– Сонечка, я понимаю, ты в отпуске…

– Все нормально, Сереж, я приду.

– Ты уверена?

– Уверена, смогу ли я оперировать после того, как под моим скальпелем умер пациент, ты хотел спросить? – сухо проговорила Соня.

– Ну, зачем ты так? – обиделся мужчина.

– Извини. Я что-то не в себе сегодня. На какое время назначена операция?

– На одиннадцать.

– Хорошо. До завтра.

– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи.

Войдя в ординаторскую, Соня бросила сумку и мокрый зонт на диван. Затем она включила электрический чайник и пошла за ширму, переодеваться.

– Доброе утро, Софья Владимировна! Вы меня совсем не замечаете или наполовину? – спросил Чащин, закинув ногу на ногу и вертя в руках Сонину сумочку, которой она чуть не попала ему в лицо.

– Что? – не поняла девушка и выглянула из-за ширмы.

– Ты не поздоровалась.

– Правда? Извини. Здравствуй!

– И все? – Сергей Петрович удивленно посмотрел на Соню.

– Что еще? Я не поздоровалась, вероятно, просто задумалась. Или не заметила тебя. Не знаю.

Вода в чайнике закипела. Соня вышла из-за ширмы в голубом медицинском костюме и налила в стакан кипятка. Потом она села за стол и задумалась.

– Что с тобой? – спросил Сергей Петрович.

– А что со мной?

– Ты молчишь.

– И что?

– Странно. Операция через час, – Чащин посмотрел на часы.

– Лапароскопическая?

– Да.

– Хорошо.

– Плужников из пятой палаты про тебя спрашивал. Ему надо швы снимать, а он никому не доверяет. Говорит, что твои руки самые нежные.

– Да, понятно, что нежнее твоих! – Соня взглянула на Чащина и хитро улыбнулась.

– Это что за намек?

– Это не намек. Это констатация факта. Ладно, пойду к Плужникову, не век же ему со швами ходить.

Сергей Петрович посмотрел девушке вслед, пожал плечами и улыбнулся.

Через час началась операция. Чащин вошел в операционную с поднятыми руками. Соня посмотрела на него поверх марлевой повязки.

– С тех пор, как мы работаем вместе, я полюбил операции, – сказал Сергей Петрович.

– Что так? – спросила девушка. Их лиц не было видно и от этого казалось, что они разговаривают одними глазами.

– Могу проводить с тобой время на законных основаниях. Лапароскоп, – ответил Чащин, отдавая между делом приказы операционной сестре.

– Странные у вас, Сергей Петрович, методы ухаживания, – ухмыльнулась Соня и посмотрела на экран. – Спайки.

– Да, уж! Ножницы. Вот, нелегкий путь предстоит к желчному пузырю господина Эфмана. Прямо, как к твоему сердцу, – Чащин через стол пристально посмотрел на девушку, затем перевел взгляд на экран. – Прижги сосуд.

– Какое чудовищное сравнение! Фу! Коагулятор.

– Почему же чудовищное? Нормальное, с учетом профессиональной деятельности. Отсекай протоки.

– Очень романтично! Готово.

– Ну, вот, теперь это уже не орган, а ненужный мешок камней. Что делаешь сегодня вечером? – Сергей Петрович наклонился и потерся лбом о плечо операционной сестры, вытирая капельки пота.

– Попытаюсь отдохнуть, если, конечно, моя помощь снова кому-нибудь не понадобится, – ответила Соня.

– Ты мне очень нужна была сегодня. Правда, – сказал Чащин, извлекая через пупочный прокол желчный пузырь с камнями.

– Наложишь швы? – спросила девушка.

– Да, – ответил Сергей Петрович. – Спасибо! Не уходи, я отвезу тебя домой.

– Ладно.

Соня осмотрела двор, особенно то место под грибочком, где обычно появлялся Максим. Не увидев его, она вздохнула и, открыв сумочку, достала ключи.

– Спасибо, что подвез, – сказала девушка.

– И все? Спасибо и все? – удивленно подняв брови, воскликнул Чащин.

– Я не могу пригласить тебя сегодня, – виновато проговорила Соня, пряча от него глаза.

– Почему? Ты что-то скрываешь!

– Да ничего я не скрываю! Что за бред? Просто у меня отпуск и я хочу побыть одна.

