— Хлопцы, гляньте, якась дывчинка гарнесенька! — заметил меня один из рыбаков. — Шось трэба, манэнька?

Делаю вежливый книксен и громко, что бы все слышали, говорю:

— Добрый день, господа рыбаки. Я Роксана Верхосвятская — гостья господина Франка, — киваю куда-то себе за спину, надеясь, что Прасковья с Константином еще не ушли пить чай. — Хочу купить у вас рыбы и договориться о еженедельной поставке в поместье.

— Это куда же? — подходит здоровенный лохматый дядька в огромных сапогах с завёрнутыми голенищами.

— Тут недалеко. Бухта с узким входом между скалами. Может, знаете? — приветливо улыбаюсь великану, глядя снизу вверх.

— Ведьмина бухта, что ли? — запускает он лапищу в шевелюру на затылке.

— Не знаю. Мы нашу бухту называет Лазурной. Там вода такая тихая и прозрачная, что твоё стекло, — мгновенно открещиваюсь я от логичного, но неласкового названия и на ходу переименовываю местность.

— И часто рыба нужна? — продолжает допытываться рыбак.

— Раз в неделю. Скажем, в четверг утром. Это возможно? — припомнив традицию советских столовых, предложила я.

— Можно, чёж нельзя-то. Ежли платить будете…

— Конечно будем, — обрадовалась я тому, как быстро смогла договориться о поставке свежей рыбы.

— Только, барышня, дело к зимним штормам идёт. Может так случиться, что каждую неделю не получится… — дядька смотрел на меня с высоты своих двух метров и ждал реакции.

Наверное, думал, что начну капризничать, ножками топать, губки надую, но я только плечами пожала:

— Всё в воле Триединого. Ничего страшного, если неделю без рыбы побудем. А сейчас вы можете мне продать вот это, это и это? — уверенно тыкала я пальчиком в облюбованную рыбу.

— Чёж нельзя-то… Парни, отложите барышне, то, что показала, — распорядился Натан — ну не мог никто другой так распоряжаться ватагой, а у меня спросил: — Платить кто будет?

— Я и буду, — доставая из кармана кошелёк в виде кисета, с достоинством ответила я. — Сколько за всё?

— Три «рыськи».

— Дам четыре, но найдите, во что положить, и пусть кто-то отнесёт в нашу повозку. Возчик Башар, а у мула пятнышко белое на морде, — распорядилась я со всей серьёзностью, вкладывая в лопатообразную ладонь рыбака четыре монетки, потерявшиеся на огромных просторах руки.

— Будет исполнено, барышня, — умиляясь моей самостоятельности, ответил Натан. — И если погода позволит, то в следующий четверг ждите нас с уловом.

Прасковья словно и не видела, что я отходила от неё. Они с Константином о чём-то самозабвенно беседовали. Розы-грёзы, цветы-мечты, глаза-слеза? О чём ещё могут щебетать влюблённые в самом начале отношений. Но подойдя поближе, я испытала тот самый пресловутый когнитивный диссонанс, о котором часто и много говорили в моём мире.

— Да нет же, уважаемый Константин Васильевич! Это вовсе не значит, что если вы станете проводить подобные мероприятия остывшему покойнику, то он воскреснет. Тут-то уж точно чистой воды некромантия. А мы помним, что в Великорусской империи сия лженаука запрещена.

Милость Триединого, неужели им не о чем больше поговорить, как о реанимации? Всё, господа, пора вас разгонять!

— Прасковьюшка, душа моя, я устала, хочу кушать и ещё кое-что… Давай уже поедем, а? — заныла я, пользуясь привычной в таких случаях маской кота из «Шрека».

— Что? — словно в себя пришла подруга. — Ты же рыбы купить хотела.

— Она нас уже в повозке ждёт, — натянуто улыбнулась я целительнице. В уборную и правда хотелось. — Господин Франк, приятно было познакомиться. Но нам пора. Да, Прасковьюшка?

Подруга растерянно осматривалась, словно не понимала, как так случилось, что больше часа времени пролетело одним мигом.

— Да, пора… — согласилась и тоже поблагодарила собеседника.

