– Бабуленька проверяла?

Сергей кивнул.

– Она почти ничего не видит.

– А как же она проверяет?

– Этого никто не знает. – Два года назад почти готовое изделие привезли, ракетная установка на колёсах. Не работало в ней что-то. Электроники пол вагона. Несколько инженеров с тестерами лазили, не могли найти. Бабуленька подошла, посмотрела на изделие, побормотала, и сказала в каком блоке, какой элемент сгорел. Его заменили, и все заработало как надо.

– Чудеса! – удивился Сергей

– Я думаю, это разлом на неё так подействовал, – сказал Андрюха. Он уже давно разучился удивляться.

– А с этим как быть. – Сергей указал на детали.

– Дай-ка.

Андрюха взял деталь, контактные стержни почти вплотную прилегали к корпусу, он достал из ящика верстака крошечное зеркало на палочке, вроде тех, что пользуются дантисты, только ещё изящнее. Он завёл зеркальце за контактный стержень.

– Вот тебе пора, – показал он Сергею небольшую дырочку.

Он протянул Сергею тоненький пруток.

– Заточи на наждаке и загни вот так. – Потом этой ковырялкой пору прочисть. Клей видимо попал. Потом по новой пропаяешь.

Сергей взял пруток и пошёл к наждаку – заточному станку. Он почти обточил, когда в глаз ему прилетела искра. Он закончил работу, выключил станок, долго тёр глаз, моргал. Неприятное ощущение соринки не пропадало. Мелкая частичка металла застряла в глазу.

Андрюха взял у него пруток и загнул плоскогубцами

– Вот так. – Глаз то чего красный?

Сергей продолжал его тереть

– От наждака прилетело.

– Серёга мля, ты ведь давно уже не пацан. Он подвёл Сергея к плакату по технике безопасности, где было сказано о защитных очках, и чуть не носом ткнул в него.

– Очки надевать нужно, если без глаз не хочешь остаться, балбес! – Шагай давай к Склихасовскому.

Происшествие сильно разозлило Андрюху.

Сергей накинул телагу и пошёл в заводской медпункт.

Он спустился на крыльце и закурил возле урны. Рядом курил мужичок в потёртой кожаной куртке и кепке. Лицо показалось Сергею знакомым.

– Макс ты!?

– Сергей Геннадьевич? – Вы -то здесь как?

– Вот работаю пока.

Максим Плотников работал у Сергея водителем на фуре и был на хорошем счету. Сергей уволил его одним из последним, до конца надеясь сохранить компанию.

– А меня в заводской гараж на старый ЗИЛ взяли, через биржу труда. – Уж полгода как здесь. Таких заработков как у вас здесь конечно нет, но Завгар понимает и машину даёт, так что подхалтуриваю иногда на стороне.

Через дорогу экскаватор ковшом ломал старый полуразвалившийся цех. Рабочие закидывали металлолом в кузов ЗИЛа.

– Станки старые и металлический хлам на Втормет на металлолом вожу, да мусор на свалку, – продолжал Максим.

Сергей отправил окурок в урну.

– Бывай Макс, увидимся ещё, – попрощался Сергей и пошёл в медпункт.

В здании заводской поликлиники было тихо и безлюдно. Раньше на двух этажах работало два десятка специалистов. Сейчас завод не в состоянии был содержать всех, да и рабочих на предприятии было в разы меньше. На входной двери кнопками была прикреплена картонка, на которой синей ручкой коряво написано «медпункт каб.106».

Владислав Петрович с гордой фамилией Иванов, по прозвищу Склихасовский, был единственным заводским медиком. То ли от одиночества, то ли в силу характера Владислав Петрович очень любил поговорить. Болтал он без умолку, чем очень утомлял своих пациентов. Кто-то из работяг по-простому резко осадил доктора известной фразой из старой советской комедии – «короче Склихасовский», немного исказив фамилию великого врача. Так и пристало к нему это прозвище.

Сергей со скрипом отворил дверь кабинета, чем разбудил дремавшего доктора.

– С чем пожаловали? – поинтересовался врач.

– От наждака в глаз стружка залетела.

