Виктор тоже присоединился к ней, достав необходимые документы. Когда же подошла очередь, писарь спросил – откуда прибыл? Витька быстро прикинул: сказать правду – из 20 САМ ЧФ, значит, вдруг опять направят туда, а там, кто его знает, что будет … И Витька буркнул: "Да пишите из дому".

Что там в действительности писарь написал – не известно, но в полку остался. Потом иногда этот случай приходил к памяти. Почему писарь написал со слов? Разве в документах не ясно написано oт куда прибыл?

Значит тогда же мог сказать откуда он прибыл даже бывший дезертир, изменник Родины, подосланный враг …? А так оно, наверное, и было. Но почему писарь всё писал? Но об этом потом.

Всех, вновь прибывших, построили, распределили кого куда – по ротам и взводам. Виктор попал в 3-ю роту в один из взводов. И сразу же назначен наводчиком ручного, пулемёта РПД отделения. Пулемёт Дегтярёва, с диском на 72 патрона. На каждое отделение выделена землянка. Койку представляла земля. По середине землянки вырыта небольшая траншея, глубиной 600 мм и ширеной около метра для прохода. Вместо матрацев – сухие листья, перемешанные с соломой. Сверху – шалаш (перекрытие) из сухих веток, так же перемешанные с соломой.

Рядом с Витькой разместился солдат из батальона выздоравливающих (он после ранения, лечился в госпитале) Гаран Ваня. Виктор с ним крепко подружился, "не разлей водой". Ваня был 1-м номером станкового пулемёта "Максим" в действующей армии, а тут обыкновенный стрелок.

На следующий день – 21.09.44г. – всех новобранцев повели в баню, после которой Виктора переобмундировали: флотскую робу пришлось снять и одеть брюки – бриджи галифе), гимнастёрку, ботинки солдатские и обмотки ("январь, февраль, март и т.д. – это с такой шуткой-прибауткой солдаты наматывают на икры ног обметки "Умора!). Но тельняшку и бескозырку Витька оставил. Был у него вместо вещь-мешка маленький чемоданчик "Подарок от мамы». Мама подарила eго ему для поездки в пионерлагерь Лоо, куда Виктору удалось съездить два года подряд перед самой войной. Затем этот чемоданчик выменял на вещмешок какой-то офицер.

И так, началась лагерная жизнь с повседневной полевой учебой нa военно-тактических занятиях. Конечно, Виктору нужно было постигать специальность отделенческого пулемётчика: прикрывать огнём своего пулемёта стрелков отделения, обеспечивать им наступательные действия, подавлять огнём обнаруженные огневые точки противника, прикрывать отход своих и т.п.

Недолго пришлось Витьке привыкать и к постели без матраца, простыней и одеяла. На листья ложится шинель, она же под голову (у кого вещмешок, у кого чемоданчик поверх шинельный воротник и один рукав). Укрываться – другой полой шинели. Прошло всего несколько дней и как будто бы, так и было, вроде бы никогда не было ни кровати, ни матраца, ни простыней с подушками и одеяла. Одним словом, началась солдатская повседневная военная жизнь.

6 ноября 1944 г. – приём военной присяги. Это вторая присяга – армейская, а первую присягу Виктор принял-то 24 июля 1943 года в день Военно—морского флота СССР, еще в 20 САМ ЧФ. Тогда были две военные присяги – в ВМФ, а другая – в Армии. Смысл у них был один и тот же – воин и моряк присягали честно служить Родине, но тексты несколько отличались между этими присягами.

7 ноября 1944 г. – участие в военном параде на площади в Симферополе. Виктор шел с ручным пулемётом РДП в первой шеренге пулемётчиков своего подразделения и на правом фланге строя. Это был Витькин первый военный парад.

Незаметно протекли два месяца лагерной жизни в запасном полку. С разными людьми приходилось встречаться. Были там всякие, говорили, что находились в партизанах, кто-то скрывался в подполье, а кто-то и бежал в последний момент из лагерей военнопленных. Но многие из них внушали своим обликом и поведением, недоверие у Виктора. И эти моменты вспомнились потом с сопоставлением – почему, вот, писарь писал всё со слов, а не по предоставленным документам.И вот, в один из последних дней ноября 1944 года, вроде бы 27-го, прибыли из действующей армии несколько офицеров в сопровождение сержантов и старшин. Это, так называемые, "покупатели". Они отбирали специалистов для пополнения воинских частей на фронтах по методу опроса.