— Позвольте провожу вас до повозки? Я так растерялся, что не поблагодарил вас за спасение моих людей. Когда увидел, что эта дурацкая башня из бочек начала падать, даже возликовал внутренне. Говорили этому сквалыге не городить такой Вавилон, снял бы склад. Так нет же… Аренда пятачка земли на причале дешевле пакгауза. Только скупой платит дважды. Увидел, что вы, дражайшая Прасковья Вадимовна, щитом их держите, хотел отругать за пустую трату сила. Оказалось, там люди были… — делился впечатлениями Франк.

— Ваши люди… — ехидно уточнила я.

— Они все мои люди, — мужчина широким жестом обвёл то, что нас окружало: порт, склады, деревню.

Сказал он это просто, без капли хвастовства и гордыни. Простая констатация факта — я Хозяин этого места.

А я даже кулаки сжала, чтобы сдержать эмоции. Это же надо так в оценке человека ошибиться! Я-то было подумала, что Константин наёмный маг, служащий порта, а он… М-да, у кого бы справки навести об этом человеке? Уверена, что Николай Иванович по долгу службы о нём знать должен.

Вот у него и спрошу. Мне просто необходимо знать, за кого подругу замуж отдавать буду. А о том, что рано или поздно это случится, моя обострившаяся до ясновидения интуиция просто вопит.

Глава 8

Из порта мы уходили немного другим путём.

— Там сейчас столпотворение, ор и ругань. Зачем таким прекрасным барышням сие неприглядное зрелище? — объяснил смену направления Константин Васильевич. — Да и почище здесь, поспокойнее.

Так оно и было. Пока шли вдоль складов, не было нужды поминутно перепрыгивать лужи и уворачиваться от повозок. Но смотреть под ноги всё равно следовало. Гужевой транспорт, он после себя оставляет не масляные пятна на асфальте, а следы куда более объёмные и пахучие.

Пока мы шли, к нашему провожатому несколько раз с озабоченно-деловым видом подбегали люди. Что-то тихо говорили, получали ответ, кланялись и отступали, пропуская нас. Ох, не простой дядька, не простой, — думала я, стараясь подмечать всё, что происходит вокруг. В результате наступила в свежую кучу, оставшуюся на дороге после отъехавшей лошади.

Р-р-р-р-р… едва сдержалась, чтобы не запустить в спину вознице воздушный тумак. Хотя, что это я… в просвещённом цивилизованном двадцать первом веке далеко не все хозяева за своими собачками во время прогулки убирают, а тут средневековье и лошадка. Но легче мне от таких мыслей не стало. Ботинок промок, вонял и пачкал подол платья.

Оба мага смотрели на меня с явным сочувствием, но помочь не спешили.

— Может, водой? — растерянно спросила я, но в ответ только пожатие плеч.

— Ты же знаешь, я с бытовой магией не дружу, — виновато похлопала на меня глазами Прасковья. — Могу промахнуться, так будешь мокрой с головы до ног.

Я перевела взгляд на Константина Васильевича.

— Увы, я тоже, — эхом вторил моей подруге господин Франк, но тут же посветлел лицом. — Но, кажется, знаю, кто может нам помочь. Тут недалеко.

Морщась от омерзения, подняв юбки и чавкая одной ногой в грязном ботинке, плелась я за нашим провожатым. При этом про себя материлась так, что услышь меня рыбаки, прифигели бы точно.

Каменный двухэтажный дом, крытый черепичной крышей, удобно устроился между портом и деревней. Большие окна были закрыты рамами с частыми квадратными переплётами, а распахнутые ставни потемнели от непогоды и времени. Над входной дверью красовалась вывеска в виде грубо вырезанной из дерева рыбы и выгоревшей надписью «Ёрш» в центре неё. Коротко и ясно.

— Лучшая таверна на побережье, — отрекомендовал нам заведение провожатый и распахнул дверь, приглашая войти.

Но я, как бы мне ни хотелось это сделать, даже с места не тронулась. Решив, что незачем портить аппетит посетителям и отношения с хозяевами, приняла другое решение.

— Прасковья, попроси, пожалуйста чтобы мне прислали женщину с тёплой водой и мылом, постараюсь в сторонке отмыться. — Но подруга даже с места не сдвинулась, не желая оставлять меня одну. Она всё ещё была смущена тем, что, заболтавшись с господином Францем, допустила моё общение с рыбаками.

Константин Васильевич, видя наше нежелание заходить, громко крикнул: