Только сегодня мало кто обращал внимание на дам и штатских мужчин. По набережной гуляли небольшими группами морские офицеры в парадных сюртуках с эполетами, обшитых золотыми галунами, и сияя начищенными пуговицами. Кто-то из офицеров был в треуголках, кто в шляпах, на перевязях шпаги или кортики. Большинство молодые, немного шумные, как мои щенки, когда их выпускали из вольера, но встречались и солидного возраста сдержанные и несколько надменные. То есть посмотреть сегодня и в самом деле было на что.

За спиной мужской голос прокомментировал шествие:

— Офицеры с англицкого корабля. Хорошо, что с мирным визитом. Приди им в голову город захватить, за час управились бы. Одних пушек около сотни, экипаж человек пятьсот. Вот силища-то, спаси нас Триединый!

— Милый, а зачем они к нам? — прощебетал нежный голосок.

— Говорю же, с мирным визитом, — с лёгким раздражением повторил мужчина. — В Ялде сейчас цесаревич Дмитрий с семьёй отдыхает, а ихний адмирал друг его. По слухам, в свейской морской академии вместе учились. Вот и решили встретиться.

— Ах, милый, ты у меня такой умный… — продолжала щебетать дамочка за спиной, но я уже никого не слышала.

Отняв руку у бабушки, я сделала шаг в первый ряд зрителей, желая убедиться, что мои глаза меня не обманывают.

Во главе очередной офицерской компании шёл Он. Мой любимец ещё по прежней жизни. Это была моя тайная глупость, которой я стыдилась и одновременно потакала. Принц Гарри. На домашнем ноуте, запрятанная от любых случайных посторонних глаз, хранилась папка с коллекцией его фото. И когда мне становилось очень-очень одиноко и грустно, я открывала файл, включала просмотр в режим слайдов, наливала бокал вина и любовалась рыжим солнышком Британского королевства.

Умом я понимала, что этот бравый весёлый моряк не может быть внуком Елизаветы Второй, но невероятное сходство отключало здравый смысл.

Похоже, моё выражение лица привлекло кого-то из друзей парня. Его толкнули и показали глазами на меня. Ситуация становилась почти скандальной — я забыла обо всех приличиях. Благо Глафира подхватила меня под руку и цыкнула:

— Роксана, приди в себя!

Но было поздно. Мой герой уже остановился, как того требуют приличия, в двух шагах от нас, держа треуголку прижатой к боку, и, шаркнул ножкой, поклонился.

— Леди, позвольте представиться: офицер флота Его Королевского Величества Генри Уалес, герцог Сакский.

Мы с бабушкой присели в синхронном реверансе, и Глафира на прекрасном англицком ответила:

— Очень приятно, Ваша Светлость. Я княгиня Глафира Верхосвятская, а эта юная леди моя внучка Роксана.

Мне страстно хотелось мявкнуть, что-то типа «очень приятно», но голос куда-то пропал, и я только могла самым дурацким образом хлопать глазами. Да будь же неладны взбесившиеся гормоны юного тела! Бабушка вела с молодым офицером светский разговор ни о чём, а я пыталась прийти в себя, пока кто-то из коллег «принца Гарри» не позвал его следовать дальше. Несмотря на то, что его торопили, герцог вежливо простился с нами, приложился губами к кончикам пальцев княгини, поклонился, надел треуголку, улыбнулся мне и только после этого ушёл.

Глафира, сохраняя на лице приветливое выражение, отбуксировала меня, тоскливо смотрящую вслед уходящей мечте, в тихий закуток и довольно сильно встряхнула.

— Княжна Верхосвятская, потрудитесь объяснить мне, это что такое сейчас было? — тихо, но грозно спросила моя добрейшая бабушка.

Я, глупо улыбаясь, незряче смотрела на неё, не в силах что-либо сказать. Пред глазами вились рыжие вихры, смеялись голубые глаза, очаровывала белозубая улыбка. Похоже, бабушке надоело моё беспамятство. Она прошептала:

— Прости Триединый! — и мою щёку обожгла несильная, но звонкая пощёчина.

— Ба? — всхлипнула я, приходя в себя. — За что?

— Не за что, а для того, чтобы вывести тебя из транса. Околдовал тебя, что ли, этот рыжий брит?

— Не знаю… — потрогала я горящую щёку. — А можно мне замуж за него?

