Тут он заметил, что правая рука его зажата в кулачок, в котором что-то бабочкой приятно трепетало. Оказалось, что внутри была снежинка, которая совсем не хотела таять. Снежинка так и светилась в сумраке неприветливого жилища Нетиков.

– Идем за нами, – сказали они ему.

   И Нескажу, спрятав волшебную снежинку в кармашек пижамы, пошел следом за похитителями игрушек. Комната эта, как оказалось была чем-то очень похожа на музыкальный зал в Общем доме, но она была гораздо больше. И елка тут тоже стояла. Такой высоты, что Нескажу было трудно углядеть ее вершину. Все дерево было украшено большими шарами, в которых светлячками тлели огоньки. Свет этот казалось силился выбраться наружу, но никак ему это не удавалось. Когда елка уже оказалась позади, Нескажу почудилось, что он услышал голос мамы, которая тих-тихо звала его своим нежным ласковым голоском.

   «Померещилось», – подумалось Нескажу.

   Когда вся честная компания прошла зал с елкой, они оказались в длинном коридоре, в конце которого была большущая дверь со светящейся замочной скважиной. Чтобы открыть эту дверь Нетикам пришлось даже встать пирамидкой друг на дружку, – такая она была высокая.

– Злица, Злица, мы вернулись, – залепетали Нетики, когда дверь отворилась.

   В комнате, набитой различным хламом не ясного рода, горел жаркий камин, на полке которого лежало что-то мохнатое, похожее на облезлую меховую шапку. Рядом с камином в кресле-качалке сидела тетя в синих очках на остром носу. Руки ее усердно работали иглой и напёрстком, подшивая одежду похожую на обноски Нетиков.

– А вот и мои детки вернулись, – сказала тетя.

– Мы не одни к тебе пришли.

– Радость-то какая, -сказала она. – Подойди, мальчик, ко мне поближе. Дайка я на тебя гляну.

   Нескажу очень осторожно и нехотя подошёл к Злице.

– Ох, какой не послушный мальчик. Не спал, когда все спят, не наряжал елку, когда все наряжали. И имя свое скрываешь. Плохо все это, но хорошо.

– Нет я совсем не плохой, – возмутился Нескажу.

– Правильно-правильно. Все вы у меня такие.

– Я не с вами. И вы мне не мама.

– Как же не с нами?! А я вот и одежку тебе правлю. Оденешь, и будешь как они. Дай только закончить.

– Не буду. Никогда

– Да?! – задумалась Злица. – А вот проснется Олк, и цап тебя за бочок!

   У Нескажу от ее слов замерло сердечко. Олк, самый жуткий, самый могучий, страшил его. Все самое ужасное тогда промелькнуло в голове у малыша. Только никакой жути и могучести по-настоящему не случилось. Лишь старая шапка над камином шевельнулась, встрепенулась и соскочила непонятным зверьком прямо к тому месту, где стоял Нескажу.

– А вот и Олк! – обрадовались Нетики.

– Да разве это самое жуткое, самое могучее существо? – удивился Нескажу.

– Конечно, да. Только мы говорили, что для Нетиков он совсем нестрашен. Поэтому ты такой же как мы.

– Правильно они говорят, – ласковым голосом сказала Злица.

– И вовсе не правильно. Врете вы всё.

– Все вы так сначала говорили, – сказала Злица. – Но где ваши мамы? Они бросили вас. Потому что им не нужны особенные мальчики. А я вас всех приютила, дала кров и одежду, дала вам такой восхитительный праздник.

– Разве это праздник?! – возмущался Нескажу. – Разве это настоящий праздник – разорять чужую радость?!

– Кто-то всегда кого-то разоряет. На том и держится мир, мой мальчик. Посмотри на огонь в камине, что ты видишь?

   Что мог увидеть там Нескажу, кроме своей любимой мамы. Ведь это был камин воспоминаний. И действительно в жарких всполохах пламени, которые приобрели человеческие очертания, Нескажу сразу узнал маму и себя в то самый день, когда он видел ее в последний раз. А Злица тем временем под аккомпанемент Нетиков затянула свою недобрую песню.

   Не зевай, мотай на ус!

   Чтобы не был тяжек груз,

   Ни к чему не привыкай,

   Не надейся, не мечтай.

   Вот твоя одёжка,

   Все забудешь, крошка:

   И про маму, и про дом -

   Все забудешь с первым сном.

