— Ага, точно вам говорю, поменялся ради меня нарядом, ключником теперь стоит с нами. Ой, а как шапку снял, так я вообще влюбилась. Какой красивенький такой сладенький. Ушастенький такой. А ушастенькие они все такие сладкие и в сексе офигенные, а вы знали ппро это мальчики? Вот только росту бы немного добавить, ну да ладно, ой а там у тебя как. А впрочем если небольшой то это нестрашно. Обычно такие мальчики компенсируют размеры старательностью и изобретательностью. С такими даже интереснее.

— А ты что компенсируешь своим поведением? Давай прекращай.

— Ну а что ты мне сделаешь? И так без сигарет оставил девушку как не стыдно, отобрал у слабой девушки курево.

— Сколько там можно пиздеть?! — шарахнул ногой кто-то по двери со стороны конвоя.

Впрочем, конвой тоже не тихо сидел весело что-то обсуждал. Хотя что конвою обсуждать: как пили, когда зарплата, а по работе только вот чужие дела и обсуждать, ну еще начальство.

— Смени-ка его на пять минут Грозный. — вывел меня старший в коридор. — Чего они у тебя разговаривают? Они подельники врубаешься? Они отдельно сидят что бы не говорили о деле.

— О деле они не говорят, эта Саша провокации устраивает.

— Какая к дьяволу Саша?

— Да не помню б… я фамилии.

— Млять, писец, ты конвоируемой фамилию не знаешь?

— Кравец моя фамилия! — выкрикнула та. — Слышали пацаны он меня Сашей называет, точно нравлюсь я ему.

— А ну замолчали! — принялся гавкать и стучать палкой по камере Ванька.

Но заткнуть Сашу не вышло ни у Ваньки, как он не старался продемонстрировать мастер класс, ни вообще ни у кого. Вскоре я снова был отправлен на место ключника. Наконец компанию включая Сашу подняли в зал, а меня оставили на камерах. Сразу стало спокойно и тихо.

— Клевая да Саша? — шептались между собой жулики.

— Да только всем дает походу.

— С чего взял? Как она вообще на тюрьме давать будет?

— Так по поведению сужу.

— Да это ерунда, скучно же в тюрьме, на самом деле может она и такая, а может от скуки играет с нами. Здесь многие играют, кто во что…

— А кто такая вообще, чего столько внимания?

— Да она же эти истории пишет, ну как в журналах. Порно-малявы, тебе не попадались что ли?

— Нет.

— Ну, может повезет еще, они же не бесплатные.

— Общая! — внезапно привезли еще кого-то в нелепой, советских времен, ободранной шапке, ондатровые что ли их называли, хотя этот скорее экземпляр был из старой облезлой собаки.

— Эй, чего закурили дружно? Я разрешал нет? По одному курим!

— Все поняли начальник. Туши сигарету Шапкин блин.

Задумался и что-то проморгал как они закурили, расстреляв у «Шапкина» пачку. Непонятно как у такого раньше никто сигареты не отобрал, отдельно может его держали?

— Шапкин ты если курить хочешь вот под вытяжку встань, чего на начальника надымил?

— Извините я не знал.

— Гы-гык, — мгновенно просекли в Шапкине бестолкового новичка, впрочем, и я сегодня такой же новичок, только с другой стороны решетки. — А, ты Шапкин с какой хаты?

— А?

— Камера какая? Номер камеры на тюрьме какой?

— А это… триста пятнадцать.

— Три-один-пять надо говорить Шапкин, ты чего первый раз что ли на тюрьму заехал?

— Да.

— Понятно, а статья?

Все понятно проверяют кто такой и нельзя ли его раздеть разуть, отобрать все.

— Костя?

— Ну… — Костя был занят составлением рапорта, о том, как я доблестно обнаружил «маляву» под его чутким руководством.

Крот просил Костю написать тоже рапорт про отсутствие бабы конвоира. Но Костя опасался писать рапорта в которых виноватым выставляли начальство, поэтому тянул резину.

— Может этого Шапкина в отдельную?

— С чего бы это?

— Ну… — замялся я.

— Эй кто привез, этого как там его? Шишкова.

— Шишкова? Я.

— Че там у него в общую? Не обиженный?

— Нет в общую.

— Иди отсюда, будет что не так, скажешь. Захочет в отдельную скажешь пересадим. Драк там не допускай и прочего.

— Ладно.