— О! Пошли-ка в гостиницу. Нагулялись, — подняла очи к небу Глафира, крепко взяла меня за локоть и едва слышно заворчала: — И какой нечистый дернул меня притащить тебя сюда в это время? Вот бы неделей раньше или неделей позже… Так нет же, именно сейчас приспичило.

Уложив меня в постель, Глафира вышла из номера, закрыв мою дверь на ключ снаружи.

— Ещё бы охрану приставила! — буркнула я, переворачиваясь на живот и мечтательно улыбаясь луне, заглядывающей в мою комнату.

О чём я думала, о ком грезила, пожалуй, и не вспомню. Мысли бродили где-то не здесь, кадры фильма о Золушке поплыли на фоне ночного светила. Только в прекрасном голубом платье кружила я, а обнимал меня за талию улыбчивый бравый офицер с рыжей бородкой и голубыми глазами.

Где-то на краю сознания набатом звучала мысль: «Приди в себя, дурында!» Но слушать трезвый рассудок не хотелось. Куда как приятнее кружить в вальсе под звуки лунной мелодии, пусть и в девчоночьих мечтах юного тела, оглушённого гормонами и первой влюблённостью.

Глава 15

Кто придумал, что утро вечера мудренее? Не так это. Не так!

Спала мало и плохо, мучимая смутной тревогой. Так как все мои мысли, словно планеты системы, кружили вокруг рыжего солнца, то я переживала о том, что ночью корабль мог уплыть и я больше никогда — какое страшное слово — не увижу больше Генри Уалеса, или что вчера я показалась герцогу смешной девчонкой, слишком юной, чтобы обращать на меня внимание. От этих мыслей грудь сжимало тоской, становилось страшно, хотелось плакать, а ещё больше хотелось убежать куда-то очень далеко. Словно это могло погасить разгорающийся пожар в моём сердце.

Несмотря на почти бессонную ночь, вскочила, едва первые голосистые пичуги звонко начали приветствовать солнце. Чтобы смыть с лица сонную ночную хмарь, босиком пошлёпала в ванную. Гостиница хоть и не относилась к разряду роскошных, но на зеркалах в ней не экономили. Вот и мою комнату украшало трюмо, позволявшее рассмотреть себя в полный рост.

Не сказать, что я дома пренебрегала зеркалами, но желания рассматривать себя долго и тщательно как-то не возникало. До сего дня. Вернувшись из ванной и желая переодеться, стянула ночную сорочку, замерла, разглядывая своё тело. Что во мне есть привлекательного? Рост примерно метр пятьдесят пять — метр шестьдесят. Тело больше атлетическое, чем женственное. Нет привлекательных для мужчин округлостей ни вверху, ни внизу. Хорошо, что ноги прямые и длинные. Собственно, как и руки. Лицо… видно, что породистое, с высокими скулами. Чуть длинноватый прямой нос с примечательными, тонко вырезанными ноздрями, глаза обычные, тёмно-серые, опушённые густыми прямыми ресницами. Вот что, трудно было им изящно изогнуться? Нет же… торчат как копья. Или что мешало разрезу глаз быть миндалевидным, к примеру? Губы… м-да, силикона явно не хватает. Нет, не доводить до пельменно-вареничного размера, а так… пухлость соблазнительную придать. А то узкие, упрямо сжатые. Зато волосы хороши. Почти до попы, густые, русые, с чуть выгоревшими на солнце прядями у лица. Но здесь это не шарм, а недостаток, говорящий о том, что барышня слишко много времени проводит на открытом воздухе.

Короче, нет во мне ничего такого, от чего у принца Гарри местного разлива могла голова закружиться.

В дверь постучали, в замке начал проворачиваться ключ, и я едва успела завязать пояс наспех наброшенного халата.

— Роксана, детка, ты уже встала? Одевайся, пойдём завтракать, потом нам необходимо по магазинам прогуляться. Вчера глава города приглашение прислал на бал по случаю визита англицкого адмирала.

«Сон с танцующей Золушкой в руку!» — подумала я, радостно жмурясь, и принялась торопливо собираться. Эх, найти бы такое же платье, как в кино было…

Конечно, даже близко ничего похожего в магазинах Ялды быть не может, и ни одна модистка за три дня этакий шедевр не сошьёт. Да и тратить целое состояние на наряд для одного-единственного вечера нецелесообразно.