Спросила, глазки потупила и вернулась на своё место. Хорошо быть умной, опираясь на опыт прошлой жизни, на информацию, полученную из ТВ, интернета и школьных уроков истории. Помнится, только самый ленивый обозреватель и аналитик хотя бы раз не сказал о британском следе едва ли не во всех маломальских заварушках на планете.

Местные бриты, думаю, не лучше. Колоний тоже нахватать успели по всей Тверди. Власть и деньги, они в любом мире желанны. И человеческие жизни в этой игре всего лишь разменная монета.

Глава 18

После моего выступления тишина в кабинете повисла такая, что даже пресловутая муха не рискнула бы её нарушить. Не поскрипывали кресла, не шуршала одежда, даже ничьего дыхания не было слышно.

Длилось это около минуты. Но тут Фарух жестом факира положил на стол перед наместником газету. Сложена она была так, что в глаза сразу же бросалось объявление, набранное крупными буквами замысловатого шрифта. Тянуть шею и пытаться что-то на перевёрнутом листке прочитать не хотелось. Думаю, не столь велика эта тайна и скоро её озвучат. «Терпение есть великое благочестие», – вдруг вспомнились слова, неведомо от кого слышанные или невесть где прочитанные. Вот и покажу себя воспитанной барышней.

– «Выставка необычных самоцветов от коллекционера-путешественника мистера Льюиса», – прочитал вслух Таир и посмотрел на Константина Васильевича. – Как думаете, этот человек может быть тем, о ком нас только что предупредила Роксана Петровна?

– Немедленно прикажу своим людям проверить, что у него за камни и каковы намерения, – кивнул Франк. Затем извинился, встал и вышел из кабинета.

На этом собрание закончилось. Информации для обсуждения больше не было, просто так сидеть никому не хотелось. Все встали, попрощались с наместником и направились к двери.

– Роксана Петровна, совершенно из головы вылетело! – окликнул меня Таир, когда я уже готова была переступить порог. – Будьте добры, задержитесь на минутку.

Я остановилась, с готовностью ожидая просьбы или приказа, – понимала, что впряглась в упряжь административной системы и должна быть готова к работе в любое время суток.

Мимо меня за дверь проскользнул Фарух, оставляя нас с Таиром наедине. Мелькнула было мысль – что люди скажут? Но я отмахнулась от неё, послав в дали дальние... Пусть говорят!

– Роксаночка, – Таир подошёл, взял меня за руку и потянул от входа, у которого я замерла, к креслам у камина. – Я подумал, что мы ведём себя не как жених и невеста, а как деловые партнёры. Ни цветов, ни прогулок… Неправильно это. А ты как считаешь?

Я тоже так считала, но, пожав плечами, сказала другое:

– Время сейчас такое. Не до романтики.

Не выпуская моей руки, жених дождался, когда я усядусь в кресло, а потом и сам опустился на ковёр у ног моих.

– Знаешь, судьба распорядилась так, что вряд ли у нас теперь когда-либо будет другое время. Хоть я и не смирился до конца с тем, что стал наместником, но от ответственности не откажусь. – Сказал это, посмотрел на меня и поцеловал ладошку. – Мы опять говорим не о том. Скажи, какой подарок ты хотела бы получить на совершеннолетие?

Услышав вопрос, я опешила. И не оттого, что не знала, чего хочу, а оттого, что забыла: совсем скоро – через десять дней – мне исполнится девятнадцать лет. Возраст совершеннолетия для женщин Великороссии.

В этом мире не принято отмечать дни рождения, но день совершеннолетия особый. А для меня это ещё и принятие титула. Ох! Тело словно кипятком ошпарило. По сути, на титул я прав не имею. Сейчас, когда Глафира является главой рода, всё правильно и справедливо. Но ведь тело Роксаночки Верхосвятской, значит… Запуталась!

– Песня сердца моего, о чём ты задумалась? Или не знаешь, какой подарок назвать? – ещё один поцелуй согрел ладонь.

– Прости, – улыбнулась Таиру. – Забегалась и забыла о празднике грядущем. Даже не знаю, готовятся ли в поместье к нему.