Зашел посмотрел вроде все нормально, кроме того, что накурили уже и опять все разом задымили едва вышел.

— Ну чего опять то? — развел я руками — Самим же дышать нечем. Да и сигарет девать некуда что ли дымите постоянно?

— А нас Шапкин угощает. Надо брать пока угощают.

Привезли еще жуликов.

— Аккуратнее с тем что в кросах белых, — шепнул мне кто-то из старших конвоиров.

— СП? Отдельно его? — не понял я.

— Не в том плане, аккуратнее просто мало ли, он блатной известный, и зацепится любит словами, смотрящий типа опять же. В общем…

— Да ладно? Не слишком молод?

— Ну не за тюрьмой же он смотрящий, за камерой… вроде. Молодой, наглый, злой.

— А ну это ладно. — кивнул я, видать старшой и сам не особо знал кто и где он там в иерархии тюремной. Тут как в игре «сломанный телефон» бывает информация передается. А может перед новичком, то есть мной хотел показаться значимее чем есть, есть тут и такие странные люди.

Не то что бы тут кто-то кого-то боялся. Но на пустом месте зачем наживать врагов. Не так уж и сложно передать что-то на волю, а если на воле осталась братва. А если они на всю голову отбитые. Если и сам дурак в добавок. В общем если все эти «если» сложатся в одном небольшом шансе, то может конечно чего и выйти. Но в основном конечно нет, угрозами сыплют только дураки и за них нехило получают. Но все же совет разумный. Опять разом в паре заседаний перерыв объявили, камеры опять битком, и Сашу еще до кучи опять спустили из зала в камеру. Ее бы в стакан в машине, но ноет что холодно и и так мол ее права не соблюдают, жалобой грозила, чем Кротова окончательна ввела в состоянии фрустрации.

— Курить по одному, у вытяжки! — напомнил я, предвидя что все, кто из зала суда засмолят мгновенно.

— Ой, а это что за чудо? — раздался голос якобы смотрящего.

— Это кто там, Волк ты что ли? — мгновенно прильнула к решетке своей камеры Саша.

— О, да никак у нас тут сама Саша, ах Саша сколько же пацанов ты испортила своими малявами. Сколько истертых ладоней.

— Чего это я там портила то? А они сами кого хочешь испортят. А этот новенький парень мой, Волк не цепляйся к нему.

— Кто?! Вот этот?! Шляпник этот?

— Какой еще шляпник?

— А ты про кого?

— Про ключника сегодняшнего.

— Ха-ха-ха.

— Так прекратили разговоры между камерами.

— Да Волк, по-другому же делу, не по-нашему. А что за Шляпник?

— А вот тут у нас какой-то очень важный господин в шляпе стоит.

— Ты не слышал шапку в помещении снимать нужно? — спросил кто-то из жуликов Шапкина-Шляпника.

— Извините. — стянул тот головной убор.

— Хех, с какой хаты?

— Три-один-пять.

— Ты чего потом то обливаешься, болеешь что ли?

— Нет.

— Холодно же, а ты потеешь. Может сердце у тебя слабое? Воздуха бы надо. Воздуха не хватает тебе? Пацаны вы чего так навалились то? Шляпнику места нет совсем, воздуха нет.

— Да, нормально все.

— Нормально? Воздуха хватает?

— Угу.

— Чего угу то ты немой?

— Нет.

— Воздуха хватает?

— Хватает.

— Точно?

— Да, все в порядке у меня с воздухом.

— Значит вдоволь воздуха, дышишь нормально?

— Нормально. — явно подозревал подвох Шляпник, но понять в чем он не мог.

— Может тогда пацанов немного поддержишь? Тут многим как бы не хватает, не то что бы обязательно это было, но, если ты пацан нормальный. Ты нормальный же пацан, кстати, как тебя по имени то а то Шляпник и Шапкин.

— Гриша.

— Ну так нормальный ты пацан?

— Да.

— Ну вот значит поддержать надо пацанов.

— Чем?

— Так воздухом же, ты говоришь дышишь свободно, ну так что поделишься воздухом?

— Да-а… пожалуйста, дышите.

— Ха-ха-ха — заржала камера.

— Артаньянов опять у тебя порядка нет? — заглянул старший.

— Так Шишков на выход.

Шишкова, который Шяпник-шапкин подняли в зал.

— Ну че пацаны слышали Шляпник обещал воздуха подогнать.