Отменная актриса. Дрожала, смотрела испуганно, вздрагивала, когда я ее касался. Прямо невинная овечка. Можно подумать, она не прошла через десятки рук, а только недавно лишилась невинности или больше одного члена не видела за свою жизнь.

Хорошо, что Алиса раскрыла все карты – девчонка хочет содрать побольше. Ну посмотрим, сколько еще будет ломаться. Теперь для меня это дело принципа.

Но кончает она красиво. Смотреть и слушать приятно. Нет визгливых криков и перекошенного лица. Упала мне на грудь, и я натурально испугался, что она отключится.

Актриса!

– Подъемники когда привезут?

Я смотрю на экран телефона. В башке спутались все цифры.

– Завтра. Обещали с утра.

– Марк.

Я поднимаю хмурый взгляд на друга. По имени он звал меня редко. Как в армии прилепилась кличка «Зверь», так и не смог от нее избавиться. А сейчас вроде как статуса прибавляет.

– М-м-м?.. – протягиваю я, затягиваясь горьковатым дымом.

– У тебя такое лицо, – Сизов обрисовывает мою рожу в воздухе сигаретным окурком. – Словно опять наступил на бабские грабли.

– Слав, – выдыхаю я вместе с дымом и кривлюсь. – Не говори ерунды.

– Значит, я прав, – друг с довольной рожей затягивается. – И в чем же проблема?

– Нет проблемы. Скоро перестанет ломаться, и я закрою свой гештальт.

Сизов икает, закашливается, выдыхает клочками дым и ржет.

– Точно, у твоей же Ляли еще курсы по психологии были. Гештальт, – он встает, продолжая громко ржать.

– Да иди ты уже!

– До завтра. Ляле привет.

– Сученыш, – цежу я сквозь зубы и опускаю взгляд к экрану ноута.

Семь. Смена у нее начнется в восемь. Выйду в половине восьмого, плюс полтора часа на клуб, в девять освобожусь и в половине десятого буду дома.

И Сизов ошибся. Актриса меня не зацепила как женщина. На улице таких тысячи. Таких и даже лучше. Она и привлекла внимание лишь своим отказом. Я ей предложил хорошие деньги, а она смотрела на меня, как на червя. Ну-ну…

Даже разговора на эту тему не может быть. Сорву в очередной раз маску с меркантильной сучки и успокоюсь. Охотничий интерес разбудила.

И это нужно сделать как можно быстрее.

Я усмехнулся, вспомнив растерянное лицо шлюшки, которую сам вызвал и… сам же не стал трахать. Смотрел, как она работала ртом, и впервые не захотел поставить девку на колени. Выгнал.

Я и эти деньги запишу на счет актрисы. Отработает и потом сама будет предлагать себя. Я откинулся в кресле. Скольких я уже таких видел? Сотню? Больше? Надо у Сизова спросить, он помнит всех моих баб. И ни одна не смогла отказаться от денег. Ни одна! Ну и хер с ними…

В клуб я заходил уже с изрядно подпорченным настроением. Снял комнату и сразу же вызвал актрису. Есения – имя красивое, неподходящее для этого места. Интересно, взяла для работы? Чтобы запомниться? Не удивлюсь, если по паспорту она Лена или Наташа.

В комнате включил подсветку – у кровати и вокруг зеркал. Подготовился. Хочу видеть ее лицо, когда она будет кончать снова.

– Добрый вечер, – до меня долетело слишком смелое приветствие.

Не она.

– Я звал не тебя, – произнес я грубо.

Девушку мой тон не напугал.

– Чем я могу вам быть полезна? – спросила, сложив ладони на белом переднике.

– Ты не слышала? Я звал не тебя. Я хочу, чтобы меня обслуживала Есения.

Блондинка продолжала профессионально улыбаться.

Вот актриса не умеет скрывать раздражение.

– У нее выходной.

Что она несет? Я узнавал, и девчонка должна сегодня работать.

– Не ври, – рыкнул я.

– Вы можете уточнить у администратора. Ему вам позвонить?

– Не нужно.

Я встал с кресла, на ходу подхватил ключи от автомобиля и пошел к выходу.

– Вы уходите? – растерялась блондинка. – Но вы же уже все оплатили.

– Можешь остаться, если хочешь. Выспишься.

– Марк Борисович, вас что-то не устроило? – она бежала следом.

Я резко остановился и обернулся.