– Раньше я не мешал тебе, – обиженно произнес Сергей Петрович и уставился в окно.

– Ну, хорошо, только одна чашка чаю и все!

Чащин сразу оживился и выключил мотор. Они поднялись по лестнице и оказались у двери Сониной квартиры. Она медлила, словно чего-то боялась. Ключ в ее руках дрожал и никак не мог попасть в замочную скважину.

– Дай-ка лучше я, – сказал мужчина, отбирая ключи и подозрительно глядя на девушку.

– Просто устала, – извиняющимся тоном проговорила Соня.

– Ну-ну, – Чащин распахнул дверь и пропустил ее вперед.

В квартире все еще стоял запах розового масла. Он незримо витал в воздухе, придавая атмосфере помещения дух романтики и таинственности. Сергей Петрович сразу напрягся и внимательно посмотрел на Соню.

– Розовое масло?

– Да, я вчера принимала ванну, – девушка сняла плащ и повесила в шкаф.

– Я знаю, ты любишь этот запах. А также я знаю, с чем он у тебя ассоциируется, – медленно проговорил Чащин, в нем вскипала ревность.

– Не надо ничего придумывать. Ты зашел, чтобы выяснять отношения?

Соня повернулась к нему лицом и в упор посмотрела в глаза.

– Прости. Просто…

– Не надо, – прервала его девушка и направилась в кухню. На столе, как и прежде, стоял заварочный китайский чайник. Соня посмотрела внутрь, он был почти полон. Она уловила удивительный тонкий запах напитка. Вскипятив воды, она долила в чайник и, дав постоять несколько минут, разлила по кружкам янтарную жидкость.

– Что это? – спросил Чащин.

– Чай.

– Странный какой-то. Откуда он у тебя?

– Твои вопросы когда-нибудь кончатся? – Соня отпила глоток и прикрыла глаза, наслаждаясь необычным вкусом.

– У меня странное чувство, как будто между нами разверзлась пропасть, – с тоской проговорил Сергей Петрович.

– Она всегда была между нами, просто ты этого не замечал. Что у нас общего? Редкие вечера единения и взаимопонимания? Тревожные ночи любви во время дежурства? Двусмысленные взгляды на утренней планерке? Мы как воры, которые с завидным постоянством крадут счастье у других и наслаждаются этим! Мне надоело жить этой тайной жизнью. Надоело скрывать наши отношения, улыбаться твоей жене и интересоваться здоровьем твоих детей! Даже Лариска не догадывается, что у нас с тобой роман. А она, между прочим, моя лучшая подруга! Никто не знал, что мы были любовниками!

– Были? – Чащин исподлобья посмотрел на девушку.

– Да, были. Потому что это все теперь в прошлом! Прости, Сережа, но я больше не могу, – Соня встала и подошла к окну. Она отодвинула штору и чуть было не выронила из рук кружку. На том же месте, возле грибочка, стоял Максим.

– Прости, но тебе надо идти! – воскликнула девушка, ставя кружку на стол и направляясь в коридор. Чащин проследил за ней удивленным взглядом, затем встал, подошел к окну и выглянул на улицу.

– Что случилось? – спросил он, оборачиваясь.

– Я прошу тебя, уходи! – крикнула Соня, натягивая плащ.

– Но мы не договорили…

– Потом договорим. Завтра. Уходи!

Сергей Петрович не двинулся с места и снова выглянул на улицу.

– Я не уйду, пока не выясню в чем дело, – твердо сказал он.

– Ну и черт с тобой! – воскликнула Соня и, выбежав в подъезд, захлопнула за собой дверь. Чащин хотел сначала кинуться за ней, но потом вернулся к окну и стал смотреть во двор.

Выбежав из подъезда, Соня остановилась. Двор был пуст. Холодный мелкий дождик уныло накрапывал, вызывая меланхолию. На столбе у соседнего дома медленно покачивался и занудно скрипел фонарь. Девушка огляделась. Никого. Но ведь она видела Максима, она была уверена в этом. «Может быть, он долго стоял и ушел, не дождавшись меня?» – Подумала Соня и быстрым шагом направилась к арке. Выйдя на улицу, она посмотрела вдоль дороги. Редкие прохожие спешили домой, где их ждала теплая сухая обитель. Соня вздохнула и поплелась обратно.

Чащин сидел за столом и как ни в чем не бывало потягивал чай из кружки.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».