– Чейз? Плакал? – Заметно потрясенная, Эмбер сморщила нос. Все это зашло на шестьдесят девять шагов дальше положенного, и мне не терпелось затащить Мэдисон обратно в нашу комнату и отшлепать за каждую ложь, которую она выплюнула за ужином.

– Я бы скорее сказала, что он всхлипывал… – Мэдисон повернулась ко мне, снова похлопала по руке тетушкиным жестом и бросила на меня взгляд, отчетливо говорящий: «три-ноль-в-пользу-команды-гостей». Я не мог возразить ее версии рассказа. По крайней мере, публично, когда мы должны изображать из себя влюбленную парочку. Однако позже собирался отомстить за эту маленькую выходку.

– Это было эмоционально, – заключил я, отхлебнув виски. – Хотя, по правде говоря, в основном мой взгляд затуманился из-за твоего коричнево-зеленого платья в клетку с голубыми точками, малышка. Было сложно его принять.

– Но, я полагаю, приятно снимать. – Джулиан дразнил меня, на его губах играла холодная улыбка.

Отец бросил приборы на тарелку, неторопливо откашлявшись. Джулиан поднял взгляд и отмахнулся от воцарившейся за столом атмосферы. Иногда его желание разозлить меня превозносилось над потребностью вести себя как нормальный человек. Недавнее нововведение, и мне оно не нравилось.

– Совершенно неуместно с моей стороны. Прошу прощения, Мэдисон. Братские подшучивания зашли слишком далеко.

Братские, как же. Я бы не доверил ему и пластиковую ложку.

– Пожалуйста, зовите меня Мэдди. – Она склонила голову.

– Мэдди, – повторил мой отец, откинувшись на спинку стула. Я сделал себе мысленную пометку напомнить Джулиану, что не прочь вышвырнуть его в открытое окно, если он будет сексуально домогаться моей фиктивной невесты.

– Должен признаться, у нас возникли сомнения, ведь мы не видели тебя с Рождества. Мы подумали, что Чейз, возможно, охладел, – сказал отец, пригвоздив меня взглядом.

– В этом человеке нет ничего холодного. – Мэдисон широко улыбнулась ему, ущипнув меня за щеку. Господи, я так рад, что все это закончится через пару дней. Эта женщина довела бы меня до алкоголизма. – Самый горячий мужчина, которого я встречала.

Она выпалила это, прежде чем поняла, что говорит. Я повернул голову и уставился на нее с самодовольной улыбкой. Ее щеки порозовели. Шея и уши последовали за ними.

– Спасибо, что выходишь замуж за этого дикаря. – Отец улыбнулся.

– Теперь вы мой должник, – пошутила она. Все рассмеялись. Снова.

Мы погрузились в приятную беседу, пока нам подавали еще больше блюд. Спустя полчаса Кэти выпрямилась и нахмурилась.

– Где Клементина? – она проткнула ягоду, плававшую в газировке, зубочисткой и забросила ее себе в рот. Я надеялся, что отсутствие алкоголя в ее стакане служило верным признаком того, что она вернулась к приему медикаментов. Обнадеживающее развитие событий. Тревожное расстройство Кэти отодвинуло все остальное в ее жизни на второй план, и хотя она отлично справлялась с маркетингом, я знал, что ей хочется встретить хорошего парня и завести семью. Обладая слабой психикой, она не могла себе этого позволить.

– Спит наверху. – Эмбер тряхнула платиновыми волосами, многозначительно встретившись со мной взглядом. – Ей даже не удалось увидеть своего любимого дядю.

– Увидит завтра, – резко ответил я.

– Спасибо, что решил выделить для нее время в своем графике. Я знаю, как ты занят. – Больше сарказма.

Я поднял свой бокал, делая вид, что произношу тост.

– Что угодно для моей племянницы.

И ничего для ее родителей.

– Мэдди, полагаю, ты будешь не в настроении играть с нами в «Монополию» позже? Наверное, ты устала. – Мама повернулась к моей фиктивной невесте, хлопая густо накрашенными ресницами. – Это традиция, которую соблюдают женщины семьи Блэк всякий раз, когда мы оказываемся в Хэмптонсе.

Мэд оживилась.

– Правда? Не помню, чтобы мы играли на Рождество.

Я воздержался от того, чтобы озвучить, что мама только что придумала эту традицию. Моя семья пребывала в восторге от Мэдисон, и я не совсем понимал, почему.

– Тогда мы хотели дать вам с Чейзом немного времени, э-э, побыть наедине в качестве новоиспеченной пары.

Меня настораживало то, что мама инвестировала в Мэдисон больше, чем я в фондовый рынок. Может, ей просто нравилась идея, что я не умру старым, одиноким Гринчем. Мэдисон – единственная девушка, которую я привел домой со времен «Той-кого-нельзя-называть».