– Как ее зовут?

– Кого? – переспросила блондинка.

Я ухмыльнулся, прочитав на бейдже имя.

– Как настоящее имя Есении, Наталья?

Та захлопала аномально длинными ресницами.

– Есения… наверное. Я не знаю.

– Ясно.

Только время зря потратил…

А Сизов отчасти прав. Что-то я загнался. Что, поиметь больше некого?..

После прогулки подруга решила побаловать нас выпечкой. Пирогами с мясом и вишней. Когда Ната приносит нам что-то вкусное, каждый раз рассказывает, как их помощница по дому случайно приготовила лишнее. И чтобы не пропадало, тетя Марина, Наташина мама, угощает нас.

В первые дни, как мы с Егоркой остались одни, я старалась со всем справиться самостоятельно, но через несколько недель, проведенных без сна и отдыха, поняла, что у меня нет больше сил. Я перестала отказываться от еды, а чуть позже принимала принесенные Наткой вещи, которые якобы она не носит, а выбросить жалко. И я делала вид, что не замечаю, как подруга кладет мне в шкаф абсолютно новые джинсы или футболки. Тут моя гордость научилась молчать.

– Ты что-то сама не своя, – замечает подруга, сидя на нашей кухне.

Мы за столом одни. Егор ушел в свою комнату. Все же Егорка еще мальчишка, раз между Натой и игрой в компьютер он выбрал второе. Я слышу, как скрипит старенькое кресло брата.

– Я изменила Жене, – признаюсь неожиданно для себя. – И не знаю, как сказать ему об этом.

Подруга меняется в лице. Кладет кусочек пирога обратно на тарелку, пристально смотрит на меня.

– Только не упрекай меня. А молчать я больше не могу, – я отвожу взгляд. – Мне так противно.

– Та-а-ак, – Ната вытирает руки салфеткой.

– Не расспрашивай меня о подробностях! – прошу я.

– Я и не собиралась. Я хотела спросить, тебе противно по какой именно причине? Чтобы понять, какой совет ты хочешь услышать.

Я хмыкаю и прикусываю губу.

– Противно, что я повела себя как шлюха. Женя не простит меня, а я не могу промолчать, – смотрю на свои сцепленные в замок руки. – Кем я тогда стану? Он ведь помогал мне. Поддерживал. Находился эти два года рядом. И чем я отплатила?..

– Подожди. Дай каплю подумать. Ты меня удивила, честно говоря, – Ната посмеивается надо мной.

Я грустно улыбаюсь в ответ.

– Я сама себя удивила.

– Ты могла найти мужчину только на работе, – подруга делает вывод после нескольких минут раздумий. – Тебе просто негде больше подцепить мужика, – рассуждает. – Я знаю тебя, это был осознанный, сто раз обдуманный шаг. Тогда о чем можно жалеть? Что, нет?! – она удивляется.

– Нет, – я качаю головой. – Я сама не понимаю, как позволила ему… – я запинаюсь и замолкаю.

Воспоминаний о Звере хватило, чтобы меня бросило в жар.

Хищный. Опасный. Сильный.

Уже две недели он не давал мне спокойно жить. Бесцеремонно вторгался в привычный уклад, разрушая его. Не позволял себя забыть. Полностью занял мои мысли, отодвигая все остальное на второй план.

Я со страхом шла обслуживать ВИП-комнаты, каждый раз с замиранием сердца открывая дверь и шагая в темноту. А что, если Зверь там?! С очередной красоткой… В Первом зале я не отрывала взгляда от своих рук и не смотрела по сторонам. Но я не встречала Зверя. Он не приходил. Или посещал «Элиту» не в мои смены. И я совру, если скажу, что не гадала, где он и с кем.

– И-и-и? – протягивает подруга, встает из-за стола и проходится по кухоньке.

– Что «и»? – переспрашиваю я.

– Вы больше не виделись, ну с тем… – она понижает голос. – С тем… многозначительно округляет глаза.

– Нет.

– Тогда молчи! Не говори ничего Жене. Ошиблась. Есь, все ошибаются.

– Я не могу смотреть ему в глаза, – произношу я на грани слышимости.

Егорка входит на кухню, набирает стакан воды и жадно выпивает.

В помещении повисает тишина.

– О чем-то секретничали? – спрашивает, возвращая стакан на место.

– Мы… нет… – я невнятно бормочу, не поднимая глаз на брата.