– Так ведь они интеллектуалы. Поборники учености и ценители любого знания, даже вредного. Вместо того, чтобы сжечь, отправили книги к нам. Знали – это лучше, чем на десять локтей в землю закопать. Никто по своей воле в порт перевалки трупов не отправится, а мы с Евронимусом и без того все знаем. Он ведь когда-то был правой рукой Кимериса, да только разошелся во взглядах. Вот его и назначили кюбернетом в нашу провинцию. Но сперва, конечно, лишили всех званий и возможности творить магию.

– Это как?

– Зашили под кожу анти-магическую «мину». Проклятую сильнейшими магами косточку из фаланги его собственного мизинца с ноги. Если начнет колдовать, умрет в страшных мучениях, а после восстанет омерзительным вурдалаком.

– Жестоко, – пожалел бывшего кюбернета Зак, и Федор кивнул, соглашаясь.

– Ну, ему пообещали, что если будет доблестно трудиться, то ссылку отменят и «мину» извлекут. Вроде бы уже готовился такой указ. А тут вы…

– Вот и пусть будет благодарен, – сказал Федор. – Избавили его от участи быть побежденным вместе с Кимерисом и прочей мразью.

– Так он и благодарен по-своему. – Гномелла улыбнулась. – Не козни строит, как видите, а хронику славного похода пишет.

– А твоя-то история какая? – поинтересовался Стволов.

Выяснилось, что отец Прозерпины издавна работал в порту и нередко брал дочь с собой. И она играла где придется, частенько общалась со старой бухгалтершей людского рода, переняла у нее мастерство. На погосте у нее с парнями совсем не ладилось, те ее слишком умной для гномеллы почитали. А потом отец умер, старушка бухгалтерша тоже… Так Прозерпина и стала сотрудницей у Евронимуса.

– Спасибо, что не взорвали нас, добрые сиры, – подытожила девушка. – Может, мамашу повидаю, если еще жива.

Ближе к концу дневного перехода наконец-то произошел контакт с аборигенами.

Первым возможную опасность заметил контрразведчик. Огорченный отсутствием битв, козней и прочих знаменательных событий, Евронимус сдал записки Дмузгу, и тот остался без занятия. Чтобы контрразведчик не расслаблялся, Федор назначил его впередсмотрящим. Благо, подзорная труба у мастера тайных операций имелась.

– Шухер, босяки! – воскликнул Дмузг звенящим от напряжения голосом. – То есть, тревога, отряд!

– В чем дело?

Дремавший внутри бронепанциря Зак мигом вскочил и припал к спаренному посоху. Федор находился на платформе. Не теряя ни секунды, он громкими и четкими командами приказал бойцам занять места согласно боевого расчета. Те сперва засуетились, демонстрируя не самую хорошую выучку, но комиссарские тумаки и брань быстро помогли им успокоиться. Воины выстроились вдоль бортов платформы с оружием в руках, Жрадк извлек из запасника колбу с ядом, а капеллан приготовился исторгать боевые заклятия. Гражданские залегли в черепахе.

– Вижу впереди какое-то строение, – доложил контрразведчик.

– Крепость? Форт? Долговременная огневая точка? – потребовал уточнить сведения Маггут.

– Вряд ли. Маленькая и невзрачная хибара. Рядом огородик.

– Что значит «вряд ли»? Разбираешься в фортификации и полевых укреплениях?

– Нет. – Дмузг втянул голову в плечи.

– Вот и не умничай. Дай сюда окуляр.

Пристыженный босяк протянул трубу комдиву.

– Действительно, на военные позиции не походит, – сообщил комдив, изучив обстановку. – Больше на старую хибару.

– Может, сторожка путевого обходчика? – подал голос Евронимус, приподняв голову над полом. – Живет в этих краях один надоедливый гном. Заштатный стрелочник, но воображает себя чуть ли не ученым. Долго мне свои дурацкие прожекты предлагал, за что и загремел в ссылку.

– Сейчас выясним, – сказал Зак. – Отож, самый малый вперед. Веди Чемош плавнее, чтобы прицел не сбивался. Комиссар, бери Кваквасу и Фенрица, ступайте разнюхать что там и как. Без присмотра их отправлять нельзя, а то опять вместо разведки перекур на рельсах устроят. Я буду прикрывать огнем в случае чего. Остальным быть настороже, вдруг это засада?

