«Да, Бен. Тебе нужно идти».

«Пожалуйста? Я люблю спать здесь с тобой», раздраженно заскулил я.

Она вздохнула, медленно выдыхая. Но затем со сталью в ее темных глазах Линн еще раз потрясла меня и сказала: «Я знаю. Я тоже. Вот почему тебе нужно идти».

Зарычав от досады, я, тем не менее, опустил голову и отжался. Выскользнув из-под одеяла, я, спотыкаясь, поднялся на ноги, а затем повернулся, чтобы поцеловать девушку на ночь. Но, к моему удивлению, она повернулась ко мне щекой и уставилась вдаль. «Эй… что случилось?» пожаловался я, все еще раздраженный, и теперь еще сильнее, потому что она не поцеловала меня.

Вздохнув, Линн повернулась ко мне и очень коротко чмокнула в губы. «Просто иди. Поговорим утром».

Я нахмурился, но поведение Линн не подразумевало споров. Она была крайне упорна в том, чтобы не позиционировать нас как парня/девушку. И я слишком устал, чтобы спорить. Мы разберемся с этим утром.

Вздохнув, я споткнулась о стул и забрал свою одежду. Взяв её с собой, я ушел и вернулся в свою спальню.

Часы в моей спальне показывали 23:46. Была почти полночь, но не совсем. И когда я плюхнулся в кровать и закрыл глаза, мысль о том, что еще не наступила полночь, застряла в моей голове.

Еще не полночь… Еще не полночь…

Как будто это был бесконечный цикл, мой мозг повторял эту информацию, пока я все глубже и глубже погружался в темноту. Меня ждал блаженный сон, но, как будто воздушный шар, осознание того, что еще не наступила полночь, удерживало меня от полного погружения в страну снов.

Еще не полночь… Еще не полночь…

И тогда я внезапно понял. Это осознание поразило меня с такой скоростью и силой, что буквально разбудило меня. Я резко выпрямился, задыхаясь, с внезапно выступившим потом, и запаниковал даже сильнее, чем если бы я услышал, как Линн кричит о желании кроваво расчленить мой труп в соседней комнате. Еще не полночь, не так ли?

Бросив взгляд на часы, я увидел, что они показывают 23:58. Я не опоздал. Я не опоздал. Отчаянно карабкаясь, я попытался выбраться из кровати, но мои ноги зацепились за одеяло, и я упал, неловко приземлившись на левое плечо. Не важно. Я быстро перекатился и встал на колени, пополз на четвереньках к стулу, куда я бросил свою одежду. Снова порывшись в джинсах, я быстро открыл свой сотовый телефон и зажал цифру 2.

Телефон начал звонить через мучительные три секунды. Она не ответила после первых двух гудков, и я начал беспокоиться, что она никогда не ответит. В конце концов, зачем ей это? Она бросила меня, бросила навсегда и помчалась через всю страну. Она явно не хотела со мной разговаривать, так зачем, черт возьми, ей брать трубку?

Но она взяла. Я слышал, как работает линия, и слышал мягкое дыхание человека. Но она не сказала ни слова.

«Аврора?» нерешительно спросил я.

«Привет», тихо ответила она. И ничего больше. Ясно, что она больше ничего не скажет.

Так что, нервно вздохнув, я сказал: «Э-э… Я просто хотел сказать… С 21-м Днём Рождения».

Я слышал, как она глубоко вздохнула. Прерывистое дыхание, наполненное тревогой. Она не отвечала мне очень долго, но после нескольких моментов тягучего ожидания она наконец ответила: «Спасибо. То, что ты позвонил, очень много значит для меня».

«Пожалуйста».

Я глубоко вздохнул, собираясь с силами. «Могу я приехать к тебе, пожалуйста?»

«Нет, Бен».

«Могу я позвонить тебе снова?»

«Нет».

«Когда мы с тобой снова сможем поговорить?»

«Я не знаю».

«Аврора… пожалуйста».

«До свидания, Бен». А потом она повесила трубку.

* * *

— ВОСКРЕСЕНЬЕ, 10 ИЮЛЯ 2005 ГОДА, ЛЕТНИЕ КАНИКУЛЫ -

Это был худший ночной сон за последний месяц. Интимное время с Линн, работа и времяпрепровождение с друзьями уже некоторое время удерживали меня от серьезного размышления о «проблеме Авроры». Но осознание прошлой ночью, что это был 21-й день рождения Авроры, и что я пропустил такой особый случай, вызвало у меня отчаяние от того, что я её потерял, в полную силу.

