Литмир - Электронная Библиотека

Гертруда Стайн была в восторге от проекта исследования который Коутс подал на премию Гугенхайма[150]. К сожалению, проект, а это был целый маленький роман совершенно очаровательный и Гертруда Стайн написала рекомендательное письмо, премии не получил.

Как я уже сказала еще был Брум.

До войны мы были знакомы с одним молодым человеком, не близко знакомы а так немножко, Элмер Харден, он в Париже обучался музыке. Во время войны до нас дошел слух что Элмер Харден вступил во французскую армию и был тяжело ранен. История вышла удивительная. Элмер Харден ухаживал за французскими ранеными в американском госпитале и один из его пациентов, капитан который едва не лишился руки, возвращался обратно на фронт. Элмеру Хардену надоело работать сиделкой. Он сказал капитану Петэ, я еду с вами. Это невозможно, сказал капитан Петэ. И тем не менее, упрямо сказал Элмер.

И тогда они поймали такси и поехали в министерство обороны а потом к дантисту а потом бог весть куда только они еще не поехали, но к концу недели капитан Петэ был снова в строю а Элмер Харден был зачислен к нему в полк рядовым. Он славно воевал и был ранен. После войны мы снова встретились и виделись потом довольно часто. Он сам и те чудесные цветы которые он нам посылал очень нас радовали в первые дни сразу после перемирия. Мы с ним постоянно говорим о том что мы с ним будем последними из нашего поколения кто помнит войну. Боюсь только что даже мы стали понемногу ее забывать.

Хотя буквально на днях Элмер заявил поздравьте меня это триумф, ему удалось заставить капитана Петэ а капитан Петэ бретонец[151] признать что это была славная война. До сей поры если Элмер говорил капитану Петэ, это была славная война, капитан Петэ отмалчивался, а на этот раз Элмер сказал, это была славная война, и капитан Петэ ответил, да Элмер, это была славная война.

Кейт Басе родом была из того же города что и Элмер, из Медфорда, Массачусетс Она была в Париже и зашла к нам Не помню чтобы Элмер ее нам представил но она к нам зашла Она очень интересовалась творчеством Гертруды Стайн и собрала все что к тому времени можно было купить. Она привела с собой Креймборга. Креймборг приехал в Париж вместе с Харольдом Лебом чтоб основать Брум. Креймборг и его жена часто к нам заходили. Ему очень хотелось напечатать в журнале Длинную веселую книгу, вещь которую Гертруда Стайн написала сразу после Становления американцев, в форме романа с продолжением. Харольд Лёб естественно не соглашался. Креймборг имел обыкновение с большим чувством зачитывать вслух предложения из этой книги. У них с Гертрудой Стайн было много общего и помимо взаимных симпатий потому что Графтон пресс которое выпустило Три жизни выпустило также и его первую книгу и примерно в то же самое время Кейт Басе привела к нам кучу всякого народу. Она привела Джуну Барнз[152] и Майну Лой а те хотели привести Джеймса Джойса но не привели Мы были рады видеть Майну которую знали еще по Флоренции тогда еще как Майну Хавайс. Майна привела Гленуэя Уэскотта[153] который тогда только-только приехал в Европу. Гленуэй нас всех просто потряс своим чисто английским произношением. Хемингуэй расставил все по местам. Он сказал, когда подаешь документы в Чикагский университет просто пишешь какое произношение тебе нравится и тебе его вручают по окончании вместе с дипломом. Можешь указать хоть шестнадцатого века, хоть современное, любое. Гленуэй забыл у нас обтянутый шелком портсигар со своими инициалами, мы его сберегли и вернули когда он пришел в следующий раз.

Еще Майна привела Роберта Макэлмона. Макэлмон был тогда очень мил, очень зрел и очень красив. Это уже потом много позже он выпустил Становление американцев в  Контакт пресс и все перессорились. Но что поделаешь таков Париж, если конечно не считать того что они с Гертрудой Стайн так никогда до конца и не помирились.

