«И вообще, – в последний раз шмыгнула я носом, – мудрее нужно быть. Хитрее и изворотливее».

Глава 19

Дворцовый парк в Багчасарае был настолько прекрасен, что многие жители и гости полуострова стремились посетить его независимо от времени года. Уникальные розарии, цветущие бо́льшую часть года, невероятные туннели, устроенные из пергол, увитых плетущимися растениями, пруды с яркими уточками и грациозными лебедями, японские сады камней и невероятно ровные, ухоженные газоны.

Всем хорош дворцовый парк. Одно плохо – слишком людно бывает здесь в иные дни. Несмотря на то, что инициатором свободной продажи билетов для посещения парка выступила я, сама же через полгода взмолилась отгородить участок исключительно для отдыха семьи хана и наших близких друзей.

Доход от публики был немалый, и шёл он исключительно на содержание парка, но удивительная бестактность иных господ, считающих, что в стоимость билета входит обязательное общение с семьёй наместника, гуляющей по парку, раздражала. Потому и появился у нас Ханский садик – миниатюрная копия большого парка.

Весной здесь можно было вдохнуть аромат сирени, глицинии и чубушника, летом полюбоваться разнообразием редких сортов роз, осенью усладить взор гармонично сочетающимися красками деревьев и кустарников, меняющих цвет листвы с постоянством хвойных. В саду неподалёку от пруда с красными карпами, была устроена уютная беседка, где можно почитать, по-семейному попить чай или просто подумать о планах.

Чем я сейчас и занималась, завернувшись в пушистый плед.

Наши отношения с Таиром наладились во всех смыслах. Даже небольшой ремонт во дворце сделали, чтобы перенести мои покои в крыло мужа. Теперь нас разделяла только дверь без замка. Каждый мог войти в комнаты другого в любое время суток без предварительного согласования и объявления об этом через слуг. Никакой очерёдности, кто у кого ночует, не было. Чаще Таир, закончив все дела, приходил ко мне.

Влажные после купания волосы, полотенце вокруг бёдер вместо одежды и непременно какой-то подарок, приятная мелочь, способная порадовать меня. Таир приносил то розу из сада, распустившуюся, когда на большинстве деревьев уже опали листья, то конфету от модного франкского кондитера к утреннему кофе, то свежий дамский журнал, доставленный магопочтой из столицы, а иногда и письмо от Кирима. Дело было не в подарках, а в том, что муж старался показать, как думал обо мне весь день.

Но насколько бы прекрасно всё ни было, я краем сознания постоянно помнила о Яське. Не было у меня к ней ни ревности, ни досады, но удалить «третью лишнюю» из нашей жизни хотелось. Самым лучшим вариантом, думалось мне, было бы отдать женщину замуж. Вот только захочет ли Яся в этот самый «замуж»? Да и за кого, опять же?

«Фарух у нас не женат», – пришла неожиданная мысль. Интересно, почему? Он же старше Таира лет на пять, кажется. По-доброму, ему уже внуков нянчить пора, а он всё холост.

Но, прежде чем принимать решения, надо бы с самой «невестой» поговорить. И я позвонила в колокольчик.

Вычислить тайный, как считал Таир, адрес большого труда не составило. Во все времена подлые шпионы и героические разведчики старались заполучить бухгалтерские документы объекта наблюдения. Именно привычка контролировать книги расходов позволила мне узнать, куда еженедельно доставляли продукты, воду и топливо, аккуратно оплаченные с личного счёта наместника.

Так как в гости с пустыми руками ходить не принято, я заехала в модную кондитерскую и купила коробку разнообразных пирожных: фрукты во взбитых сливках, шапочка безе на тонком шоколадном корже, пропитанный ромом бисквит, украшенный кремовой розочкой, вафельные трубочки с заварным кремом и шоколадной крошкой, лимонно-сливочный щербет в малюсеньких стаканчиках. Выбор в заведении был огромный, и я, не задумываясь, просто потыкала пальцем в витрину.

В уютном домике в глубине ухоженного сада, за высоким дувалом, меня, конечно, не ждали, но после стука молотком о металлическую пластину калитку открыли быстро.

Молоденькая девчонка, увидев богато одетую даму, закутанную в вуаль, склонилась в поклоне:

– Что угодно госпоже?

