— Когда придет? Сегодня или через месяц? Расследователь. Сам бы и снял, а потом уже приходил. Никаких перспектив у такого дела нет.

— Это возмутительно! Я буду писать заявление! Меня предупреждали что так и будет. Я пожалуюсь прокурору!

Вот поэтому начальник его и не послал, опасается. А ему что делать? Если он напортачит, то начальник всегда отвертится. А он? Разрабатывать начальника отдела БЭП, это лично начальник ГУВД должен, наверное, санкцию дать. Хотя шеф наверняка просто перекинул это что бы он похоронил? С чего бы скидывать такое человеку без опыта?

— Ладно, успокойся уже. Что ты конкретно хочешь от меня? На основании голословных заявлений я никого не арестую.

— А если он меня придет бить, и я… Я вынудю, вунужду, то есть при… короче я его спровоцирую, и он наговорит на дело, а?

— И кто конкретно придет вас бить, сам начальник отдела?

— Нет конечно, его подручный этот псих с пистолетом, взятый в отдел, по личному распоряжению начальника.

— Ну допустим… Может что-то и наберется хотя… А, камера у вас есть?

— Нет только диктофон, но может быть вы выдадите мне камеру?

Лицо сотрудника стало совсем кислым. «Додик» понял, что камеры ему не дадут или ее вообще у них нет.

— Ладно, начнем писать бумаги, как фамилия сотрудника?

— Пудов!

— Как-как?

— Ну как гиря, Пудов.

Пудов быстро проверил соседние помещения на предмет лишних свидетелей. Демонстративно щелкнул костяшками пальцев и двинулся к автору статьи.

— Ну что «додик» или лучше, Конев? Да, я в курсе что это твой псевдоним интересно почему такой, вроде не связанный с литературой?

— Кто вы такой и что вам надо?

— Ты же помнишь кто я. Я сотрудник ОБЭП, фамилия моя Пудов. Пришел поговорить с вами о статье, узнать кто, зачем и почем вам ее заказал. В случае сотрудничества отскочите и отделаетесь испугом. Будете упираться пойдете под суд.

— Не надо меня запугивать. Это журналистское расследование, интервью с вашими коллегами, теми кто хочет работать честно. И я сам видел, как вы крышуете торговые точки с контрафактом.

— Угу, конечно. Что же, значит заказали статью коллеги. Фамилии и сколько заплатили?

— Что вы дела-ай! — журналист согнулся в поклоне.

Пудов решил не тянуть и выбить признание по скорее. И бить в живот или грудь, но не по лицу.

— Ну прояснилось в голове или еще повторить?

— Что вы делаете. Так, нельзя-а, А! Стойте! Я, я, скажу подождите. Уф… Не надо больше.

— Ну вот и отлично, сейчас напишите признательные показания, в которых подробно изложите, зачем вы взялись писать заказные и заведомо ложные статьи.

— Но вы же сказали я не буду обвиняемым?

— Не будете. Вы будете свидетелем. То, что вы видели… Понимаете, все на самом деле было с точностью до наоборот. Те сотрудники и есть главные взяточники. Начальник им стал мешать, выдавливать стал этих продажных ментов с работы. Вот они и устроили несколько провокаций. В том числе и статью вам заказали. Признайтесь, вам же заплатили за статью, а? — пощелкал пальцами Пудовый.

— Да.

— Ну вот видите.

— Но как же, я же видел, что вы пришли сорвать контрольную закупку!

— Видимо придется повторить вам разъяснения?

— Нет! Хорошо. Это видимо какие-то ваши внутренние разборки. Ваши же коллеги меня уверили что все наоборот. А за работу ну как же, бумага же не бесплатная, тираж, распространение. Знаете как сложно издавать газету? Да я один практически ее тяну! Плюс я в нерабочее время ездил, на бензин и питание.

— Ну-да, да, конечно. Этих людей скоро и так уже уволили бы. Не загружайте голову садитесь и пишите.

— Может все же объясните, что происходит, на самом деле? — через некоторое время спросил, «Додик» — То, что я писал в статье это ведь правда не так ли?

— Еще раз просветлить вам мозги?!

— Нет-нет не надо меня бить!

