– Хватит хитрить! – строго отреагировала мама. – Ты почему до сих пор не в форме?! И почему Тамара не сделала тебя косу?

– Я себе-то не успеваю! – тут же отозвалась старшая сестра, выскакивая в коридор в халате и мокром полотенце, обёрнутом вокруг головы.

– Опять сырники и омлет! – возмутился отец. – Сколько можно?!

– У них что-то там с мясным оборудованием, – извиняющимся тоном пояснила мама, словно в этом была её вина. – И каши третий день не варят.

– Машка, ты зачем измяла мою юбку! – закричала Тамара.

Миша стоял на пороге своей комнаты и с лёгкой улыбкой слушал, как члены семьи бурно и эмоционально общаются. Он любил такие повседневные моменты, потому что они и составляли суть семейной жизни.

Наконец все собрались за кухонным столом. Мама раздала контейнеры с завтраком, отругала Машу за помятую юбку сестры, отчитала Тамару за слишком длительные сборы и напомнила Мише о том, что вечером ему предстоит навестить бабушку в доме престарелых. Пришлось ему приложить усилия, чтобы подавить тяжёлый вздох и молча кивнуть, потому что отлынивать от этой щекотливой социальной миссии означало не уважать старость и не почитать истоки народа.

Миша не любил навещать бабушку, потому что она нещадно его критиковала и всё время выражала недовольство его «посредственными» успехами. В прошлый раз она целый час распинала внука за четвёрки по литературе и истории и предрекала ему предательство семьи и Родины из-за подобного легкомысленного отношения к культурному наследию нации.

Сырники сегодня оказались на редкость нежными, а вот омлет удручил резиновой текстурой и отсутствием внятного вкуса. Отец начал было ворчать по поводу социальной важности и нужности отдельных категорий населения, но мама пнула его ногой под столом, и дальше завтрак проходил уже в полном молчании.

Дети вышли из дома одновременно, но на проспекте Миша с младшей сестрой повернули направо, к школе, а Тамара налево, поскольку институт, в котором она училась на металлурга, располагался в южной части города, совсем близко от дамбы. Всю дорогу Маша щебетала не замолкая, но Миша её практически не слушал. Следя за тем, чтобы она не наступала в лужи, он думал только о Нине, к которой никак не мог подступиться из-за позорной робости. Отодвигая ветви персиков, отяжелевшие из-за дождя, он пытался предугадать, как одноклассница могла бы отреагировать на это предложение. Больше всего его беспокоило, что её уже мог пригласить кто-нибудь другой.

– Потому что надо быть решительным пионером, а не соплёй, – пробормотал он чуть слышно.

Миша твёрдо решил, что, придя в школу, первым делом подойдёт к Нине и сделает предложение. Но события сразу же пошли по другому сценарию.

Избавившись от Маши, которая с радостным визгом бросилась к одноклассницам, мальчик поднялся на второй этаж и зашёл в класс. Девочки стояли у окна и обсуждали новый фасон школьной формы, который власти собирались внедрить со следующего учебного года.

– Более сдержанный покрой больше соответствует каноническому образу девочки-пионера, – заявила с умным видом Наташа.

– Да чушь это, – слегка высокомерно фыркнула Нина, встречаясь взглядом с Мишей и хитро прищуриваясь. – Они просто экономят ткань и нитки и хотят сократить время на пошив, поэтому и отказались от лишних деталей, убрали все оборочки, дополнительные манжеты и пышные воротники…

Миша не стал слушать дурацкое обсуждение платьев, а прошёл на своё место, положил планшет на стол, а рюкзак поставил на пол справа от ножки. Он оббежал быстрым взглядом остальных одноклассников. Место рядом с ним пустовало, и Миша нахмурился – не в привычках Антона было опаздывать на занятия.

В класс шумно ввалились несколько мальчишек, следом за ними вошёл Сергей Владиленович, и тут же прозвучал звонок. Девочки встрепенулись словно стайка испуганных птичек и бросились рассаживаться по местам.

– Доброе утро, ребята, – мрачно произнёс учитель, который выглядел усталым и несколько растрёпанным.

Ученики расселись и затихли. В полной тишине открылась дверь, и в кабинет вошёл Антон, красный и потный от бега.