Пригибаясь, используя складки местности и совершая короткие перебежки от укрытия к укрытию, передовой отряд подобрался к сторожке. Федор показал Кваквасе знаками, чтобы тот охранял окошечко, псу велел действовать по обстановке, а сам с разбега вышиб хлипкую дверь плечом. Внутри перекатился в сторону, уходя с возможной линии огня и давая Фенрицу простор для атаки. Чолльсинец влетел в домик белым неудержимым снарядом. Завертелся на месте, отыскивая жертву для оскаленных клыков.

Сторожка, однако, была пуста. Обставлена по-спартански: стол, табурет, низкий топчан, несколько полок на стене. Металлическая жаровня с закопченным чайником. Все грубое, основательное. Топчан застелен тонким одеяльцем, на полках стопки бумаг, на столе – масляный светильник и остатки скудной трапезы. Федор внимательно осмотрел пол, но люка, ведущего под землю, тоже не оказалось. Он ухватился за топчан, чтобы приподнять, но в это время снаружи зашумели.

– Стой! – зычно орал Зак. – Стой, коротышка, стрелять буду!

– Он между грядками прятался! – верещала какая-то из гоблинш. – Я видела!

– Не стреляйте! – кричала Прозерпина. – Это же Глоно, он не опасен.

Комиссар выскочил наружу. Вдоль железной дороги, сильно косолапя, чесал гном. Одной рукой он придерживал головной убор, а другой размахивал, помогая себе бежать. Получалось не очень – ноги у бегущего были коротковаты, а вес велик. Федор бросился вдогонку. Рядом мчался Фенриц.

Настигли беглеца возле развилки дорог. Шумно пыхтя, человечек подскочил к железнодорожной стрелке, ухватился за рукоятку переведения путей обеими руками и вытянулся, словно по команде «смирно».

– Никуда не отлучаюсь, следую инструкции, – густым басом, часто делая паузы из-за одышки, забубнил он. – Дорога под присмотром, все механизмы смазаны, костыли везде забиты и проверены. Гайки и болты затянуты. Семафор на профилактике. Доклад завершил, младший стрелочник Глоно.

Соображая, как реагировать на ситуацию, Федор придерживал за холку рычащего Фенрица и рассматривал младшего стрелочника. Это был гном средних лет, широкоплечий, коренастый, с умным, хоть и слегка напуганным лицом. Борода густая, разделенная на три пучка, увязанных шнурками в подобие «конских хвостов», одежда бедная, с заплатами, но чистая и опрятная. На голове – форменный колпак с кокардой, из-под которого торчат редкие черные волосы. На ногах – стоптанные кирзовые сапоги.

– Доклад принял, – наконец сказал комиссар. – Ты почему от нас убегал, борода?

– Никуда не убегал, стою тут вторую смену, – забубнил Глоно, уставившись вниз. – Такой приказ, я не нарушаю. Не заносите больше выговоров в личное дело, господин новый начальник.

Сзади подоспели еще экспедиционеры – Зак, Квакваса и Прозерпина.

– Говорила же, это он, – сказала гномелла. – Обходчик здешний. Хорошо, что не выстрелили, сир комдив. Глоно, можешь не бояться, это отряд из Подтеменья. Они здесь, чтобы освободить наш народ от некромантов. Это комдив Маггут, это комиссар Стволлут, а это разведчик Кряк… Квак… Короче, разведчики – гоблин и белый пес.

Федор, Зак и Квакваса ошарашенно уставились на нее. Внезапное превращение из мстителей в освободителей всего Ядра изрядно удивило всех, кроме Фенрица. Чолльсинец интересовался более приземленными материями.

– М-м-м… в общем да, мы такие, – нехотя подключился Федор.

Как называться среди местных, значения не имело, а версия с «освобождением» могла способствовать успеху экспедиции. Например, в части добычи фуража и воды у местных гномов.

– Долой коррумпированную власть некромантов! Даешь новую Конституцию Ядра! Шахты – гномам, Пекло – демонам, все такое…

– Но сперва я лично накручу кишки Кимериса и лже-Вэйруна на вот этот кулак, – внушительно пообещал афроорк, далекий от политики.

– Не бесплатно, конечно! – встрял Квакваса, но осекся под строгим взглядом комиссара.

– Отпускай рукоятку, Глоно, – мягко попросила Прозерпина. – Пойдем, поговорим за кружкой чая.