– Я бы с удовольствием поиграла, – радостно воскликнула Мэд. И я не сомневался в ее энтузиазме. Знал, что она скорее примет ванну во фритюрнице, чем проведет лишнюю минутку со мной.

Кэти с мамой обменялись взглядами. Теми, которыми они делились всякий раз, когда смотрели «Гордость и предубеждение», где Колин Ферт, заикаясь, пытался произнести на экране что-то очаровательное.

Я вонзил нож в свой стейк, будто он первым решил меня атаковать, наблюдая, как мясо сочно истекает кровью, чувствуя надвигающуюся беду, нависшую над моей головой.

Мэд пускала свои вызывающе пестрые, узорчатые корни в семью Блэков, а мои родители и сестра стремительно пали пред ее очарованием.

В отличие от меня. Я оставался единственным Блэком, невосприимчивым к ее чарам. К ее улыбке. К ее сердцу.

Я обещал себе.

1 марта, 2001

Дорогая Мэдди,

Сегодня выдался плохой день. Знаю, ты расстроилась, когда мы сказали, что не можем позволить себе оплатить школьную поездку к статуе Свободы. У нас с твоим отцом финансовые трудности; это не секрет, хотя я бы предпочла хранить это в тайне. Мне бы хотелось иметь возможность держать сей факт подальше от тебя, чтобы исполнять все твои желания.

Я так много хочу тебе дать, но не могу. Мое лечение становится все дороже, и с тех пор, как твоему отцу пришлось нанять помощника для управления магазином на время моей реабилитации, мы относимся к вещам, которые считали само собой разумеющимися, как к роскоши.

Что окончательно разбило мне сердце сегодня, так это даже не то, что ты грустила о поездке, а что пыталась скрыть это от нас. Ты вернулась из своей комнаты с покрасневшими глазами и носом, но улыбалась так, будто ничего не произошло.

Интересный факт дня: в Индии жасмин называют «королевой ночи» из-за его сильного аромата после заката. Я оставила несколько цветков в твоей комнате. Мой способ извиниться. Не забывай заботиться о них. Можно многое узнать о чувстве ответственности и преданности человека по тому, как он ухаживает за своими цветами.

Спасибо, что заботишься о нас, даже когда мы не в состоянии позаботиться о тебе во всех сферах жизни.

С любовью, мама. Х

– Честно говоря, я думала, что мы тебе не очень нравимся. – Кэти передвинула фигурку по доске игры «Монополия», сосредоточенно нахмурив брови. Гостиную заливал золотистый свет. Роскошные ковры на полированном дереве, камин, достойный отдельной доски в Pinterest, и кремово-голубые покрывала ручной работы заставили меня почувствовать, будто я попала в кокон одного из тех фильмов с Джен Энистон, где все извечно выглядело идеально.

За последние пару часов Кэти скупила все четыре железные дороги на доске и находилась в процессе приобретения трех домов в оранжевой группе. Последнее, что я запомнила, это то, как она прибила нас с Лори к земле, оставив в обносках и с жалкими маленькими сараями в худших частях города. К счастью, мы с Лори разделили бутылку вина и сплетни о королевской семье, к которой, как выяснилось, обе питали нездоровую заинтересованность. На протяжении последнего часа мы обсуждали детали свадебного платья Кейт Миддлтон, а затем перешли к опасной теме свадебной тиары Меган.

– Ты шутишь? – я прижала бокал к разгоряченной щеке, наслаждаясь ощущением прохлады. Наверное, я говорила невнятно. Четыре порции шампанского и бокал вина на относительно пустой желудок оказались не такой уж хорошей идеей, но мне нужно было притупить всю эту Чейзанутость вокруг себя. А с этим непросто справиться. – Я люблю вас, ребята. Ронан сродни легендарной иконе моды, Лори – мама, которую я хотела бы иметь рядом до сих пор, а ты… Кэти, ты… – Я сделала паузу, опустив взгляд на игровую доску. Мне ненавистна сама мысль, что они думали, будто меня не было рядом из-за них. Ненавистно то, что Чейз скрывал от них правду, тем самым очерняя меня. – Мы с тобой могли бы стать хорошими подругами, правда. Когда мы впервые встретились на Рождество, мое платье лопнуло прямо на попе. Ты и глазом не моргнула, просто проводила меня в свою комнату и дала сменную одежду. – Если точнее, что-то из коллекции «Прада». Мне потребовалось приложить неимоверные усилия, дабы отправить его обратно с благодарственной запиской. – Ты потрясающая, Кэти. Просто потрясающая. – Я наклонилась, положив руку ей на плечо. Сквозь туман опьянения я не могла понять, возник ли между нами момент нежности или неловкости.