Сначала затребовали минометчиков. Если такие были, то выходили из строя и выстраивались в отдельную шеренгу перед общим строем. Затем артиллеристы. За тем спрашивались пулемётчики. Ваня Гаран поднял руку и толкает в бок Виктора, мол, поднимай тоже. Витька говорит ему, что и понятия не имеет о станковом пулемёте. Поднимай – требует Ваня – мол, научит. И Виктор поднял руку тоже.

Вдруг кто-то сзади толкает Витьку в спину и говорит – чего, дурак, поднимаешь, ведь это верная смерть. Виктора эти слова оскорбили, и он в сердцах что-то буркнул сзади стоящему, вроде – "Я пришел не отсиживаться за спиной товарищей, а бить фашистов! Понял?" – даже не глядя на прохвоста.

Набралась группа в 30 человек. Получили сухой паёк на несколько суток и двинулись походным маршем на Северо-Западное направление в сторону Евпатории. Стало заметнее холодать. Временами дул холодный, даже чуть морозный, порывистый ветер. Вообще-то в Крыму ветер почти и не перестаёт дуть. Было морозно, выпал снег.

Маршем прошли, немного, до первого перевала. Затем погрузились на грузовые машины, одна – "Студеббекер" и 3ИС-5. Проехали прилично, несколько часов езды и где-то во второй половине дня спешились возле какой-то автобусной остановки на автомагистрали Евпатория-Джанкой. Машины ушли назад.

Стоим, ёжимся. Холодно, мороз около -30*С, кругом снежная необъятная степь. Ветер слабый. Ждём команду. Наконец нас построили, и группа двинулась по шоссе дальше, на Север. Шли долго, к концу дня пришли в расположение воинской части, которая находилась в деревне Фрайдорф.

через крымскую степь

И так, группа определена. Виктор и Иван попали в одну часть и роту 1371 Краснознаменный Севастопольский полк, 3-й батальон. Пулемётная рота 414 Краснознамённой стр. Дивизии. Все грузины, в основном. Немного остальных национальностей: и русские, и армяне, азербайджанцы, татары, осетины, калмыки и др. Оказывается её так и окрестили – "Дикая дивизия". A они себя с гордостью называли – "Сталинская дивизия". Виктора, как еще молодого, назначили подносчиком патронов в расчет сержанта Гвинджилия.

Начались полевые тактические учения. Основная задача пулемётчиков обеспечивать огнём станковых пулемётов наступающие действия и прикрытие огнём по флангам батальона и его рот. В каждую стр. роту при боевых действиях придавались по взводу пулемётчиков. Каждый взвод состоял из двух пулеметных расчетов. Всего 3 пулемётных взвода в роте. Жизнь пошла полевая, окопная. Вот где действительно – шинель под себя, шинель на себя и шинель под голову. Спишь в курае – степная трава «перекати-поле». Ночью проснёшься – ноги закоченели (ведь мороз свыше -20*С, доходил и до -30*С), встанешь, попрыгаешь вокруг окопа и опять завалишься спать, пока не окрикнет команда – "Встать! Сменить позицию!" Бежишь куда-то в темень, батальон "наступает" вместе со всем полком на невидимого «противника». Это на учениях, конечно.

Дней десять так "наступали" а сторону Евпатории, на Юго-Запад. Но было тоже неспокойно. И до чего же обидно, когда прошел солдат войну, был слегка ранен, но остался жив и вдруг … Хоть ещё не знали, когда закончится эта война, но конец её уже был виден. И вдруг нелепая гибель солдата.

Так случилась и в тот один из декабрьских дней. "Наступая", менял боевую позицию наш батальон. При      команде "Ложись!" все солдаты       подразделения должны ложиться, выбирая на ходу по возможности скрытую позицию.

А куда спрячешься? – степь, поле, ведь не рыть же в морозной скованной земле новый окопчик.