Я протянула ей коробку с лакомствами, источающую аппетитные ароматы, и решительно приказала:

– Проводи к хозяйке.

Женщина сидела у окна за пяльцами и была настолько спокойна и расслаблена, что я даже ей позавидовала. Когда в последний раз я вот так же спокойно, ни о чём не тревожась, сидела за рукоделием? Всё куда-то тороплюсь, решаю вопросы, помогаю и поддерживаю.

– Здравствуй, Ясмин, – поздоровалась я с хозяйкой дома, стоя в дверном проёме.

Та медленно повернула голову в мою сторону, мгновение смотрела, словно узнавая, а потом встала и поклонилась:

– Здравствуйте, Ваше Великолепное Высочество.

– Зачем ты так? – поморщилась я. – Я же к тебе не с официальном визитом. Чаем напоишь?

– Напою, – легко пожала печами Яська и вышла отдать приказ слугам.

А я стояла, разглядывая убранство комнаты, и чувствовала себя полной дурой. Зачем приехала? Что сделать хотела?

– Что же вы стоите, гостья дорогая? – ахнула хозяйка. – Присаживайтесь к столу. Сейчас чай принесут, угощенье ваше тоже…

– Ясмин, – я села на предложенный стул. – Я поговорить приехала.

Женщина стояла, глядя куда-то мимо меня. Боится? Наверное. Как бы я себя повела на её месте?

– Слушаю вас, госпожа.

Сколько в голосе покорности и… спокойствия. Милость Триединого, да она готова к любому исходу! Скажу сейчас: «Пошла вон из города и нашей жизни!» – пойдёт не раздумывая, в чём есть. Прикажу пирожное, начинённое ядом, съесть – съест и глазом не моргнёт.

– Ясмин, скажи, чего бы ты для себя хотела? – спросила я, внимательно глядя на собеседницу.

Женщина грустно усмехнулась и, по-прежнему не глядя на меня, спросила:

– А вы всё-всё можете сделать?

– Всё, что в моих силах, – пообещала я. – Хочешь, подыщу тебе мужа достойного. Даже помогу забеременеть, ребёночка выносить и родить. Если хочешь, конечно.

Но Ясмин отрицательно покачала головой.

– Не хочу. Ничего не хочу. Об одном прошу – оставьте меня в покое. Забудьте, что я есть. Мне ни от мужа вашего, ни от вас не надо ничего. Ни этот дом не нужен, ни оплата моего содержания. Ни-че-го!

Последнее слово женщина сказала твёрдо и чётко.

Я смотрела на неё и понимала, что она устала. Устала ждать внимания Таира, ждать моего гнева и наказания за связь с ханом. Бедняжка…

– Ясмин, присядь, послушай, – я указала рукой на соседний стул и, когда бывшая наложница мужа присела, продолжила: – Я обещаю тебе, что никто тебя без твоего желания не потревожит. Но отказываться от дома и содержания, прости, глупо. Ты заслужила всё это, – я обвела взглядом комнату, – и даже больше, служа нашей семье. Можешь не верить мне, но я тебе благодарна, что в трудные для нас времена ты была рядом с Его Высочеством. Так случилось, что наш мужчина – не очень уверенный в себе человек. Он хороший. Добрый, отзывчивый, щедрый, но не всегда решительный. Ты смогла его поддержать, когда этого не делала я. Хорошо, что из нас троих ты оказалась самой мудрой.

Ясмин подняла голову и смотрела на меня во все глаза. Казалось, она собственным ушам не верит. Да и я говорила вовсе не то, что хотела. Сама не понимаю, отчего меня на такую откровенность потянуло. Воздействия на себя никакого не чувствовала, ничего не ела и не пила, чтобы могли зелье какое-то подсыпать. Разве что безволие и покорность Ясмин тронули меня до такой степени, что я «поплыла».

– Так вот… Всё, что ты сейчас имеешь, остаётся за тобой. Помимо прочего, назначаю тебе персональную пенсию за заслуги перед ханством. – На последних словах я едва сдержала улыбку, да и у собеседницы моей губы изогнулись. Но закончила я серьёзно: – Только пообещай мне: ни одного слова из того, что ты знаешь о Его Высочестве и о нашей семье, никому и никогда не скажешь, не напишешь. Лучше всего, если бы ты клятву магическую дала.