   Не зевай, мотай на ус!

   Чтоб не одолела грусть,

   Отрицаньем отвечай

   На вопросы невзначай.

   Вот твоя одёжка,

   Потерпи немножко.

   Все забудется во сне,

   Что привиделось в огне.

   Это убаюкивающее пение, так обессилело Нескажу, что он и не заметил, как Злица накинула на его маленькое тельце свое не ладно скроенное тряпье. Тогда Нескажу смиренно принял свою неизбежную участь. Колдовская дрема полностью овладела им, он закрыл глаза, и, уже не сопротивляясь, погрузился в сладкий мир сновидений.

   Во сне Нескажу виделась всякая всячина: и их с мамой дом, и салюты, улетающие к звёздам, и сама мама, которая так и не вернулась, и Общий дом, и новогодняя ель. Но все это уже было так далеко и уже почти не знакомо, будто и не было этого, а если и было, то с кем-то другим. И казалось, что все уже решено, и нет пути назад. Но снежинка, которую как последнюю надежду все это время держал в руке Нескажу, думала иначе. Она стала сильно-пресильно трепетать в ладошке, щекоча Нескажу. Отчего ему вспомнилось одно прекрасное утро, когда мама также щекотала его нежным пёрышком. Так от этого воспоминая стало хорошо Нескажу, что он проснулся.

   Только радость была его не долгой. Потому как Олк теперь и взаправду был страшный и могучий, как и говорили о нем. Он сверкающими злобными глазами смотрел на Нескажу, которого так и не смогли околдовать Нетики и Злица.

   Недолго думая, Нескажу скинул с себя заколдованное тряпье колдуньи и бросился что есть сил из комнаты. А Олк пустился за ним вдогонку.

   Нескажу быстро одолел длинный коридор и снова оказался в зале с елкой. Ноги не спасли бы его, поэтому он решил вскарабкаться на дерево. Но и тут страшный Олк не отставал от Нескажу. Все выше и выше карабкались они по пушистым лапам ели, мимо светящихся шаров. Только теперь Нескажу увидел, что внутри всех шаров были не светляки, как он подумал тогда, а люди. Огромное множество шаров было на дереве, и в каждом из них кто-то был. А Олк тем временем был уже совсем рядом. В свете шаров чудище подкрадывалось к нему все ближе и ближе. И тут в одном из рядом висящих шаров Нескажу увидел свою маму, она была внутри, такая же красивая, какой он ее и запомнил. Нескажу схватил шар с мамой, а Олк схватил его. Но волшебная снежинка вдруг выпала из кармана Нескажу и засеяла так ярко, что ослепила Олка. И тот, жалобно скуля, с треском свалился с ели.

   Нескажу воспользовавшись моментом, быстро сполз с ели, и со всех ног помчался туда, откуда он начал свой путь в доме-перевертыше. На знакомом месте он быстро повторил вслух заклинание: «топ, прихлоп и дом вверх дном». Отчего все, как и тогда, завертелось и закружилось и дом –перевертыш перевернулся обратно. И Нескажу к своей радости, снова оказался в музыкальном зале Общего дома, но теперь уже с волшебным шаром в руке. Новогодняя ель, осиротевшая после визита Нетиков, стояла на своем прежнем месте. Вид ее омрачил радость Нескажу, и он пожалел, что в суматохе совсем забыл про украденные игрушки. За размышлениями своими он не заметил, как снежный вихрь, ворвался внутрь. Сквозь распахнутые окна снег влетал невесомым серебром, вихрясь в веселом танце, пока из круговерти этой не появился Дед Метель.

– Ну здравствуй, Нескажу.

– Здравствуй, Дед Метель, – догадался Нескажу.

– Славная у вас, однако, получилась елка, – сказал Дед Метель, поглядывая на зеленую красавицу.

– Нету в этом моей заслуге. Да и ничего почти не осталось: все эти украли.

– Нетики что ли? Не злись на них. У них еще все впереди. А что до елки вашей, так мы это дело быстро исправим. И ты мне поможешь. В этот раз и твоя заслуга будет.

– Хорошо бы, – обрадовался Нескажу.

– Тогда, мой маленький помощник, закройка свои глазки, и постарайся вспомнить, как все здесь было до визита наших проказников. Ты уж хорошо постарайся, вспомни новогоднюю красавицу во всем ее убранстве, и тогда все у нас получиться.