Я сделал еще один глубокий вдох, затем выдохнул и повторил: «Все в порядке. Это просто разрыв отношений. Не то чтобы ураган Катрина обрушился на меня».

Ким улыбнулась мне, и я наблюдал, как она почти нервно смотрит мне в глаза. Она начала собираться, чтобы что-то сказать, но, прежде чем она это сделала, я заговорил.

«Послушай, я пытался извиниться перед тобой в прошлый раз, когда мы встретились, но не думаю, что я действительно сказал тебе, как ужасно я себя чувствовал из-за того, что бросил тебя в конце прошлого года. Что бы ни происходило между Авророй и мной, ты не заслужила…»

Она успокоила меня, приложив палец к моим губам, приподняв брови, и в ее глазах появилось яркое выражение, не допускавшее возражений. Когда стало ясно, что я не собираюсь продолжать попытки говорить, она убрала палец и глубоко вздохнула. «Я давно тебя простила. Дело сделано».

«Ким, это не так просто. Я…»

Она снова заткнула меня, приложив палец к моим губам, напугав меня, поскольку я теперь понял, насколько нехарактерно такое действие для самопровозглашенной покорной. Прижав палец к моим губам, ее левая рука потянулась через щель между нами, сжав мою правую ладонь. Наконец, убрав палец от моего рта, Ким мягко заявила: «Тебе больше не нужно извиняться передо мной. Я понимаю. Все в порядке».

Подняв брови, я выдохнул. «Это очень великодушно с твоей стороны».

«Не за что», — просто ответила она, затем скромно опустила глаза.

Мы начали погружаться в неловкое молчание, но, прежде, чем оно затянулось, я вдохнул и спросил: «Так где ты сейчас живешь? Надеюсь, тебе не придётся ездить из Саннивейла».

Ким загадочно посмотрела на меня, а затем покачала головой. «Я тоже надеюсь».

«Так ты нашла новое место в городе?»

«Нашла, да».

«А где?».

Ким не ответила, продолжая смотреть на меня всё так же. Меня внезапно ударило, и я приподнял бровь. «Ты хочешь вернуться в дом?»

«Комната уже занята?»

Я ухмыльнулся и покачал головой. «Эээ, нет».

Ким улыбнулась. Она не спросила. У меня сложилось четкое впечатление, что она и не спросит. Я знал, что она хочет вернуться, и она знала, что я знал. Так что этого было уже достаточно. Мяч был на моей стороне.

Мгновенно мой разум наполнился идеями, некоторые из которых были фантазиями. Я представил, как Ким засовывает большие пальцы рук в ремни своего рюкзака, когда она утром идет со мной по тротуару на занятия. Я представил Ким в фартуке, когда она готовит одно из блюд, которые я стал ценить в прошлом году. И я представил себе обнаженную Ким подо мной, с ее румяной кожей и челкой, прилипшей от пота ко лбу, когда она задыхалась каждый раз, когда мой толстый член проникал почти на восемь дюймов в ее податливое тело.

Эти образы довольно быстро заполонили мою голову. Я хотел увидеть, как они сбываются, и инстинктивно знал, что они достижимы. Я видел ее взгляд весь прошлый год и узнал его сейчас: Ким сделает для меня все, что угодно. Все, что мне нужно было сделать, это попросить, и она займет место Авроры в моей жизни и в моем сердце.

Но я не мог этого сделать.

Подняв брови и серьезно взглянув на Ким, я поморщился и начал объяснять: «Эй, я буду рад, если ты вернешься в дом».

Лицо Ким немного помрачнело, когда она прочитала выражение моих глаз. «Но…» она повела меня.

«Но… я знаю, чего ты хотела от меня несколько недель назад: ты хотела, чтобы я позаботился о тебе. Но даже если я больше не с Эмбер, это просто то, чего я не могу сделать. Я поломан прямо сейчас. После этого разрыва, с уходом Авроры и всем остальным, я не в форме, чтобы быть чьим-либо Мастером».

Все еще держась за мои пальцы, Ким начала большим пальцем растирать мою ладонь успокаивающими движениями. Улыбнувшись, она отрицательно покачала головой. И после того, как она перестала трясти головой, она зачесала свою длинную челку за ухо и объяснила: «Я не прошу тебя заботиться обо мне. Я просто хочу быть твоим другом».

Мои брови приподнялись. «Прошу прощения?»

