Брук медленно качает головой вверх и вниз по моему утреннему стояку. В обычный вторник это было бы хорошо…
…но не сегодня. Я не хотел минета сегодня или как минимум в следующие семь дней в любой другой день. Я не хотел минета, не хотел полового акта и не хотел никакой эякуляции. Не на ближайшие семь дней, а, возможно, и на две недели. Почему? Потому что, если бы я это сделал, я бы почувствовал себя виноватым. Но я не знал этого до того вторника утром, когда проснулся и обнаружил, что мой член толкается в горло моей младшей сестры. К сожалению для меня, я знал это сейчас, и из-за этого мне пришлось потянуться и оторвать Брук от моего члена.
Я должен объяснить. Основная причина моего добровольного запрета оргазмов заключалась в том, что получать их было бы несправедливо. Видите ли, природа аборта состоит в том, что он разрушает внутренности тело женщины. Шейка матки расширена, и вся эта фигня испорчена, и это не очень хорошо. Конечный результат: DJ не могла заниматься сексом минимум семь дней, а врач рекомендовал четырнадцать.
Конечно, она все еще могла принять меня через черный ход или сделать минет, но проблемы DJ с сексом выходили далеко за рамки физической части. Аборт стал психологическим и эмоциональным ударом по голове, и ПОСЛЕДНЕЕ, что хотела сделать DJ, когда мы вернулись домой — это заняться ЛЮБЫМ сексом. По этому поводу не нужно было слов. Она знала это. Я знал это. Сегодня она получила травму и, возможно, останется эмоционально травмированной до конца своей жизни. Моя невеста сейчас нуждалась в комфорте, а не в сексе. И она плакала перед сном в понедельник вечером.
Но она дала мне обещание. Сразу после того, как мы обручились, DJ сказала мне, что я никогда больше не проживу двадцатичетырехчасовой период, не кончая, и до сих пор она это обеспечивала. После нашего «идеального» секса в субботу, из-за которого я чувствовал себя опустошенным, DJ в воскресенье поработала намного лучше, и мы нежно занялись любовью. Затем в понедельник утром она хотела почувствовать меня в последний раз перед процедурой, все время плача. Из-за ее очевидной печали мне было довольно трудно дойти до конца, но она настояла на своем, и с ее доильными мышцами, выполняющими большую часть работы, ей удалось получить то, что она хотела. Конечно, через две минуты она начала волноваться из-за того, что врачи по абортам обнаружат сперму у нее во влагалище, и попыталась заставить Брук вылизывать все это.
