Мы лежали, прижавшись друг к другу, и смотрели на звезды. Я вдруг почувствовала себя до слез счастливой – и одновременно напуганной. Сколько еще проживут наши чувства? Когда-то я считала, что вечно, но я была куда моложе…

Скоро, даст бог, мы осядем, найдем свой дом, начнем новую жизнь. Это предел моих мечтаний. Однако с моего возвращения прошло всего несколько месяцев. Каждое касание, каждое слово пока переплетались с воспоминаниями и отдавали ощущением первой встречи. Что случится, когда мы вновь друг к другу привыкнем, бок о бок погружаясь в рутину?

– Как думаешь, я тебе надоем? – пробормотал Джейми. – Когда мы осядем?

– Я только что подумала то же самое о тебе.

– Нет, – сказал он с улыбкой в голосе. – Мне-то ты точно не надоешь, саксоночка.

– Откуда ты знаешь?

– Раньше такого не было. Мы были женаты три года, и в последний день ты оставалась для меня такой же желанной, как в первый. Даже больше, наверное, – добавил он тихо, тоже вспоминая, как мы на прощание занимались любовью, прежде чем Джейми отправил меня в будущее сквозь камни.

Я наклонилась и поцеловала его. Теперь он был чистым и свежим, однако по-прежнему слегка пах былой страстью.

– Ты для меня тоже.

– Тогда не думай об этом, саксоночка, и я не стану. – Джейми погладил меня по волосам, убирая влажные кудри со лба. – Наверное, я всю жизнь буду тебя любить. Сколько я ни спал с тобой, ты все равно находишь чем удивить, как сегодня.

– Да? А что я сделала?

– Ну… хм… я не… то есть… – вдруг смутился он.

– М-м? – Я поцеловала кончик его уха.

– Когда я пришел… то, что ты делала… то есть… ты делала то, что я подумал?

Я улыбнулась, уткнувшись в его плечо.

– Зависит от того, что ты подумал.

Джейми перекатился на бок.

– Сама прекрасно знаешь.

Я коснулась его подбородка с выступившей щетиной.

– Да, я знаю. И ты прекрасно знаешь. Зачем спрашивать?

– Ну, я… я не думал, что женщины таким занимаются, вот и все.

– Занимаются. Мужчины тоже, – чуть улыбнулась я. – Ты точно. Сам говорил, что когда был в тюрьме…

– Это другое дело! – Джейми шевельнул губами, подбирая слова. – Я… тогда не было другого выхода. Не мог же я…

– А вне тюрьмы? – Я села и поправила влажную копну волос, поглядывая на него через плечо.

Кажется, Джейми покраснел.

– Ну… – буркнул он. – Ладно, признаю. А ты… того… часто? – Последнее слово вырвалось хрипом.

– Смотря что значит «часто». Я несколько лет пробыла вдовой, знаешь ли.

Джейми потер губы костяшками, глядя на меня с любопытством.

– Да, конечно. Просто… для меня новость, что женщины. – Его все больше охватывало восхищение. – А ты можешь… кончить? Без мужчины, в смысле?

Я расхохоталась, и мой смех эхом унесся прочь.

– С мужчиной куда приятней. – Я коснулась его груди, мягко обвела сосок пальцем, наблюдая, как Джейми покрывается мурашками. – Гораздо, – добавила я тихо.

– Это ведь хорошо?

Он был горяч – горячее, чем воздух вокруг нас, – и я сперва хотела отпрянуть, но сдержалась. Пот тут же заструился по коже.

– А мы еще никогда не занимались любовью вот так, – проговорил Джейми. – Да мы скользкие, как угри! Ты у меня из рук выскальзываешь… – Он медленно провел ладонями по моей спине, надавливая большими пальцами на позвоночник.

– Это потому, что в Шотландии слишком холодно и мы не потеем как свиньи. Слушай, а свиньи вообще потеют? Любопытно.

– Не знаю, я таким со свиньей не занимался. – Джейми лизнул мою грудь. – Знаешь, саксоночка, ты на вкус как форель.

– Как что?!

– Свежая, мягкая и самую малость соленая, – пояснил он, приподняв голову, и продолжил спускаться.

– Щекотно! – Я вздрагивала от касаний его языка.

– Ага, так и должно быть. И вообще, что-то не по душе мне мысль, что ты можешь совсем без меня получать удовольствие.

– Не могу… ах!