Ким широко улыбнулась, выглядя вполне довольной собой. Только сейчас я начал понимать, что ее тон был небрежным, почти разговорным. Часто когда Ким говорила как «покорная Ким», ее грамматика становилась формальной, а тон — кротким, но не сегодня. «Я не пытаюсь снова стать твоей девушкой; я знаю, что у тебя нет той силы чувств ко мне, которую я испытываю к тебе, и вскоре после твоего разрыва романтические отношения не будут здоровыми для ЛЮБОГО из нас. На самом деле, прямо сейчас мне просто нужно место, чтобы остановиться, чтобы мне не приходилось каждый день ездить туда и обратно. Когда-то мы были друзьями, и я хотела бы быть ими вновь».

«Я бы тоже хотел. Но ты уверена, что сможешь просто дружить со мной?»

Ким глубоко вздохнула и пристально посмотрела на меня. «Не буду лгать: я все еще люблю тебя».

Я сразу поморщился.

Ким покачала головой. «Но я не буду просить тебя снова стать моим Мастером».

«Никогда?»

Она покраснела и отвела глаза.

«Так в этом идея? Быть моим другом и ждать, пока я не приду в себя и не покажу себя готовым любить тебя так, как ты хочешь, чтобы я тебя любил?»

Ким внимательно оглядела землю и покраснела еще больше. «Это не совсем так». Она подняла голову и серьезно посмотрела на меня. «Я могу помочь тебе. Ты все еще можешь чувствовать себя сломленным внутри, но я знаю, кем ты можешь быть. Я хочу, чтобы ты стал этим человеком. Я хочу видеть тебя сильным. Тебе не обязательно понимать мои мотивы, но ты уже знаешь, что я считаю твое счастье своим счастьем. И я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы снова увидеть тебя счастливым».

«Что-то подсказывает мне, что у тебя есть план, как это сделать», — прокомментировал я, приподняв брови.

Ким улыбнулась, полная уверенности. Это была сверхорганизованная Ким. Это была Ким предусмотрительная. Она думала об этом долгое время и тщательно спланировала, где меня встретить, как одеться и что мне сказать, чтобы достичь своих целей. Иногда я совершал ошибку, думая, что она беспомощная, покорная, слишком напуганная, чтобы принимать собственные решения. Напротив, она была удивительно способной молодой женщиной. Она была способна ставить перед собой цели и принимать меры для их достижения.

Она была просто счастливее, полагая, что кто-то заботится о ней. Помня об этом, она объяснила: «Конечно, с твоего разрешения у меня есть план».

Я жестом попросил её продолжать.

Улыбка Ким стала шире. «Это начинается с того, что мы заходим внутрь и вместе сидим на занятиях».

Я усмехнулся и пожал плечами. «Достаточно просто».

«А потом после окончания урока», — продолжила она, и в ее глазах загорелись свежие искры. «Мы идем домой, а ты меня трахаешь до чертиков».

Мои глаза широко распахнулись. Быстро моргнув, я пробормотал: «Разве мы не договорились просто дружить?»

Она приложила палец к губам и сделала застенчиво-невинное выражение лица, глядя в сторону. «Ну… может быть, друзья с привилегиями».

* * *

«Ой! Ухм! Нгх! Нгх! EEEK!» Ким пискнула, запрокидывая голову, ее шея напряглась в тщетной попытке втиснуть затылок на несколько дюймов глубже в матрац. Это оставило ее шею полностью открытой для моих губ, чтобы сжать ее, как кровожадный вампир, хотя я только сосал кожу и на самом деле не кусал ее.

Чувствуя, как мышцы ее киски сокращаются вокруг моего проникающего стержня, я толкнул ее один… два… еще три раза, прежде чем удержаться на максимальной глубине, пока моя головка расширялась и взрывалась струями спермы. Горячие молнии струящейся спермы вонзились в сосущую матку Ким. И ее оргазмический визг смешался с моими глубокими стонами, когда мы вдвоём метались на моей кровати во взаимной кульминации.

Господи, черт возьми, это было хорошо. Маленькие тревожные колокольчики звенели в моей голове с тех пор, как Ким предложила мне трахнуть ее до чертиков после уроков. Негативные представления о восстановлении и сознательное игнорирование истинных чувств Ким ко мне привели к войне с моим почти отчаянным отвращением к одиночеству и болезненным осознанием того, что и Авроры, и Адриенны больше не было в моей повседневной жизни. Мои психические расстройства, вероятно, предотвратили бы этот сексуальный контакт, но Ким была на удивление настойчивой, и в конце концов я решил: «К черту», ​​и позволил временному блаженству на некоторое время заглушить мои опасения.