Пудов оглядел помещение. Как-то странно все, слишком быстро сломался писатель, впрочем, писатели они такие, слишком нежные и ранимые. Говорит странно, словно для камеры. Пудов снова оглядел комнату, словно искал камеру. Вышел посмотрел соседние помещения. Выглянул в окна, вдруг рядом группа захвата? Не найдя ничего подозрительного вернулся. Странно, может ему показалось, а может это искреннее любопытство? Через десять минут у него были признательные показания о получении денег за заказную статью с фамилиями.

— Что же отлично, теперь надо написать в вашей же газете, опровержение, но под другим псевдонимом и указать что автор предыдущей статьи некто Конев, теперь проходит по уголовному делу. А ребята, те из ОБЭП что статью заказали, пытались удержаться на службе очерняя начальника и часть хороших сотрудников. Ну сами покрасивее сочините историю, вы же писатель.

— Да, хорошо. А работа будет оплачена?

— Эта? Ну вы и нахал, скажите спасибо что вас действительно свидетелем проведут, а не начнут разбираться сколько у вас тут заказных статей выходит и против кого.

— Ну что же до свидания.

Интуиция подсказывала Пудову что что-то не так, слишком легко согласился журналист. Да и разговор странный. Пудов прокрутил в голове только что произошедшее, вроде ничего страшного не сказал в любом случае. И все равно… Могли его ждать? Вполне. Может уйти через окно? Нет, это уже какой-то детский сад, стыдно. И все же вышел из здания он с опаской оглядываясь по сторонам.

Но руки не крутят, может все же где-то камера стояла или диктофон, хотя от диктофона толку мало, да и камера что там сняла? Всего один удар, а слова вообще его не топят, ну максимум чуть превысил. Хотя если камера, то можно изображение оставить и наложить другой звук. Или это уже бред? А ведь он уже недооценил один раз коллег противников.

Выйдя из здания Пудов осмотрел припаркованные машины поблизости. Оглянувшись несколько раз дошел до ближайшего поворота и совершив пробежку вокруг квартала высматривал теперь вход в здание типографии со стороны парка. Вроде никого нет, но может кто уже зашел пока он бежал. Надо поискать местечко и понаблюдать. Не стоит рисковать.

— Да ну на фиг?! — очень сильно удивился Пудов.

Из припаркованного старенького «москвича» вышел Артаньянов. Может, не он? Нет, точно он, и машина как раз дяди его! Старая машина, та что до волги была, Артаньянов же и показывал. Номера конечно не запомнил, но все же это точно Артаньянов.

— Ну как? Вы все слышали?

— Нет, у меня же не супер-пупер оборудование. Рассказывайте, что было, а я пока послушаю.

Сотрудник выглянул в окно и посмотрел по сторонам.

— Если что, вы помните я случайный посетитель, объявление хотел подать.

— У нас в газете нет объявлений.

— Ну и замечательно, вот так вы мне и сказали. А сейчас давайте рассказывайте.

Журналист пересказал события, очень своеобразно, на диктофоне, например, были отличия.

— Видимо, ваша профессия накладывает отпечаток. Вы же слышите, что это не совсем то что вы рассказывали.

— Он ударил меня!

— Не сомневаюсь, но на записи это не очевидно. Даже побои снять не выйдет, — осмотрел он внешне журналиста. Вы бы хоть по сопротивлялись бы, если реально хотели подвести под статью именно его.

— Это вам надо было камеру брать! И вообще! Почему вы не ворвались и не повязали его? Где спецсназ?!

— Угум-с, конечно, СОБР еще вызовем. Тут дела вообще нет. А вот против вас теперь есть.

— Что?!

— Ну вы же сами написали признательные показания и передали их этому сотруднику.

— Да как так?! Я же участвовал в вашем оперативном мероприятии! Вы должны были вмешаться!

— Вот уж я не знаю, как так. Избил бы он вас посильнее, хоть побои бы сняли, а так получается вы раскаялись и признались. Так что…

— Что? Как? И что теперь?

— Ну, думаю будете свидетелем как он вам и обещал. Против вас лично, я думаю ничего никто не имеет. Хотя все конечно может быть.