Кейт Басе привела еще Эрнеста Уолша, он был тогда очень юный и очень нервный и она за него очень переживала Потом мы видели его с Хемингуэем и еще потом в Белле, но близко с ним так и не сошлись

В доме у Грейс Лаундсбери мы познакомились с Эзрой Паундом, оттуда он пошел к нам ужинать и среди прочего говорил о японских гравюрах[154] Гертруде Стайн он в общем скорее понравился но занятным ей не показался. Она сказала что он деревенский мыслитель, и это просто замечательно если ты и сам из той же деревни, а если ты не из деревни, то увы Еще Эзра говорил о ТС Элиоте. Он был первым кто заговорил у нас о ТС Элиоте. А вскоре все вокруг только и говорили что о Т С Элиоте. Басе о нем говорила и потом много позже Хемингуэй стал о нем говорить как о Мастере[155]. Еще того позже леди Ротермир стала о нем говорить и пригласила и Гертруду Стайн прийти и с ним познакомиться. Они как раз собирались основать Крайтирион[156]. С леди Ротермир нас познакомила Мюриел Дрейпер которую мы не видели много лет и вот снова встретились. Гертруде Стайн не очень-то хотелось идти к леди Ротермир и знакомиться с ТС Элиотом, но мы все принялись ее уговаривать и она в конце концов пусть нехотя но согласилась. У меня на такой случай не нашлось вечернего платья и я села шить. Тут прозвенел звонок и вошли леди Ротермир и ТС Элиот и Гертруда Стайн завели чинный-важный разговор о раздельных инфинитивах и прочих грамматических неправильностях и почему Гертруда Стайн их использует. Наконец леди Ротермир и Элиот встали и откланялись и Элиот сказал что если он возьмется печатать Крайтирион что-нибудь из Гертруды Стайн то это непременно должна быть ее самая свежая вещь. Они ушли и Гертруда Стайн сказала, брось ты возиться с этим платьем, теперь уж точно никуда не пойдем, и она села писать портрет ТС. Элиота и озаглавила его Пятнадцатое ноября, то есть день в день так чтоб никто не усомнился что это ее самая наисвежайшая вещь Там все в таком духе что шерсть есть шерсть а шелк есть шелк и шерсть шерстяная а шелк шелковый Она отправила рукопись ТС Элиоту и тот ее принял но ясное дело так ничего и не напечатал.

Потом была долгая переписка, и не между Гертрудой Стайн и Т.С. Элиотом, а между секретарем Т.С. Элиота и мной. Мы обращались друг к другу Сэр, я подписывалась Э.Б.Токлас[157] а она одними инициалами. И прошло очень много времени пока я обнаружила что секретарь у него не молодой человек а барышня. Выяснила ли она в конце концов то же самое насчет меня я так и не знаю.

Несмотря на все эти письма ничего так и не произошло и Гертруда Стайн стала злоумышленно рассказывать эту историю всем англичанам которые бывали в доме а в доме у нас тогда бывало очень много англичан. И надо же такому случиться что из Крайтириона прислали наконец-то весточку, а к тому времени уже успела наступить весна, с вопросом, не станет ли мисс Стайн возражать если ее текст появится в октябрьском номере. Она ответила что ничего не может быть более своевременного чем Пятнадцатое ноября в номере от пятнадцатого октября.

Снова долгое молчание но потом пришла ни много ни мало корректура статьи. Мы удивились но вычитали корректуру как можно скорей. Однако молодой человек вероятнее всего отправил нам корректуру без согласования с начальством потому что буквально тут же пришло письмо с извинениями и что это была ошибка, и статью никто в ближайшее время печатать не собирается. Мы и об этом рассказали проезжающим через Париж англичанам и в результате портрет все-таки опубликовали. А потом напечатали его еще раз в Георгианских рассказах[158]. Гертруда Стайн была просто в восторге когда ей рассказали как Элиот обмолвился в Кембридже насчет того что творчество Гертруды Стайн это конечно просто замечательно но не для нас.

вернуться

150

Имеется в виду премия благотворительного фонда, созданного одним из братьев Гугенхайм, наследников Мейера Гугенхайма, крупнейшего американского предпринимателя (1828—1905) либо Дэниелом (Darael and Florence Guggenheim Foundation, с 1919 г), либо Саймоном (John Simon Guggenheim Memorial Foundation, с 1925 г, известен просто как the Guggenheim Foundation).

вернуться

151

To есть упрям как осел.

вернуться

152

Джуна Барнз (1892—1982) — известная в свое время американская писательница, одна из самых ярких фигур в послевоенной американской «колонии» в Париже В отличие от «традиционной», то есть старавшейся не нарушать (по крайней мере публично и демонстративно) общепринятых моральных норм Гертруды Стайн, мягко говоря, не делала секрета из собственной сексуальной ориентации, что, впрочем, было вполне в духе двадцатых и никак не мешало, а скорее даже способствовало ее популярности.

