Дайлин слегка пригнула шею и вроде как присела; возможно, это был реверанс, однако лицо ее осталось каменным. Не стоит забывать, что многие из тех, кто не желал видеть на Львином Троне Илэйн Траканд, охотно посадили бы на это место Дайлин Таравин. Та готова была помогать, но времени прошло еще так мало, и в глубине сознания Илэйн звучал порою тихий голосок. Неужели Дайлин просто выжидает, пока Илэйн не наломает дров, а затем сделает свой ход и выступит в роли «спасительницы» Андора? Со стороны человека расчетливого и неискреннего такая тактика вполне может принести успех.

Илэйн подняла руку, собираясь потереть висок, но вместо этого поправила волосы. Так много подозрений, и так мало доверия. С того времени, как она уехала в Тар Валон, Игра Домов успела заразить Андор. Оставалось только радоваться, что она провела многие месяцы среди Айз Седай, и не потому, что училась владению Силой. Большинство сестер хлебом не корми, дай лишь окунуться в Даэсс Деймар. И спасибо Тому – за его наставления. Иначе Илэйн не протянула бы так долго после возвращения. Да ниспошлет Свет, чтобы Том был в безопасности, чтобы он, Мэт и остальные спаслись от Шончан и были сейчас на пути в Кэймлин. Каждый день, с того утра, как девушка покинула Эбу Дар, она молилась, чтобы с ними ничего не случилось, но времени у нее теперь хватало лишь на коротенькую молитву.

Заняв кресло в середине полукруга, королевское кресло, Илэйн постаралась принять царственную осанку – спина прямая, руки покоятся на резных подлокотниках. Мало выглядеть королевой, частенько говаривала ей мать, но если люди не увидят в тебе королеву, не помогут ни острый ум, ни проницательность в делах, ни храброе сердце. Бергитте пристально смотрела на Илэйн, чуть ли не с подозрением. Все-таки эти узы порой крайне неудобны! Дайлин поднесла к губам кубок с вином.

Илэйн глубоко вздохнула. К следующему вопросу она подступалась и так и этак, пыталась разрешить его по-всякому, и другого пути не видела.

– Бергитте, я желаю, чтобы к весне Гвардия превратилась в войско, численностью не уступающее армии, которую могут выставить любые десять Домов. – Добиться этого, скорее всего, невозможно, но попытаться следует. И в этом случае нужно удержать всех записавшихся в Гвардию наемников, завербовать их еще больше, принять всех, кто выказал хоть малейшее желание. О Свет, ну и задачка!

Дайлин захлебнулась вином, выпучила глаза; из уголка рта ее побежала темная струйка. Закашлявшись, она достала из рукава украшенный кружевами платочек и приложила к подбородку.

Узы донесли от Бергитте паническую волну.

– О-о, чтоб мне сгореть, Илэйн, ты же не хочешь!.. Я ведь лучница, а не полководец! Я умею стрелять из лука, и все! Разве ты еще не поняла? Я всего лишь делаю то, что нужно, когда обстоятельства вынуждают! Все равно же я – больше не она, я – это я, и...

Бергитте умолкла, сообразив, что рискует наговорить лишнего. И не в первый раз. Она покраснела как маков цвет, а Дайлин с любопытством на нее воззрилась.

Они представили дело так, будто Бергитте родом из Кандора, где селянки носят похожую одежду, однако Дайлин явно подозревала, что здесь что-то нечисто. И всякий раз, как у Бергитте с языка слетали неосторожные слова, приближалось то мгновение, когда она выдаст и свою тайну. Илэйн бросила на Бергитте взгляд, предвещавший серьезный разговор.

Щеки Бергитте стали краснее красного. По узам хлынуло чувство стыда, затопило Илэйн, и она ощутила, как вспыхнуло ее собственное лицо. Она наскоро приняла строгий вид, надеясь, что румянец ее примут за проявление какого-то иного чувства, а не желания забиться в уголок кресла из-за унижения Бергитте. Нет, подчас это взаимное отражение бывает совершенно не к месту!

Дайлин лишь мгновение смотрела на Бергитте. Она спрятала платок, осторожно поставила кубок обратно на поднос, потом подбоченилась; лицо ее предвещало грозу.

– Гвардия королевы, Илэйн, всегда была ядром андорской армии, но это... Милость Света, это чистое безумие! Да против тебя поднимутся все, от реки Эринин до Гор Тумана!