– Прошу прощ…

Учитель перебил его резким движением руки и отправил на своё место. Система подсчитала учеников и выдала информацию по больным и прогульщикам. Урок пошёл по привычному сценарию.

– Ты чего опоздал? – шёпотом спросил Миша.

– Да у нас там дома с утра такое творится… – махнул рукой заметно расстроенный друг. – Потом расскажу.

Сергей Владиленович объявил небольшую контрольную по материалам предыдущего урока, ученики вошли в особый раздел школьной программы и принялись отвечать на довольно каверзные вопросы. Миша закончил контрольную за три минуты до окончания обратного отсчёта и откинулся на спинку стула, довольный собой. Пока одноклассники сражались с вопросами, он разглядывал золотистые волосы Нины, которая сегодня выглядела особенно обворожительно. И только тогда он обратил внимание на учителя.

Сергей Владиленович сидел, уставившись в стол и словно позабыв про учеников. Всегда жизнерадостный преподаватель сегодня производил странное впечатление. Он казался очень удручённым и даже нездоровым. Миша удивился, разглядев помятую рубашку и непричёсанные волосы.

Система объявила об окончании теста и заблокировала опросные листы. Ученики разом загалдели, обсуждая вопросы и ответы, но учитель этого как будто не заметил. Всё так же глядя в поверхность столешницы, он о чём-то напряжённо размышлял, и по его бледному лицу катились крупные капли пота, хотя в кабинете царила приятная прохлада.

– Сергей Владиленович, – позвала Настя, но он её не услышал.

В этот момент с силой распахнулась дверь. Она со стуком ударилась о стену, и учитель подскочил на месте от испуга. Впрочем, многие ученики тоже вздрогнули от неожиданности.

В кабинет влетел разгневанный отец Антона, за ним следовала встревоженная и расстроенная директриса. Миша быстро посмотрел на друга и поразился его бледности. Антон сжал бескровные губы и немного съехал под стол, желая, видимо, провалиться сквозь землю от стыда.

– Но Борис Владим…

– А я вам говорю, Серафима Степановна, что я его забираю! – агрессивно воскликнул тот, взглядом выискивая сына среди учеников. – Антон, вставай, мы уезжаем!

– Но нельзя же вот так за месяц до экзаменов!

– Что случилось? – спросил Миша у друга. Ему стало не по себе от странности происходящего.

– Мы уезжаем жить в Лондон, – друг прикусил губу, чтобы не заплакать.

– Почему так срочно? – поразился Миша. – Почему не сказал?

– Я сам узнал только час назад. Я не хотел ехать.

– Антон, пошевелись! – приказал Борис Владимирович, подходя к их парте и хватая планшет сына. – Машина ждёт нас уже десять минут! Зачем ты вообще пришёл сюда?!

– Пока, – чуть не плача сказал Антон Мише, вставая и следуя за отцом.

Он покраснел от стыда и втянул голову в плечи, огорчённый всеобщим вниманием.

«Но как же так?! – хотелось закричать Мише, поражённому неожиданным отъездом лучшего друга. – Мы ведь даже не попрощались!».

Дверь захлопнулась, и в кабинете установилась гробовая тишина. Всё произошло настолько стремительно, что никто даже опомниться не успел. Миша сидел словно оглушённый, не в силах поверить в происходящее. Почему в Лондон? Почему сейчас, за месяц до окончательных экзаменов, которые должны определить всю их дальнейшую жизнь?! Почему так срочно? Почему Антон не сказал ничего вчера? Почему не предупредил?

Миша обиделся на друга, который не поделился с ним такими важными новостями. Как это понимать?

– Давайте продолжим урок, – учитель наконец-то пришёл в себя. Потирая потное лицо, он указал на Нину. – Белоусова, расскажи нам, чем отличается климат южного побережья от северного побережья.

– Да легко, – девочка встала, поправляя юбку из тёмно-коричневой плотной ткани. – Северное побережье располагается на экваторе, поэтому там наблюдается высокая влажность из-за того, что прогретый солнцем океан активно испаряет воду. Именно поэтому циклоны один за одним идут в наши горы и проливаются обильными дождями. А вот на южном побережье, как и на восточном тоже, океан холодный, плюс там ещё и холодное течение с южного полюса, поэтому там воздух сухой и дожди практически не выпадают.