вернуться

153

Гленуэй Уэскотг (р 1901) — американский литератор До приезда в Париж в начале 20-х годов выпустил одну-единственную книгу стихов «под имажистов» «Выпь» (1920) Стал одним из первых и наиболее постоянных участников нового, литературного в основе своей салона Гepтруды Стайн 20-х — начала 30-х годов В это же время написал и свои самые сильные книги, принесшие ему достаточно широкую известность, вполне сопоставимую в свое время с известностью, скажем, Хемингуэя, — «Зеница ока» (1924), «Бабки» (1926) и «Гуд бай, Висконсин» (1928) Стал прототипом Роберта Прентиса из «И восходит солнце» Э Хемингуэя. Парадоксально, но факт — расставшись с кружком Гертруды Стайн, не написал практически ничего стоящего Последняя его более или менее заметная книга, «Странствующий ястреб», вышла в 1940 году, после чего публиковал время от времени разве что разрозненные эссе и воспоминания о бурных двадцатых Если сопоставить в этом смысле Уэскотта, скажем, с тем же Хемингуэем, выйдет весьма любопытная закономерность. Первые, самые сильные вещи Хемингуэя, книга рассказов «В наше время» (1925), а также романы «И восходит солнце» (1926) и «Прощай, оружие» (1929), вышли если и не под редакцией, то несомненно под бдительным контролем Гертруды Стайн Как только Хемингуэй окончательно уверовал в собственные силы, он стал писать все хуже и хуже Мысль Фолкнера о том, что Хемингуэй слишком рано понял, на что он способен, и дальше не делал ничего, кроме как эксплуатировал однажды удачно найденный стиль, может в данном контексте стать и вовсе разрушительной для литературного имиджа «папы Хема», поскольку стиль ему «помогла найти» Гертруда Стайн

вернуться

154

Имеет смысл вспомнить, что японские гравюры любил брат Гертруды Стайн Лео и даже показывал их Пикассо — сто лет назад, когда Пикассо впервые появился в доме, а на стенах в те времена висели Ренуары Тулуз-Лотреки и все те же японцы. С тех пор прошло немало долгих лет. И нижеследующая уничижительная характеристика Эзры Паунда вполне логично отсюда вытекает — если, конечно, не учитывать того, что Эзра был в своем роде конкурент Гертруды Стайн в «организации» новой литературы и нового искусства. И что Гертруда Стайн «произвела» на свет божий Хемингуэя и Уэскотта, а Паунд — ТС Элиота, Уинде ма Льюиса и прочая, прочая, прочая, включая отчасти даже и Джойса.

вернуться

155

Уместно вспомнить посвящение в «Бесплодной земле» ТС Элиота, самой «ударной» его вещи раннего периода, более всего повлиявшей и на Хемингуэя и на всех прочих, — Эзре Паунду il miglior fabbro (мастеру большему, чем я).

вернуться

156

Criterion «Критерий» — литературный журнал, издавался с 1922 по 1939 год, бессменным главным редактором был ТС Элиот, а «спонсорами» — сперва виконтесса Ротермир, а потом издательство «Фейбер энд Фейбер», в котором Элиот по совместительству был фактически главным литературным консультантом до самой своей смерти (в 1965 году). В первом номере как раз и вышла «Бесплодная земля». Журнал, буквально с первых номеров выявивший (что было полной неожиданностью для восторженных поклонников раннего Элиота) жесткую традиционалистскую (но не викторианскую) религиозную и политически крайне правую, вплоть до профашистских симпатий, ориентацию Элиота (и Эзры Паунда — особенно в том, что касается фашизма), тем не менее публиковал самых разных по убеждениям литераторов, причем единственным критерием действительно было качество литературного текста. В «Критерии» кроме Элиота и Паунда выходили такие непохожие на них поэты и прозаики, как Уистен Хью Оден, Харт Крейс, Уильям Эмпсон, Д Г Лоуренс и Стивен Спендер То же качество отбора литературных текстов было свойственно и элиотовскому «Фейберу».

вернуться

157

A[lice] B[abette] Toklas.

вернуться

158

Повествователь, очевидно, в очередной раз пугает издания и даты. Речь скорее всего идет о последнем томе альманаха «Георгианская поэзия», выходившего с 1912 по 1922 год.

52
{"b":"819708","o":1}