Владислав Петрович усадил, а точнее уложил Сергея в кресло дантиста, по какому-то недоразумению оказавшееся в кабинете, включил яркую лампу и надел на лоб круглое зеркало- рефлектор, с отверстием посредине. В руках у доктора появилось огромное увеличительное стекло с костяной ручкой. Такому оптическому прибору позавидовал бы и главный сыщик с Бейкер-стрит.

– Шире глаз откройте. – Хорошо! – Вот наша соринка! – Вы молодой человек Гене Дорохову, не родня часом?

– Сын.

– Как похож на отца, просто копия.

Доктор капнул лекарство в глаз.

– Глазик не закрывать. – Вы знаете, что в древнем Перу почти тысячу лет назад уже делали операции на глазах и даже на мозге. Да-да не удивляйтесь даже на мозге. Индейцы использовали инструменты из золота. И что самое удивительное, операции проходили успешно. Находили черепа со сросшимися разрезами. Люди после этого жили и даже работали.

Склихасовский почти десять минут болтал о достижениях древней индейской медицины, за тем плавно сменил тему.

– А ведь картофель то тоже родом из Перу.

Доктор ваткой на палочке вынул стружку из глаза, капнул новый раствор, и поведал что он уже несколько раз менял на своём приусадебном участке сорта картофеля, что нынче урожай плохой. Зато огурцы нынче уродились. По секрету он поведал Сергею пару рецептов засолки огурцов, особо отметив, что в них непременно нужно добавлять дубовый лист.

– Готово. Можете открыть глаз.

Сергей поморгал, остановив свой взгляд на книжной полке.

– Как у вас много книг по психологии.

– Это моё увлечение. – Кандидатскую пишу. Я ведь одно время психиатром работал.

– А вы в привидения верите?

– Уже встречались?

Сергей промолчал.

– Осторожней с приведениями и всякой местной чертовщиной! – На заводе за последние десять лет 23 человека в дурдом попали. Постарайтесь выработать иммунитет этим видениям. Относитесь к ним спокойно, как к особому природному явлению. Меньше внимания обращайте.

– А откуда все эти особые природные явления берутся?

– Здесь разлом. – Место такое. Может трещина в Уральских горах прямо под нами, излучение оттуда идёт и на мозги действует. Может местное оборудование какое-нибудь действует. А может одно на другое накладывается. На земле вообще много мест, где с психикой, ни с того ни с сего, подобные фокусы происходят. Место здесь такое.

– Диссертация у вас на эту тему?

Доктор кивнул, ему явно понравился интерес, к его научному труду и он минут десять в красках расписывал свою работу, в котором он своей неутомимой научной мыслью нырнул в глубины психиатрии.

– Самое интересное это рисунки пациентов. – Вот полюбопытствуйте.

Он протянул Сергею бумажную папку, завязанную тесьмой. Сергей раскрыл её и стал разглядывать рисунки.

– Первым в психушку попал Лёша Мамин, а ведь крепкий дедок был всю войну в артиллерии. В нем осколков с десяток. На металлоискателе в аэропорту звенел все время. Я ему справку выписывал, что бы в самолёт пропускали. Это его рисунки.

Шедевры были нарисованы не штрихами, а точками, как пикселями. Художник остро отточенным простым карандашом выстукивал рисунок.

На первом листе – зверюга, похожая на крокодила, ела солдат в пилотках, вокруг валялись ноги руки и головы, рядом был нарисован дом с воротами. На воротах надпись КПП – ВЧ-7687 Э.

На другом рисунке – вагончик на колёсах, похожий на компрессор для отбойных молотков, с корявой надписью на боку БУПВ. Рядом с вагончиком была нарисована щель в земле, из которой закручивался смерч и выползали то ли змеи, то ли черви.

На следующем рисунке пять размытых фигур сидели на камнях вокруг костра. Над костром в сером облаке висело серое неровное яйцо. За яйцом зияла чёрная дыра с рваными краями. Дыра была нарисована настолько реально, что на неё было жутковато смотреть. Из этой нарисованной тьмы как будто кто-то наблюдал за тобой.

– Можно выставку устроить! – У нас, а за тем за рубежом, денег заработаем! – пошутил Сергей.

– Да ну вас… – Я рисунки коллегам психиатрам показывал. – Все только удивлялись. Редко такое увидишь.

Сергей встал с кресла и накинул телогрейку.