Глаза мужчины озорно блеснули, и улыбка чуть-чуть изогнула губы. Милость Триединого, как же он хорош! Кажется, у меня щёки покраснели, и, чтобы скрыть смущение, я склонила голову.

– Уверен, что готовятся. Мне уже официальное приглашение прислали.

– Через канцелярию? – хихикнула я.

– Да. Всё как положено. Что тут смешного? – недоумённо изогнул бровь наместник.

Не хотелось вести разговоры о работе, но пришлось рассказывать историю реорганизации ханской канцелярии господином Вахом. Так и прилипло к чиновнику это прозвище, а он и не возражал.

– Мне теперь соответствовать надо, – засмеялся он, когда я случайно к нему так обратилась. – А это бодрит, знаете ли.

Первым делом господин Хоробрик изучил пошаговые действия, вернее сказать, бездействия каждого служащего канцелярии.

– Я недавно читал, как в жаркой стране Хиндастан люди делятся на касты, Роксана Петровна, – докладывал он мне после проделанной работы, – так вот, в канцелярии было нечто подобное. Представьте себе: низший ранг вскрывающих конверты! Не по чину, оказывается, читающему письма вскрывать пакеты. Больше того, он даже писем из конверта не доставал – это тоже делал специальный человек. Как только не додумались до промежуточного звена «разворачивание листа». И так во всём. Первый чиновник писал краткую записку к письму, дабы тот, кто будет резолюцию накладывать, не тратил время на чтение и не напрягал мозги, решая, что делать. Так и писали: «Рекомендовано отказать» или «Можно разрешить». После подписания письма отправлялись на утверждение решения. Потом ещё две или три бесполезных инстанции. Штат был раздут до невероятной величины. Более сотни человек занимались только письмами. А ведь ещё есть личные дела сотрудников аппарата управления, службы обеспечения и охраны, с ними тоже работали какие-то люди. Только не подумайте, что я жалуюсь или цену себе набиваю. Но смело могу сказать, что я, как мифический Хераклис, вычистил эти Авгиевы конюшни. Как известно, один из самых эффективных методов поощрения – материальный. Только многие руководители забывают вот о чём: когда исполнители осознают свой вклад в результат и понимают, что начальство тоже это признаёт, они начинают стараться не за страх, а за совесть. Об этом методе я вычитал в одном научном журнале, – рассказывал чиновник. – Молодой учёный сначала ставил опыты на собаках, а потом ему позволили провести эксперименты на людях. Собак, которым следовало выполнять команды, он вознаграждал и вкусняшками, и ласками, и похвалой. Так же он поступал и с новобранцами, которых которых обучали воинской премудрости. Одинаково работало и обещание премии, и прилюдная похвала. Порой второе было более эффективно.

– Вы стали хвалить канцеляристов? – улыбнулась я Владимиру Архиповичу.

– Не совсем так. Прежде всего, я написал инструкцию и под роспись ознакомил каждого. А вот тех, кто стал её выполнять, я не только хвалил, но и оставил работать. Остальных же перевёл в другие службы.

– Какие же? – удивилась я.

– Надзор за хозяйственными хлопотами в собственных домах, – пряча улыбку, доложил Вах.

– Вы их уволили со службы?!

– Ну что вы, Ваше Сиятельство! Как можно? Такие почтенные люди, из древних и уважаемых родов и кланов. Ни в коем случае! Они просто иначе служат ханству.

– И много таких надомников у нас теперь?

– Что-то около трёхсот человек.

– Ого! Им жалование платить надо?

– Увы! Но если посчитать, то это намного экономнее будет. Первое, не надо тратиться на мундиры. Второе, исключены расходы на перемещения к месту службы. Некоторые, знаете ли, живут достаточно далеко и ежедневно утром и вечером пользовались служебными порталами. Третье, нет затрат на обеды, которыми во дворце кормят всех служащих. И четвёртое, на мой взгляд, самое главное, – продвижение документации стало практически молниеносным. А это результативная работа без проволочек и вымогательств. Больше вам скажу, постепенно расходы и на надомников – какое вы им название чудное дали! – сойдут в ноль.