Илэйн сосредоточилась. Спокойствие. Если она не права, Андор ждет судьба Кайриэна – залитая кровью, утонувшая в хаосе страна. И сама Илэйн, разумеется, погибнет: такова цена ошибки, – хотя это уже не будет иметь значения. Но не попытаться нельзя, и неудача в любом случае закончится для Андора тем же. Спокойствие, хладнокровие, стальное бесстрастие. Королева не должна выказывать страха, даже если ей и вправду страшно. Особенно когда ей страшно. Матушка всегда говорила, что свои решения нужно объяснять как можно реже; чем чаще объясняешь, тем больше требуется объяснений, а потом только на объяснения времени и хватает. Гарет Брин говорил: объясняй, если можешь; люди сделают лучше, если будут знать, что и почему нужно делать. Сегодня стоит последовать совету Гарета Брина. Ведь он одержал столько побед.

– О своих претензиях заявили три претендента. – И, возможно, есть еще один, который не говорит во всеуслышание о своих намерениях. Илэйн заставила себя выдержать пристальный взгляд Дайлин. Просто встретилась с ней глазами, без всякого гнева. Но Дайлин, похоже, приняла ее прямой взгляд за признак гнева – судя по отвердевшему подбородку и вспыхнувшему лицу. Что ж, пусть считает так. – Аримиллу, саму по себе, можно было бы не принимать во внимание, но за ней стоит Насин вместе с Домом Кирен, и его поддержка – спятил он или нет – вынуждает все же считаться и с Аримиллой. Ниан и Эления в тюрьме, но их люди – на свободе. Люди Ниан могут спорить и метаться, пока не найдут лидера, но Джарид – Верховная Опора Дома Саранд, и он ухватится за возможность удовлетворить амбиции жены. С обоими заигрывают Дома Бэрин и Аншар, самое лучшее, на что я могу надеяться – первый примкнет к Саранд, а второй – к Араун. Девятнадцать Домов в Андоре обладают достаточной силой, чтобы к ним примкнули меньшие Дома. Шесть из них замышляют против меня, а на моей стороне – два.

Пока еще шесть, и ниспошли Свет, чтобы за нее стояло два! Илэйн не упомянула три Дома, которые собирались поддержать Дайлин; Эгвейн, во всяком случае, на время связала их по рукам и ногам в Муранди.

Илэйн указала на стул рядом с собою, и Дайлин села, аккуратно расправив юбки. Выражение, наводившее на мысль о грозовой туче, с лица ее исчезло. Она посмотрела на Илэйн, никак не показывая, о чем думает или хочет спросить.

– Мне все это известно не хуже тебя, Илэйн, но Луан и Эллориен приведут к тебе свои Дома, как и Абелль, я уверена, – начала она осторожно, но продолжила с большей горячностью. – За ними потянутся и другие Дома. Если только ты не отпугнешь их. О Свет, Илэйн, это ведь не Война за Наследие. Траканд наследует Траканд, а не другой Дом. Даже при Наследовании редко доходило до открытого столкновения! Преврати Гвардию в армию, и ты рискуешь всем.

Илэйн вскинула голову, рассмеялась, но смех ее был невесел и напоминал отдаленные раскаты грома.

– Я рискнула всем в тот день, Дайлин, когда вернулась домой. Говоришь, Норвелин и Траймане придут ко мне, и еще Пендар? Замечательно, тогда со мной будет пять против шести. Что другие потянутся, как ты сказала, я не думаю. Если какой-то из Домов двинется прежде, чем всем станет ясно, что Корона Роз – моя, он выступит против меня, а не за меня.

Если повезет, эти лорды и леди постесняются объединиться с заединщиками Гэйбрила, но на везение полагаться не хочется. Она-то не Мэт Коутон. О Свет, большинство людей считают, что Ранд убил ее мать, и единицы верят, что «лорд Гэйбрил» был одним из Отрекшихся. Чтобы исправить нанесенный Равином вред Андору, ей потребуется вся жизнь, даже если удастся прожить столько, сколько кому-то из Родни! Некоторые из Домов не поддержат ее потому, что свои беззакония Гэйбрил творил именем Моргейз, а другие потому, что Ранд обмолвился о намерении «вручить» ей трон. Она любила его всем сердцем, но чтоб ему сгореть за то, что он заикнулся об этом! Пусть даже это и осадило Дайлин. Самый захудалый фермер в Андоре – и тот возьмется за топор или косу, лишь бы сбросить с Львиного Трона марионетку!