Минутным прихотям в угоду,

Нрав обуздав суетный свой.

Отдайся мерному теченью

Природы мудрой вечных рек.

Предай, хоть временно, забвенью

Сомнений беспокойный бег.

И ты познаешь совершенство

Великих помыслов Творца,

Постигнешь суть его главенства

Во всём, без края и конца.

И, несмотря на все невзгоды,

Поймешь, что ты дитя природы!

Magni nominis umbra^[26]

Великие нам не дают покоя,

Любой изъян в них развлекает нас —

Дурной характер, жёны, секс, запои,

Или пристрастие к игре подчас.

В угоду нашему больному интересу

И эпатажной конъюнктуре вслед,

Сонмы ученых, интернет и пресса

Развенчивают мифы прошлых лет.

Мы корифеев приравняли к пошлым

Факирам современности на час,

Глумимся над своим великим прошлым,

Шутя, его затаптываем в грязь,

Не понимая одного, что в череде времён,

Всего лишь тени мы великих тех имён!

Deus nil frustra facit^[27]

Бог ничего не делает напрасно,

Ничто не отдает на произвол

Судьбы, с которой борется всечасно,

Как с претендентом на святой престол.

Сторонник плана и далёкой перспективы

(ему виднее, несомненно, в Небесах)

Не терпит он людской инициативы

В своих неведомых для квиритов делах.

А в наказание за дерзкую строптивость

Самонадеянных и ветреных людей

Карает строго их, верша тем справедливость,

Ведь сверху ему всё-таки видней.

Пожалуй, и ежу должно быть ясно,

Бог ничего не делает напрасно!

Non omnia possumus omnes^[28]

Жизнь это игра, как ни старайся

Не знаешь, что фортуна принесёт.

И если проиграл, не огорчайся,

В конце концов, не все мы можем всё.

В удачу могут верить лишь пижоны,

Но, может быть, с любовью повезёт.

И если не нашёл, кого взять в жёны,

Не упрекай себя, не все мы можем всё.

Работой увлекись, карьеру сделай,

В расчёте на фортуны колесо

Иди вперёд напористо и смело,

И если вверх тебя не вознесло,

Везде, наверно, есть свои пределы,

Но, чёрт возьми, не все ж мы можем всё!

Actus Dei^[29]

Когда бушует шторм в открытом море,

Ненастье рвёт крепленье брамселей

И завыванью ветра в небе вторят

Зигзаги молний – это «актус дей».

Перед Деяньем божьим мы бессильны.

Так или иначе, всему грядёт предел,

И жизни нашей трепетный светильник

Угаснет, если так Господь хотел.

Но, несомненно, вслед одних ухода

Придут другие, так что род людей

Не ссякнет втуне, разве что природа

Оставит сирых милостью своей,

И тот, последний, в купол небосвода

Воздевши руки, скажет – «актус дей».

Animus superiora capessat necesse est^[30]

Дух неизбежно рвётся в высоту

Из мира серости в юдоль талантов,

Где образов и мыслей чистоту

Не нарушает ропот дилетантов.

Лишь там достичь он может идеала,

К которому стремится вопреки

Реальностям земного ареала

И власти указующей руки.

И будь блажен, кто в век наш инфернальный,

Забросив повседневный свой офис,

Оставив театр бытия банальный

Среди дряхлеющих от времени кулис,

Способен, созерцая мир астральный,

Душой и мыслью устремляться ввысь!

Nomina sunt mutabilia, res autem immobiles^[31]

Вильям Шекспир сказал – весь мир театр.

Однако драматург тогда не знал,

Что время, непреклонный реформатор,

Мир превратит в дешёвый сериал.

Меняя декорации в угоду

Дорвавшихся до власти ловкачей,

Массовок режиссёры взяли моду

На новые названия вещей,

После названий городов и весей,