– М-м? – донеслось снизу.

Я откинулась на спину, выгибаясь.

– Я говорю… «ах», – слабо повторила я.

А потом еще некоторое время не могла связать и пары слов, пока Джейми не отстранился, переводя дух. Я бережно убрала влажные пряди с его лица, а он поцеловал мою руку.

– Мне кажется, что я Ева, – тихо сказала я, наблюдая, как месяц опускается за темный лес. – На краю райского сада.

Джейми коротко фыркнул.

– Тогда я, выходит, Адам. У райских врат. – Он с тоской глянул на неизведанную тьму вдали и прижался щекой к моему животу. – Жаль только, что не знаю, вхожу я туда или наоборот.

Я рассмеялась, чем удивила Джейми, а потом обхватила его лицо руками, побуждая мягко улечься на мое влажное от пота тело.

– Входишь. В конце концов, ангела с огненным мечом не видать.

Он опустился на меня, горячий, словно в лихорадке, и я вздрогнула.

– Вот как? Может, ты его просто не заметила? – пробормотал Джейми.

И меня пронзил огненный меч, напрочь оторвав от реальности. Мы вспыхнули вместе, как яркие звезды в ночном небе, а потом рухнули с небес, опаленные и обессиленные. И наш пепел растворился в теплых водах первобытного моря, бурлящего зарождающейся жизнью.

Бостон, Массачусетс,

июнь 1969 года

– Брианна?

– А? – Она рывком села. Сердце бешено колотилось. Звук собственного имени звенел в ушах. – Кто… что?

– А, ты спала. Черт, как знал, что не вовремя! Извини, давай перезвоню потом?

Наконец Брианна поняла: телефон. Зазвонил телефон. А она машинально, во сне, его схватила.

– Роджер! – Адреналин потихоньку сходил на нет, хотя сердце еще не успокоилось. – Нет, все в порядке, я не сплю.

Она провела ладонью по лицу, затем попыталась одновременно распутать провод и расправить смятые простыни.

– Точно? Который у вас там час?

– Не знаю. Слишком темно, не вижу циферблат, – пробормотала она сонно.

– Мне правда жаль. Пытался высчитать разницу, но, кажется, посчитал не в ту сторону. Извини, не хотел разбудить.

– Ничего, все равно пришлось проснуться, чтобы ответить на звонок, – рассмеялась Брианна.

– Ага. Ладно… – улыбнулся на том конце Роджер.

Она расслабленно откинулась на подушки, убирая спутанные волосы с лица и потихоньку осознавая, где находится.

– Рада тебя слышать, Роджер, – тихо сказала Брианна.

Удивительно, насколько она на самом деле была рада. Его голос, такой далекий, почему-то казался ближе, чем вой сирен и шуршание колес за окном.

– И я, – смутился он. – Слушай… Появилась возможность в следующем месяце попасть на конференцию в Бостон. Думал поехать, если… черт, не знаю, как сказать… Ты хочешь встретиться?

Брианна стиснула трубку.

– Прости, – поспешно сказал Роджер. – Я на тебя словно давлю. Ты… скажи прямо, если не хочешь.

– Хочу. Конечно же, я хочу с тобой встретиться!

– А-а… Хорошо. Ты не ответила на письмо, и я подумал… может, натворил что-то…

– Нет, все в порядке. Извини. Просто…

– Ничего.

– Я не… – начали они одновременно и смущенно умолкли.

– Я не хотел давить…

– Я не хотела показаться…

И снова. Только на этот раз Роджер рассмеялся, и его низкий смех преодолел пространство и время, словно он сам ее коснулся.

– Все хорошо. Я понимаю.

Брианна прикрыла глаза. Ее охватило необъяснимое облегчение. Роджер Уэйкфилд, скорее всего, вообще единственный в мире человек, который действительно понимал. А ведь раньше она не осознавала, насколько важно понимание.

– Я видела сон, – наконец заговорила она. – Когда телефон зазвонил.

– М-м?

– О моем отце.

Горло слегка сдавило, как всегда, когда она произносила это слово. То же самое случалось и со словом «мать». Брианне до сих пор чудились ароматы сосен, прогретых солнцем, и хруст иголок под сапогами. Приснилось.

– Я не видела его лица. Я шла за ним по лесу, а он говорил, только я не разбирала… я спешила, пыталась догнать, чтобы расслышать, но не смогла.