Я попытался спрятать голову под подушку, прижав ее к голове одной рукой, тщетно пытаясь сдержать буйные эмоции. Все, что мне удалось — это чуть не задушить себя.

Я хотел вернуться к Линн, обнять и найти убежище в тепле ее объятий. Но она уже выгнала меня из своей кровати с холодностью, которая меня встревожила. И от мысли о Линн, выгнавшей меня, мне стало еще хуже.

Бля, я даже не мог помастурбировать, чтобы заснуть. Три эякуляции, закончившиеся этим последним невероятным трахом в жопу, полностью меня уничтожили. Я был эмоционально истощен, устал до костей и невероятно нервничал. Но я не мог даже вырубиться.

Я думаю, что поспал часа два… может быть. Мне казалось, что было около 1:15 утра, когда я моргнул, а затем понял, что уже почти 2. Я поспал около часа с 3 до 4. Но я проснулся около 5:30 и не смог бы снова заснуть, чтобы спасти свою жизнь.

Было около 8 утра, когда я услышал, как Линн шевелится в своей спальне. Она рано вставала даже по выходным. Так что, все еще чувствуя себя измученным, мне удалось выбраться из постели и подойти к двери.

Открыв ее, я поплелся в ванную, где плеснул водой на лицо, что немного разбудило меня. Пописав и умывшись, я вышел из ванной и обнаружил, что меня ждет Линн.

«Доброе утро, Бен», поприветствовала она меня кривой улыбкой. А потом она пошла в ванную, чтобы заняться своими делами, закрыв дверь перед моим носом.

Вздохнув, я проковылял в гостиную. Я надел боксеры и пижамные штаны, скинув рубашку из-за июльского тепла. Я пошел на кухню за апельсиновым соком, не имея сил даже приготовить себе миску хлопьев. И, плюхнувшись обратно на диван, я сидел там, неуверенно держа голову, пока Линн не вышла из ванной, все еще одетая в пижаму.

Она задорно насвистывала, и я нахмурился, видя кого-то таким счастливым, в то время как я чувствовал себя таким несчастным. Не желая тратить время на бессмысленную болтовню, я сразу перешёл к вопросу, мучившему меня всю ночь. «Так что же на тебя нашло прошлой ночью?» хрипло спросил я.

«Что на меня нашло?» Линн ухмыльнулась, когда осторожно прошла мимо меня на кухню. «Эээ, ты. Или ты не помнишь эту часть?» Для большей выразительности она потянулась назад и потерла ягодицу.

«Я помню, помню», вздохнул я. «Я просто имею в виду: что вызвало это? Я не жалуюсь, но Линн Ариан, которую я помню, никогда не стала бы кричать «Трахни мою распутную жопу» изо всех сил с открытым окном».

Я ожидал, что Линн улыбнется или захихикает от дерзости ее действий, но она этого не сделала. Гостиную и кухню отделяла невысокая полустена, напротив которой стояли два барных стула. Дело в том, что я мог видеть, как Линн возится, пока она готовила себе миску с хлопьями, и у меня был прекрасный вид, когда она ставила все на стол, после чего замерла, раскинув руки по плитке, глубоко и размеренно дыша.

Несколько долгих секунд она молчала, глядя в никуда. Но после еще одного глубокого вдоха она подняла глаза, чтобы посмотреть на меня, и склонила голову набок. «Это было…» начала она задумчиво. «Это был уникальный момент».

Она не стала вдаваться в подробности, поэтому я просто приподнял бровь и отпил сок. Мое чувство усталости смыло волной любопытства, когда я задумался, что происходило в голове моей девушки. «Могу сказать. Но означает ли «уникальный» «редкий»? То есть, может ли это когда-нибудь повториться?»

Это вызвало легкую улыбку на губах Линн. К настоящему времени она убрала коробку с молоком и хлопьями. И когда она отнесла свою миску, чтобы присоединиться ко мне на диване, она вздохнула и пожала плечами. «Я не знаю. Может и так. Это был странный день, от поездки на американские горки до ужина и…остального… Как долго мы занимались сексом? Я имею в виду медленную часть, до… эээ… ты знаешь».

Я криво покачал головой. Прошлой ночью Линн кричала, чтобы я трахал ее распутную жопу. Этим утром она даже не может заставить себя упомянуть вслух об анальном секса, когда мы единственные двое в комнате.